Читать книгу "Искорка надежды - Митч Элбом"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— «Идите наслаждайтесь! Жизнь, увы, не бесконечна»[26].
В ту минуту я и не догадывался, насколько уместной была эта песня.
ЦЕРКОВЬ
— Вы должны к нам приехать, тут есть на что посмотреть, — Генри даже не скрывал своего возбуждения.
Я вышел из машины и заметил, что автомобилей на улице больше обычного, из боковой двери одни люди выходили, а другие тут же в нее входили, и лица этих людей были мне совсем незнакомы. Среди них были и афроамериканцы, и белые. И одеты они были существенно лучше, чем прихожане этой церкви.
Когда я ступил на помост, Генри тут же заметил меня, улыбнулся во весь рот и распахнул объятия.
— От всей души спасибо, — произнес он и стиснул меня огромными голыми ручищами.
И тут до меня дошло. Он же в футболке!
В церкви снова топили.
— Здесь прямо как в Майами-Бич! — вскричал Генри.
Оказалось, что газовая компания, пристыженная газетными статьями, возобновила свое обслуживание. Был подписан договор, по которому церковь обязалась постепенно выплачивать свой долг. И еще объявилось немало людей, которых тронула статья о церкви Генри. Именно их я сегодня и видел. Они пришли готовить еду и сервировать столы. За ними сидело множество бездомных — мужчин и женщин, — и почти все они сняли с себя теплую одежду. А вместо какофонии воздуходувов раздавался приятный гул беседы.
— Потрясающе, верно? — сказал Генри. — Бог нам благоволит.
Я спустился в спортивный зал и увидел человека, о котором написал в своей статье — того самого, что отморозил себе пальцы ног. В статье я упомянул, что восемь лет назад его оставила жена, уйдя от него вместе с дочерью, из-за чего он опустился. Судя по всему, кто-то увидел его снимок в газете и сообразил, что надо сделать.
— Сейчас увижу, — сказал он мне.
— Кого? Жену?
— И мою девочку тоже.
— Прямо сейчас?
— Ага. Восемь лет, парень!
Он засопел. Ему явно хотелось что-то сказать.
— Спасибо, — наконец прошептал он и исчез.
Пожалуй, никогда прежде меня так не трогало слово «спасибо».
Я уже собрался уходить, когда заметил ковыляющего на костылях Касса.
— Мистер Митч, — певуче позвал он меня.
— Стало немного теплее, а? — спросил я.
— Да, сэр, — ответил он. — И наши тоже все повеселели.
Тут я заметил длинную очередь. Поначалу я решил, что люди выстроились за едой — наверное, за добавкой, подумал я, — но, приглядевшись, увидел, что за столом, к которому тянулась очередь, стояли волонтеры и раздавали одежду.
Какой-то крупный мужчина, натянув на себя зимнюю куртку, крикнул Генри:
— А что, пастор, побольше размера у тебя нету?
Генри рассмеялся.
— Что тут происходит? — спросил я.
— Нам пожертвовали одежду, — сказал Генри.
Я насчитал несколько больших стопок с вещами.
— Приличное количество, — заметил я.
Генри посмотрел на Касса.
— Он еще не видел?
И не успел я опомниться, как уже шествовал за дородным Генри и одноногим старостой, с улыбкой размышляя о том, что вечно плетусь по пятам за верующими.
Касс вынул из кармана ключ. Генри распахнул дверь, и мы вошли в главное помещение церкви.
— Смотрите! — сказал Генри.
Между рядами скамеек один за другим стояли мешки с легкой одеждой, куртками, пальто, ботинками, игрушками — все проходы от первого до последнего были уставлены мешками.
У меня перехватило дыхание. Генри был прав. «Каким бы именем люди Его ни называли, — подумал я, — но Бог и вправду милосерден».
ИЗ ПРОПОВЕДИ РЭБА, ГОД 2000-й
— Дорогие друзья, я умираю.
Не огорчайтесь. Я умираю уже с шестого июля 1917 года. В этот день я родился, и, как сказал автор псалмов, «Мы — те, кто родился, родились, чтобы умереть».
Так вот, я слышал на эту тему один анекдот. Пастора послали провести службу в некой деревенской церкви, и он начал свою проповедь с тревожного напоминания: «Каждый прихожанин этого прихода умрет!» Пастор оглядел паству и вдруг увидел, что какой-то человек, сидящий в первом ряду, широко улыбается. «И что же в этом смешного?» — спросил его пастор. «Я-то не прихожанин этой церкви, — ответил тот. — Я просто приехал на выходной навестить сестру».
ПРОЩАНИЕ
Машина подкатила к супермаркету. Стояла первая неделя февраля, и земля была засыпана снегом. Рэб смотрел в окно. Тила нашла парковку, выключила зажигание и спросила Рэба, пойдет ли он вместе с ней.
— Я немного устал, — сказал он. — Я лучше здесь подожду.
Это был явно недобрый знак. Рэб обожал супермаркеты, и если он отказывался туда идти, значит, что-то было неладно.
— Вы не могли бы включить музыку? — попросил он.
И пока Тила покупала хлеб, молоко и сливовый сок, Рэб сидел в машине на заснеженной парковке совсем один и слушал индийскую музыку. Последний раз в этом мире он был наедине с самим собой.
К тому времени, когда они вернулись домой, Рэб выглядел совсем слабым, и у него начались мучительные боли. Позвонили врачу. Рэба увезли в больницу. Там медсестры задали ему простые вопросы: как его зовут? где он живет? И он на них ответил. Он, правда, не мог вспомнить точной латы, но зато помнил, что в этот день проходили первичные выборы, и пошутил: «Если тот, за кого я голосую, наберет на один голос меньше и проиграет, я покончу с собой».
Рэбу сделали анализы. Родные не покидали его ни на минуту. На следующий вечер с ним сидела его младшая дочь Гиля. Она должна была вот-вот улететь в Израиль и волновалась, не стоит ли ей отложить поездку.
— Не думаю, что мне следует лететь, — засомневалась она.
— Поезжай, — сказал Рэб. — Не волнуйся, я в твое отсутствие ничего не натворю.
Он закрыл глаза. Гиля позвала медсестру и попросила ее дать отцу лекарство немного раньше, чтобы он мог скорее заснуть.
— Гиль… — пробормотал Рэб.
Гиля взяла его за руку.
— Не забывай вспоминать.
— Хорошо, — ответила Гиля и заплакала. — Теперь я уж точно никуда не поеду.
— Поезжай, — сказал Рэб. — Вспоминать можно и там.
Она посидела с ним еще какое-то время. Отец и дочь наедине друг с другом. Наконец Гиля нехотя поднялась. Поцеловала его на прощание.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Искорка надежды - Митч Элбом», после закрытия браузера.