Читать книгу "Заповедь Варяга - Евгений Сухов"

— Егор Сергеевич сказал, что сделает все возможное, чтобы вытащить тебя отсюда, — тем временем говорил поп. — Хотя сделать это будет очень непросто.

— Ничего, я готов потерпеть, — со смирением откликнулся Варяг.

— А теперь тебе нужно идти, сын мой, а то твоя слишком долгая исповедь может вызвать подозрения. — Варяг поднялся с колен и повернулся к конвоирам:

— Теперь я ваш, господа хорошие. Ну, вот мои руки, цепляйте наручники.

— Ты весельчак, Варяг, — бодро отозвался барин. — Думаю, что неволя тебе настроение не испортит. К кому ты рвешься в колонию? К ворам!

Хочешь получить в бараке угол, личного пидора, жирную пайку? Только с этим тебе придется подождать! Вот что, поживешь пока с бомжами, для тебя это будет подходящая компания. Возьмите-ка его под ручки да суньте в приемник-распределитель, — распорядился он.

Варяг посмотрел на сопровождавших его офицеров, которые только кисло поморщились в ответ, в их глазах читалось: «Это тебе не наше сопровождение. Здесь хозяин Шунков!» Молоденький лейтенант, совсем еще огурец, не искушенный в табелях о рангах воровской среды, негромко попросил замешкавшегося в дверях Владислава:

— Милости прошу, Варяг, наш начальник ждать не любит. — И уже когда они покинули часовенку, добавил сдержанно:

— Тут недели три назад по этапу три вора прибыли. Один из них что-то неласковое Шункову сказал, тогда подполковник велел связать его «ласточкой». Так и пролежал он в локалке несколько часов кряду на глазах у всех зэков.

На всякое оскорбление законный обязан отвечать хлестким ответным ударом, и совершенно неважно, кто стоит перед ним — опер, искушенный во всех воровских тонкостях, или такой же законный, как и он сам. Если ответа не последовало, то такое поведение расценивалось как трусость, и вчерашнего авторитета могли понизить до уровня мужика. И всю оставшуюся жизнь он обязан будет сносить снисходительные улыбки. Можно только догадываться, какая незавидная участь ждет посрамленного вора. Это подъем на вершину всегда труден, а падение происходит стремительно. Можно с уверенностью предположить, что бывшего законного затюкает подрастающая молодежь, всегда стремящаяся укрепиться за счет слабейшего. Объединившись в стаю, они пощипывают оступившегося, как это проделывают гуси с чужаком, случайно заглянувшим на хозяйский двор.

— Вор вору рознь, — достойно отвечал Варяг. Можно было не сомневаться в том, что смотрящий изыскал бы способ, чтобы сполна расквитаться с нанесенной ему обидой.

* * *

Вот еще одно испытание на прочность! Законный вор попадает в приемник-распределитель только по недоразумению и выглядит всегда в этом «аквариуме» беззубой щукой среди нагло снующих пескарей. Едва Варяг вошел, как на него отовсюду стали пялиться косматые и неумытые физиономии. В своем шикарном костюме, сшитом одним из лучших портных Нью-Йорка и не потерявшем вида даже через месяц скитаний, здесь он выглядел вызывающе. Одни только запонки на его белой рубашке стоили таких денег, каких ни один из здешних обитателей не видел за целую жизнь! Не прошло и часа, как предостережения отца Платона стали сбываться.

— Курить есть? — грубовато спросил один из бомжей с густой копной темно-коричневых волос, длинных и спутанных, будто шерсть мамонта.

Варяг не отозвался, он продолжал сосредоточенно разглядывать прямо перед собой серую цементную стену. Глаза у бродяги сверкнули:

— Ты чего, глухой, что ли?

— Отвали! — жестко отрезал законный.

— Не понял! — приподнялся «мамонт». — Он что, грубиян?!

Рядом угрожающе зашевелились сразу несколько человек, еще минута, и смотрящий будет втоптан в пол тремя десятками бичей. Подполковник Шунков был прав, когда ненароком обронил, что приемник-распределитель для вора куда худшее наказание, чем строгий режим колонии. Здесь бомжи у себя дома! И правит здесь балом Господин Беспредел. Варяг был уверен, что вертухай с интересом будет наблюдать через «амбразуру», как немытая стая бродяг станет растаскивать по частям его крепкое мускулистое тело.

— Вижу, что борзой, сучара! — тем временем продолжал наезжать на него «мамонт». — А ну встань, когда с тобой дядя Саша разговаривает!

Блатной мир — это серьезная штука. В нем не признается понятий «понарошку», и каждое произнесенное слово должно быть вымерено со значением «поступать по правде». Бродяга сделал широкий замах ногой, но Варяг левой рукой мгновенно перехватил штанину, а сложенными пальцами правой ладони что есть силы ткнул «мамонта» в пах. Дядя Саша широко открыл глаза, пошевелил толстыми обезьяньими губами, попытался вдохнуть, а потом, стукнувшись затылком в стену, мягко опустился на пол. Варяг мгновенно вскочил на ноги. Бомжи взяли его в плотное кольцо. Так объединяются шакалы, чтобы разодрать ослабевшего льва. Бичи безошибочно угадали во Владиславе лагерную элиту и сейчас жаждали немедленного отмщения за все унижения, что некогда пришлось испытать им по милости воров.

* * *

— Стоять, братва! — махнул рукой один из бичей очевидно, наиболее авторитетный среди них. — Затоптать мы его и так сумеем, такое наказание для него слишком простое. Сначала пистон пялить будем!

Варяг приготовился умереть. Просто. Безо всякой внутренней дрожи.

Не однажды костлявая бесцеремонно хватала его за шиворот, и от ее легкого прикосновения зарождался в груди пронизывающий холод. Смерть всегда приходит незваной гостьей, оскалится щербатой улыбкой и объявит, что пора «на небеси».

Жаль, что не все задуманное удалось осуществить.

— Что ж, подходите… Кто из вас хочет сдохнуть первым? — зло усмехнулся Владислав.

Варяг неторопливо вытащил из кармана нож. Лезвие было коротким, всего лишь в половину ладони длиной. Но его вполне хватило бы на то, чтобы кому-нибудь выпустить кровавые кишки на грязный пол. Этот складной самодельный нож в самый последний момент сунул ему в ладонь тот самый майор, с которым он многие недели был стянут наручниками.

— Держи… Тебя не будут обыскивать… Хотя очень не хотелось бы, чтобы эта штуковина тебе пригодилась, — шепнул он у порога часовенки.

«Пригодилось», — запоздало подумал Варяг. Дядя Саша уже сумел отдышаться и сейчас напоминал краба, выброшенного на берег. Нелепо раскорячившись, он пытался подняться.

— Валим его! — прохрипел он.

Варяг увидел, как у четверых бичей, стоявших напротив, в руках появились ножи, еще у троих, обходивших его по бокам, сверкнули длинные, напоминающие шило, заточки. Один из них, долговязый, с вытянутым лицом, набросился первым, пытаясь ударить Варяга в грудь. Смотрящий на полшага подался в сторону и, поймав кисть бомжа, резким и сильным движением обломил ее.

Раздался резкий хруст. Бомж неистово взвыл и тяжело осел на пол, прижав сломанную руку к животу. Варяг ударом ноги в лицо отшвырнул его к стене.

Не тратя драгоценных мгновений, вор, совершив нырок, дернул за рукав стоящего с пикой в руке бомжа и когда тот неловко подался вперед, потеряв равновесие, сильным ударом ножа в живот заставил его упасть на колени.