Читать книгу "Кровавая королева - Сьюзен Фрейзер Кинг"

Он отпустил мою руку, но я была уже прижата к стене, так что мне ничего не оставалось, как только бросать на него яростные взгляды.

— У твоего сына есть отец в моем лице, — свирепо произнес он. — Это мой долг по отношению к нему. И к тебе. А когда у нас появятся собственные дети, твой гнев поутихнет.

Я оттолкнула его в сторону:

— Ты никогда не получишь от меня сына. Ступай за этим к своей шлюхе.

— Мы с Катрионой знаем друг друга с детства. — Он снова приблизился — уже одно его присутствие внушало ужас. — Мы не могли стать мужем и женой, поэтому нас связывают лишь дружеские узы. Мы оба вступили в брак, и оба овдовели. Но наша симпатия друг к другу останется навсегда. И я не собираюсь извиняться, ибо все мы иногда нуждаемся в утешении и ласке.

— Но ты почему-то не ищешь их у меня, хотя я являюсь твоей женой, — тяжело дыша, ответила я.

— Ты не проявляешь готовности дарить их, — пробормотал он.

— Как и ты по отношению ко мне. Я прошу всего лишь о верности.

— Я могу сказать ей, что этого больше не повторится, — промолвил он.

— Если ты так легко можешь отказаться от любовницы, то что уж говорить о жене?

— А как насчет твоей верности мне? Ты умна, добра, но порой твои слова ранят меня, как норвежский клинок.

— Так это мои слова заставляют тебя искать утешения на стороне?

— Я никогда не уклонялся от меча. Но мне не хватает тепла от жены в моем собственном доме.

Я сдержала навернувшиеся на глаза слезы и отвернулась:

— Я не потерплю укоров от мужа, который ищет утешения не у меня, а у другой женщины.

Наступила такая долгая пауза, что мне показалось, будто он ушел.

— Я больше не стану сторониться тебя, ибо это мешает одной из целей нашего брака. Впрочем, если хочешь, можешь вернуться в Файф. На время.

И он двинулся к двери, словно все было решено. Он тоже был разгневан, но в отличие от меня держал себя в руках, я же пыхтела, как кузнечные меха, и готова была швыряться в него всем, что попадалось под руку. И все же мне пришлось смириться и остаться. Мой долг перед сородичами требовал, чтобы я продолжала жить с новым властителем Морея, ибо он не имел равных. В конце концов, судьба заставила меня сделать это.

Я стояла, нахмурившись, ибо он явно чего-то недоговаривал.

— Какова же цель нашего брака?

Уже взявшись одной рукой за дверь, он обернулся.

— Соединив нашу кровь, мы сможем претендовать на власть, — тихо ответил он, — и встать во главе всей Шотландии.

Вот оно. Он, наконец, произнес то, о чем все догадывались. Я расправила плечи. Так вот, оказывается, чего хотел Боде и чего требовал долг перед предками.

— Тогда не следует забывать, что успех подобного предприятия будет зависеть от верности, а неверность обречет его на провал, — заметила я.

— Да, — кивнул он.

— Хорошо, — промолвила я, не сводя с него глаз. Это уже было каким-то соглашением.

— Да будет так. Надеюсь, что твоя верность окажется не дешевле золота. — Он дернул за дверное кольцо и вышел.

Через неделю он пришел ко мне ночью, и мы были бережны и молчаливы, словно высекали искру желания заново, а не пытались раздуть огонь страсти из старых углей. Потом он пришел ко мне еще через несколько дней, и еще. И между нами начала укрепляться нежная связь, которой прежде не было.

Вскоре мы уже начали делить постель, и таким образом шаткий мир между нами был достигнут. Я не спрашивала его, продолжает ли он встречаться со своей любовницей, — я не хотела этого знать, — не обсуждали мы с ним и планов на будущее, ибо такие беседы заставили бы нас выйти за пределы пологов кровати в более широкий мир.

В июле, когда на склонах расцвели палевые и пурпурные цветы наперстянки, цветки и стебли которых как лечат сердечные недуги, так и вызывают их, мы с Биток отправились собирать цветы, чтобы она могла заготовить настойки, особенно необходимые пожилым людям. Потом мы присоединились к толпе, собравшейся у Элгина посмотреть, как Макбет вершит правосудие. Узнав о предстоящем приезде двора, туда собрались люди со всех окрестностей, чтобы заявить о своих жалобах.

Когда стольники Макбета начали ритмично стучать своими мечами о щиты, возвещая о его приближении, я вспомнила день, когда впервые увидела его и когда он, будучи еще совсем мальчиком, выступил обвинителем против убийц своего отца. Теперь же он прошествовал к своему месту, став высоким и сильным мужчиной, на которого многие возлагали свои надежды.

За ним на холм поднялось несколько «вассалов Бога» с ракой из элгинской часовни. Среди них и епископ, назначенный Макбетом. Это был человек из древнего кельтского рода, который в течение прошедших месяцев успел доказать свою полезность на военных советах моего мужа. Макбет занял свое место под нарастающий гул топота и хлопков в ладоши, которыми люди приветствовали его.

Глядя на это зрелище, я почувствовала, как оно меня захватывает, словно мы не только хлопали в унисон, но и души наши дышали в едином порыве, сулившем, что в один прекрасный день мы сможем укрепить и возвеличить Шотландию.

Глава 18

Три блестящих черных ворона опустились на высокий камень, когда мы проезжали мимо Ланфиннана, направляясь на юг на летнюю свадьбу. Я вздрогнула. Макбет, ехавший рядом со мной, тоже кинул на них мрачный взгляд, и весь отряд притих, так что раздавались лишь скрип повозок, позвякивание сбруи, топот копыт да хлопанье крыльев ястребов, которых мы везли в клетках в качестве свадебного подарка.

Птицы, застыв, зловеще наблюдали за нами со своего каменного насеста. Я знала, что это дурной знак. Чернее ворона лишь смерть — гласило народное поверье.

Брехин, куда мы ехали, представлял собой круглую каменную башню, расположенную рядом с церковью. Какой-то прыткий монах начал звонить в старый железный колокол, когда мы проезжали мимо, направляясь к крепости мормаера Ангуса Синила. Он выдавал своего сына за дочь Константина Мак Артера, но мы приехали за несколько дней до свадьбы, так как Макбет собирался переговорить с другими танами и мормаерами, чьи земли располагались по соседству, между Файфом и Мореем.

Боде тоже должен был приехать. Я не видела отца с момента своей свадьбы с Гиллекомганом и с нетерпением ожидала его приезда. Два года назад я покинула Файф, будучи в душе еще совсем ребенком. Теперь я превратилась во взрослую, умудренную женщину, ибо жизнь успела преподать мне суровые уроки. К тому же я хотела показать отцу своего сына. Лулах был очаровательным пухлым ребенком, унаследовавшим крепость и здоровье от Гиллекомгана, глаза Боде и улыбку Эльсы. Он был спокойным мальчиком и доставлял только радость.

Боде и Долина приехали с юным Малькольмом — сыном моего погибшего брата. Мы встретились тепло, хотя чопорная учтивость поначалу мешала нам с Боде. Я так долго считала, что он меня предал, но даже воспоминания об этом рассеялись, как только Боде взял на руки своего внука. Долина, не имевшая собственных детей, была так очарована моим сыном, что он получил в ее лице преданную няньку, не отходившую от него в течение всего времени, пока мы были вместе. А моему племян нику, высокому темноволосому мальчику, исполнилось уже четырнадцать, то есть по шотландским меркам он достиг совершеннолетия. Он не мог нарадоваться на свой новый меч и кольчугу и лучился гордостью от того, что путешествует с Боде как настоящий воин. Сердце мое сжалось при виде него — так он был похож на своего отца, которого никогда не видел. Я представила себе, что в один прекрасный день таким станет Лулах, и меня обуяли чувства, какие я редко испытывала, — я поняла, как люблю всю свою немногочисленную родню.