Читать книгу "Путь слез - Дэвид Бейкер"

Обычно столь уверенный в собственной смекалке и жизненной мудрости, Петер вел отряд Невинных с чуждой ему робостью. Он всеми силами держался за веру в возможную благосклонность Церкви, и, кротко выпросив у какого-то нищего о дороге, старик направился к деревянной часовне. Он громко постучал в тяжелую дубовую дверь.

– Приветствую, приветствую вас.

Ответа не последовало. Петер сильнее заколотил кулаками и громко выкрикнул:

– G'tag? Да есть здесь кто-нибудь?

Из появившейся сумрачной щели показался крючковатый нос.

– В чем дело? – изнутри прошипел голос.

Смутившись столь необычным приемом, Петер дернул плечами и представил себя и свое общество. Дверь раскрылась, но лишь настолько, чтобы отец Сильвестер смог высунуть свою голову в кожаной шапке. Сильвестер ничего не произнес, а только посмотрел своими черными глазами-бусинками на уставших, пыльных детей. Он сделал долгий напряженный вдох, от которого его ноздри, казалось, готовы были лопнуть, и проскулил.

– Пошли вон. Прочь отсюда, грязное скопище выродков. Вон, вон немедля. Сколько можно! Ходят и ходят тут.

Петер стиснул зубы.

– Я взываю к вам во имя нашего Господа: смилуйтесь над малыми детьми. Неужели в христианском сердце не найдется жалости, чтобы разделить с нами немного пищи и питья? Истинно говорю, благословив наш Святой поход, вы обретете изобилие для своего прихода.

Священник зарычал и настежь распахнул двери.

– Святой поход? Мне-то он не кажется святым! Вы обратили благо ко злу. Говорят, что ваши так называемые пилигримы – не более чем браконьеры и обычные воры, которые несут убытки и смерть на земли нашей Империи и Франции.

Голос его становился все пронзительнее. Он снова отшвырнул дверь, чтобы ткнуть пальцем прямо Петеру в лицо.

– Истинный Бог не потерпит подобное богохульство, также и Его Святая Церковь. Мало вас, жуликов, еще пороли во имя всего святого, что еще осталось под небом. По мне, так порочные умыслы таких самозванцев достойны виселицы. Мне говорили, что наш Господь в праведном гневе до смерти поражает легионы таких как вы и лихорадкой, и голодом. И поделом им. Вот уж достойная награда за их богохульство. Разве не достаточно очевидно сие свидетельствует о ереси и нечестии вашего отвратительного притворства? Прославляй они Бога, несчастие не стало бы их компаньоном!

– Разве вы не разделите сострадания Святой Девы к своим детям, даже столь несовершенных как…

– Не говори мне о Деве Марии и отставь велеречивость священнослужителя. Как ты смеешь! Подлый оборванец, мошенник. Как смеешь ты носить одеяние Святой Церкви! Возможно, тебя следует отдать под суд магистрата и предать судьбе, подлежащей за твое самозванство! – Сильвестер благочестиво взялся за отвороты рясы и заговорил более уравновешенно: – Однако, я человек Божий, и, как таковой, предлагаю милость, о которой вы говорите. Я не нашлю на вас истребление, но предупреждаю об оном. Лучше воспользуйся оказанной терпимостью и убери этот мусор, этих жалких подкидышей, с улиц нашего достопочтенного города.

Священник захлопнул дверь, оставив недоуменных крестоносцев с пустыми руками.

Петер закрыл глаза в молитве, прося у Бога прощения за ярость, которая разрывала его изнутри. Затем он поднял глаза к небу, словно ожидая увидеть там ответ: «Что же, Отец, неужели это я? Я ли это? Я ли сошел с ума, или я один из тех немногих разумных существ, которым суждено скитаться среди умалишенных?»

Он обратил взоры на смущенные, испуганные лица вокруг себя и попытался что-то сказать им, но язык, скованный гневом прилип к гортани.

Молчание прервал дрожащий голос Лотара:

– Отец Петер, разве он не поможет нам?

Ион-первый схватил старика за рясу и отчаянно спросил:

– Ежели народ Божий не окажет помощи, тогда кто нам поможет?

Ответ Петера прозвучал едко и колко:

– Божий народ не всегда является народом Бога. Остерегайтесь, чада мои, держите ухо востро, наипаче, когда поблизости рыщут святоши!

Громкий призывный лай Соломона вдруг позвал их в тесный проулок, сжатый между двумя гильдейскими домами позади часовни. Группа поспешила туда за Петером и Вилом, которые осторожно последовали за возбужденным псом в сырую тень между домами. Там во мраке сидели, сгрудившись, трое испуганных детей. Прислонившись к стене, они крепко поджали ноги под самые подбородки и сжимали знакомые плетеные крестики. Они со страхом уставились на Петера и Вила. Соломон дружелюбно сунулся к ним своим острым носом, но они только сильней съежились.

– Успокойтесь, дети мои, – тихо сказал Петер. – Мы друзья, пришли помочь вам.

Троица колебалась. Наконец один ребенок встал.

– Я… меня зовут Фрида, – проговорила длинноногая светловолосая девочка лет пятнадцати. Она крепко сжала капюшон на горловине. – Я родом из королевства Вестфалии, и… я.

Не в силах дольше сдерживаться, она осеклась. Ее карие глаза наполнились слезами. Петер положил руку ей на плечо, и она упала в его объятья.

– Все хорошо, дитя мое.

Выплакавшись, она немного успокоилась и, шагнув назад, обтерла лицо рукавом. Она глубоко прерывисто вдохнула представила своих младших: брата Манфреда и сестру Гертруду. Потом она поведала историю об их злоключениях.

– Многие из нас умерли от лихорадки и голода еще в лесах к северу отсюда. Те что выжили, пришли на эту порочную землю. Мы только трижды попросили пищи у случайных торговцев, как охрана магистрата приказала нас выпороть. Затем…

Тут рассказ быстро подхватил Манфред, взволнованный, но полный самообладания одиннадцатилетний мальчик, и продолжил:

– Так оно и было, но мы побежали со всех ног и спрятались, а они все ходили и кричали, что надобно утопить желтоволосую ведьму.

Теперь встала Гертруда. Было ей не более десяти лет. Слабым дрожащим голосом она добавила.

– Мой господин, мы надеялись, что Бог поможет нам, быть может, это Он послал вас?

Петер едва сдерживал слезы, к горлу подступил тяжелый ком. Он протянул девочке руку.

– Ja, Mädel, да-да, прекрасная малышка, вы не напрасно надеялись и хорошо молились, и Бог сегодня ответил вам. Мне кажется, что Он несколько запоздал, учитывая ваши неотложные нужды, но так часто бывает. Наверное, такая у Него особенность.

Он подмигнул детям.

Вил схватил священника за рукав и прошептал:

– Нам больше некуда принимать новеньких.

Священник понимающе кивнул и отозвал мальчика в сторону.

– Доблестный и терпеливый Вил, как и нашему Господу, тебе доверили заботиться об отверженных, обездоленных и одиноких. Теперь считай каждого из этих несчастных – благословением, и ноша твоя облегчится.

Вил вздохнул, уступив мягкой настойчивости священника, и присоединился к остальным, пока Петер выводил троих ободрившихся найденышей из проулка. После короткого знакомства Фрида вместе с братом и сестрой влилась в строй новых товарищей и терпеливо ждала указаний.