Читать книгу "Александр Македонский. Наследник власти - Неля Гульчук"

– И судьба заново распахнет ворота победителям, – улыбнулся Селевк.

В этот момент слуга доложил о приходе Лисимаха.

Он буквально ворвался в покои Селевка.

– Я только что из твоего дворца, Птолемей. Мне сообщили, что ты здесь. Это и к лучшему, новость узнаете вы оба.

Всегда спокойный Лисимах был возбужден.

– Сначала присядь, выпей вина, а потом рассказывай, – предложил Селевк.

Отпив из протянутой чаши глоток вина, Лисимах заговорил:

– Вам известно, что два дня назад в Вавилон по приглашению Пердикки и Роксаны прибыла Статира, чтобы разделить с Роксаной горе по случаю кончины их любимого супруга и царя?

Птолемей и Селевк насторожились.

– Я слышу об этом впервые, – промолвил Селевк.

– Я тоже. Статиру убили? – догадался Птолемей.

Лисимах молча кивнул.

– Негодяи! – возмутился Селевк.

– Рассказывай, что знаешь, – попросил Птолемей.

– Пердикка и Роксана заверили Статиру, что она будет находиться под надежной охраной телохранителей. Царица приехала из Суз со своей родной сестрой Дрипетидой, молодой вдовой Гефестиона. Ночью, когда сестры заснули, Пердикка отправил их слуг в дальние покои дворца и подосланные им убийцы перерезали спящим горло.

– Роксана опасалась, что Статира раньше, чем она, родит наследника престола, – угадал причину зловещего убийства Селевк.

– Этой же ночью тела Статиры и Дрипетиды были брошены в колодец и засыпаны землей, – закончил свой рассказ Лисимах.

– И это злодеяние вместе с Роксаной совершил наш бывший друг Пердикка! – вздохнул Птолемей. – Я всегда считал его доблестным и честным воином, неспособным убить во сне человека, а тем более беззащитных женщин. А откуда ты все так быстро узнал, Лисимах?

– От надежных осведомителей. В убийстве Пердикка обвинил ни в чем не повинного македонянина, который якобы люто ненавидел персов.

– Роксана не понравилась мне с первого взгляда. Да, со смертью Статиры и Дрипетиды окончательно прекратился весь род персидских царей, – печально заключил Селевк.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1

Чаша вина, как и в недавние славные времена великого Александра, снова передавалась по кругу на встрече во дворце Птолемея в Вавилоне.

Все думали об одном и том же: грядут страшные времена, раз друзья начали убивать друг друга. Необходимо восстановить справедливость в государстве.

Птолемей первым пригубил чашу и передал ее Неарху, отважному мореплавателю, командующему македонским флотом.

Неарх передал чашу Селевку. От него чаша перешла к Лисимаху, смелому воину, который раньше часто спорил с Александром. Теперь, как и Птолемей, он был ярым противником сохранения мировой державы.

Лисимах протянул чашу Леоннату. Именно он во главе конницы во время недавнего мятежа пехоты более всех содействовал победе Пердикки. Затем он не предал друзей, остался единодушен с ними и отказался от предложения Пердикки разделить вместе с ним верховную власть. Птолемей предложил ему стать сатрапом Фригии Геллеспонтской.

Там проходила большая дорога из Азии в Европу; тот, кто владел этой сатрапией, мог перекрыть сухопутное сообщение между ними.

Чаша на мгновение замерла в руке Леонната, но под настойчивым взглядом Птолемея он передал ее чужаку – Антигону Одноглазому. По характеру Антигон напоминал Пердикку. Властолюбив и бескомпромиссен, он слышал только себя и верил только себе.

Последний глоток вина выпил Эвмен, личный секретарь Александра, хитрый дипломат, чужеземец из Кардии. Александр любил и уважал этого умного грека, но друзья царя относились к нему настороженно.

Военачальники, ближайшие сподвижники Александра, согласились с предложением Птолемея поделить между собой сатрапии. По замыслу Птолемея он получал во владение Египет, Неарх – Ликию, Селевк – Вавилонию, Лисимах – Фракию, Леоннат – Фригию, расположенную у Геллеспонта, Антигон – Великую Фригию, Эвмен – Каппадокию.

Селевк снова и снова думал о том, что это предложение таит в себе опасность грядущих раздоров, но и оставлять всю власть в руках Пердикки считал неверным. Ближайшие сподвижники царя были равны в своих правах.

На следующий день высшие вельможи государства вынесли предложение Птолемея на рассмотрение Пердикки. Через несколько дней военачальники были приглашены в царский дворец. Хилиарх объявил от имени царя Филиппа Третьего, что их предложение в отношении сатрапий одобрено.

Пердикка оставался верховным командующим над всеми войсками. Отныне все должностные лица в государстве и в войсках должны были только через него получать царские приказы.

Предводителем гипаспистов вместо Селевка был назначен сын Антипатра Кассандр. Тем самым он был возведен в одно из почетнейших званий в войске.

Выйдя из зала приемов, Селевк не смог сдержать охватившего его гнева:

– Пердикка надеется, что, возвысив сына, он сделает своим должником отца.

– Разумеется, он все просчитал, – согласился Птолемей. – Но Антипатр, в отличие от сына, вызывает у меня уважение. Он вправе считать себя достойным стать главным лицом в государстве.

– Но Пердикка из царского рода Орестидов, – напомнил Селевк.

– Теперь, после всех трагических событий, личные качества стали выше преимущества рождения.

Перед отъездом в свои владения военачальники собрались в торжественно обставленном зале дворца, где лежал в золоченом гробу Александр Великий. Гроб стоял на помосте, обитом дорогими персидскими тканями. Вокруг были разложены военные трофеи, щит и меч Ахилла, ларец, декорированный золотыми звездами, в котором хранились обугленные кости любимого царского коня Букефала, шкатулка из слоновой кости персидского царя Дария Третьего с бережно уложенными в ней свитками «Илиады» и «Одиссеи» великого Гомера, с ними царь никогда не расставался.

Селевк и Птолемей часто приходили сюда, чтобы повидать любимого друга. Теперь все друзья собрались вместе, чтобы проститься с прославленным полководцем.

«Завтра им предстоит долгий путь в свои сатрапии, – с грустью думал Селевк, – а я останусь в Вавилоне вместе с Пердиккой, который превратился из друга во врага, и со слабоумным царем».

Александр лежал на золотом шитье, окутанный ароматом благовоний. Лицо его оставалось прежним: волевым, царственным и строгим. Скрещенные на груди руки покоились на обрезанных прядях волос ближайших сподвижников.

Взгляд Селевка задержался на шкатулке царя Дария. Он отчетливо вспомнил, как после блестящей победы при Иссе, прекратив преследование персов в горах, Александр с друзьями решил заночевать в шатрах побежденных.