Читать книгу "Свинцовый ливень Восточного фронта - Карл фон Кунов"

Мою часть привели в самую высокую боевую готовность. Саперы 269-й дивизии постепенно укладывали и укрепляли пояс мин между французами на Гогепеке и их командным пунктом, который был установлен приблизительно в километре к западу от Гогепека, в шале у горной дороги.

Глава 16 Посредник

Исторический комментарий

С американскими частями на Рейне и Страсбургом в руках Союзников побитые части немецкой 1-й армии умело проводили действия по сдерживанию на французско-немецкой границе. Отжимаемые назад большей частью американской седьмой армии, которая поворачивалась, чтобы двигаться к северу через Нижние Вогезы на западе и по Эльзасской равнине на востоке, немецкие обороняющиеся неохотно сдавали позиции. В Нижних Вогезах (которые немцы называют Хардт) немцы даже контратаковали, когда они могли, используя элементы 21-й танковой дивизии и 106-й танковой бригады, чтобы замедлить продвижение американцев. Тем не менее дивизии XV и VI корпусов Армии США, преследовавшие их, постепенно вытеснили их назад на укрепления Мажино и Западного Вала, которые шли вдоль границы. К 16 декабря части 45-й пехотной дивизии вступили на землю Германии, атаковав лабиринт ДОТов Западного Вала около Нидершлеттенбаха и Рейсдорфа.

Девятнадцатая армия немцев упорно продолжала обороняться на юге. II корпус французской первой армии продолжал наступать в восточном направлении через южные Верхние Вогезы, в то время как I Корпус пытался двигаться к северу через Бельфор. 3-я алжирская пехотная дивизия II корпуса (3-я дивизия d'Infanterie algerienne) генерала Гильома вела наступление через Верхние Вогезы и захватила высоты на Гогепеке. Часть именно этой дивизии упорно обороняла эти ключевые высоты от попыток немцев вернуть их.

В пределах шестой группы армий все американские и большинство французских наступательных операций остановились в середине декабря, когда немцы начали огромное наступление в Арденнах. Группа армий Б генерал-фельдмаршала Моделя, с двадцатью пятью дивизиями, организованными в три армии, выкатилась из заснеженных лесов на бельгийско-германской границе. Первоначально казалось, что они движутся в направлении Антверпена, что привело бы к отделению американской 12-й группы армий от англо-канадско-американской 21-й группы армий на севере. Действуя при низкой облачности, которая не давала ни немцам, ни американцам использовать поддержку с воздуха, танковые клинья пятой (позднее названной шестой СС) танковой армии взяли врасплох самонадеянных американцев в секторе Снежных Айфель и уничтожили две трети совершенно зеленой американской 106-й пехотной дивизии. Ошеломленные противником, многие американские планировщики решили, что они фактически были побеждены. Некоторые части, как, например, американская 28-я пехотная дивизия, все еще не восстановившаяся от осенних боев в Хуртгенском лесу, зашатались и, в некоторых местах, сломались. Однако американские части на «плечах», или флангах, быстро формировавшегося выступа упорно держались, и в течение нескольких дней ситуация американцев окрепла, поскольку немцы были остановлены на нескольких участках, таких, как Манэ, Селе и Бастонь.

Остановка наступления была одним делом; контрнаступление — другим. Среди мрачной борьбы в зимней темноте Арденн генерал Эйзенхауэр, верховный главнокомандующий экспедиционных сил Союзников, с оптимизмом рассматривал возможность отрезать и уничтожить значительную часть немецкой армии на западе. Для этого он приказал третьей армии генерал-лейтенанта Джорджа Паттона прекратить операции в Сааре и повернуть на север для атаки левого (или южного) крыла выступа группы армий Б. Паттон для этой операции должен был использовать два из трех своих корпусов и соответственно требовал сокращения своих линий.

Чтобы прикрыть сектора, оставляемые третьей армией, седьмая армия Патча приостановила свое преследование 1-й армии и «свернула налево», то есть они сократили свои собственные порядки в Нижних Вогезах и на Эльзасской равнине, чтобы принять оборону большой части Саара. Гитлер решил воспользоваться этим «слабым местом» в порядках Союзников и направил группу армий Г атаковать хрупкую оборону американцев в направлении Нижних Вогез. Он и его планировщики в ОКВ надеялись, что захват Саверн вызовет отступление Союзников с Эльзасской равнины и таким образом вызовет географический и политический разлом между французами и американцами… так же, как он надеялся расколоть американцев и англо-канадцев на севере. Таким образом, рассуждал Фюрер, могло бы быть возможным достигнуть сепаратного мира на Западе, который позволит немцам сосредоточить всю остающуюся энергию и ресурсы против наступающих Советов на востоке.

Это наступление, под кодовым названием «Операция „Нордвинд“», стало последним наступлением немцев на западе. Хотя оно в конечном счете потерпело неудачу, это было очень близко к принуждению американцев покинуть Верхние Вогезы; подобное отступление потребовало бы оставления Страсбурга, что было абсолютно недопустимо для Де Голля. После долгих споров было решено, что американский VI корпус отступит не далее, чем до реки Модр, таким образом, защищая французский престиж — и население — в Страсбурге.

Косвенно все это оказало большое влияние на судьбу Карла фон Кунов. С одной стороны, прекращение французами крупных наступлений позволило ему и его людям дольше оставаться в их надежных позициях в Вогезах. С другой стороны, участие последних немецких резервов в двух крупных наступлениях лишало девятнадцатую армию подкреплений, которые, возможно, в другом случае позволили ей укрепить свои позиции или даже проводить больше контратак для возвращения потерянной территории.

Вспоминает Карл фон Кунов…

Вечером 11 декабря я разговаривал с генералом Вагнером, который выражал серьезное беспокойство тем, что до сих пор все попытки отбить Гогепек провалились, включая атаку в тот же самый день. Немецкие войска окружили противника, но он не двигался с места. В душевном порыве я сказал: «Герр генерал, я отправлюсь на Гогепек и попытаюсь уговорить французов уйти!» После этого мои офицеры и я отмечали это довольно безумное решение столь сильно, что следующим утром мы точно не были в форме. Но мы все равно соблюли свое решение, которое к тому времени было не изменить.

К удивлению, хотя Гиммлер был обычно строго против любого контакта с противником (как ранее в Ле Тилло), он сразу оказался готов выделить мне самую сильную поддержку. Мои компаньоны и я должны были взять с собой на Гогепек соответствующие верительные грамоты, подтверждавшие наше право вести переговоры. Капитан Лартиго, командующий 1-й ротой 4-го полка тунисских стрелков 3-й алжирской пехотной дивизии, а также комендант Гогепека, отказал нам. Он заявил, что он не мог принять такое решение. Тогда мы отправились на командный пункт его батальона, чтобы посмотреть, могли бы мы вести переговоры с ним.

К сожалению, я только тогда узнал о ранее упомянутом минном поле. За время марша по колено в снегу в сторону командного пункта французского батальона несколько французских солдат, сопровождавших нас, к сожалению, потеряли ноги. Я боялся, что эти североафриканские фанатики посчитают нас виновными и тут же убьют! Должно быть, присутствие французского офицера помешало им сделать это.