Читать книгу "Наследство - Кэтрин Вебб"

— Ты преувеличиваешь…

— Хатч знает, что я скверно готовлю, значит, ты ему жаловался! Я сама слышала, как он это сказал!

Корин не нашелся что ответить, на щеках его проступил румянец.

— Прости меня, родная. Не нужно было болтать об этом, и мне стыдно, что я так поступил. Но, любовь моя, если тебе трудно, только скажи, и я найду тебе помощницу! — с жаром уверял он, гладя ее залитое слезами лицо.

— Да, мне нужна помощь, — жалобно произнесла Кэролайн, и от этого признания ей сразу стало легче, будто гора упала с плеч.

Корин улыбнулся.

— Будет у тебя помощница, — пообещал он ласково, а потом шептал нежные слова, пока она сквозь слезы не улыбнулась ему в ответ и не перестала плакать.

Так Мэгги-Сорока стала приходить к ним в дом и помогать по хозяйству. Хотя Кэролайн и не была уверена, что хочет, чтобы индианка целыми днями была рядом, Сорока явилась с всегдашней своей приветливой улыбкой и взяла на себя большую часть домашней работы, которую выполняла с завидной легкостью. Кэролайн с радостью уступила ей стряпню и наблюдала, как старые кости и сушеная фасоль превращаются в душистую наваристую похлебку. Тесто, которое Сорока, завернув во влажную ткань, оставляла на солнце на подоконнике, поднималось просто превосходно, а щепотки незнакомых трав из прерии придавали соусам аромат и остроту. Стирка теперь занимала вдвое меньше времени, чем прежде, и вещи выходили чище. Мэгги взяла на себя самую тяжелую работу — таскала воду и развешивала выстиранные вещи на веревке, так что у Кэролайн, впервые со дня приезда, появилось время сесть и почитать или заняться шитьем. Казалось бы, появление такой искусной помощницы не могло бы вызвать ничего, кроме радости, однако, к собственному удивлению, Кэролайн немного завидовала тому, что у индианки все спорится. Однако Сорока охотно хлопотала по дому, подсказывала что-то Кэролайн, деликатно и с удивительным тактом. Ни разу она не обмолвилась, что барышня должна бы знать такие вещи, ни разу не заставила ее почувствовать себя неумехой. Кэролайн просто не к чему было придраться, Сорока вызывала к себе только добрые чувства.

И все же постоянное присутствие Сороки в доме было утомительно. Индианка притягивала к себе внимание, за работой она постоянно что-то тихо напевала. Никогда прежде Кэролайн не приходилось слышать ничего подобного этим странным мелодиям, таким же чужим и жутковатым, как плач койотов в прерии. И еще, Сорока двигалась слишком тихо — так тихо и бесшумно, что Кэролайн не слышала. Как-то утром она сидела за пяльцами, вышивая гирлянду полевых цветов на уголке скатерти, и вдруг почувствовала, что за спиной стоят. Резко обернувшись, она увидела Сороку: та, заглядывая ей через плечо, одобрительно рассматривала работу.

— Очень красиво, миссис Мэсси, — улыбнулась она, кивая в знак одобрения. — Вы очень хорошо кладете стежки.

— О… благодарю тебя, Сорока, — выдохнула Кэролайн, испуганная внезапным появлением Мэгги.

Солнце блестело на длинной косе индианки. Волосы были черными как вороново крыло. Кэролайн залюбовалась их чернильным блеском, подумала, что волосы удивительно густые и должно быть жесткие. Со своими высокими скулами круглолицая Сорока немного напоминала китаянку (Кэролайн несколько раз видела их в Нью-Йорке), но кожа у нее была куда темнее и с красноватым оттенком. Кэролайн до сих пор невольно вздрагивала, когда их руки случайно соприкасались. Однако индианка нравилась ей, и она ловила себя на том, что любуется тем, как ловко она все делает. В самую жару, когда у Кэролайн лил пот со лба и вся кожа под одеждой чесалась, Сорока, казалось, не ощущала никаких неудобств. Само солнце было бессильно перед ней, и это тоже заставляло Кэролайн завидовать.

Однажды жара была особенно удушливой, и Кэролайн поняла, что вот-вот сойдет с ума, если не найдет избавления. Войдя в спальню и заперев за собой дверь, она расстегнула блузку, расшнуровала корсет, швырнула их на пол. Какое-то время она посидела на кровати, наслаждаясь прикосновениями относительно свежего воздуха к мокрой липкой коже. Головокружение, изводившее ее с самого утра, начало отступать. Воздух был таким влажным и тяжелым, а небо таким ослепительно-ярким, что Кэролайн стало казаться, будто кровь в ее сосудах сгущается и закипает. Одеваясь, она отбросила корсет. Никто этого не заметил, да и нечего было замечать, говоря по правде. От жары и собственной стряпни аппетит у нее совсем пропал, да и работа не прошла даром. Там, под сбруей корсета, Кэролайн совсем исхудала.

В конце недели прошел дождь. Лило так, как будто небеса разгневались на землю и решили ее уничтожить. С неба, из враждебных черных туч, низвергались целые потоки, не отдельные капли, а мощные струи — они неслись вниз стремительно, как копья, и разбивали землю, превращали верхний ее слой в кашу, смывали его в Жабий Ручей. Хилый ручеек превратился в бурную порожистую реку. Лошади держались стоически, только жались друг к другу, по гривам стекала вода. Коровы на выпасах ложились, прикрывали глаза. Корин был в Вудворде с Хатчем, перегонял семьсот голов скота. Вечером Кэролайн легла рано и что было сил молилась, чтобы Норт-Канейдиан не разлился, чтобы вода поскорее сошла и не помешала Корину вернуться домой. Она не стала закрывать ставни и лежала, прислушиваясь, как барабанит дождь по крыше. Раскинув руки, она ждала, когда же из окна подует воздух попрохладнее, когда вода смоет, унесет жару.

В дверь робко постучали, появилась Сорока.

— Что-то случилось? — отрывисто спросила Кэролайн, садясь на постели.

— Ничего, миссис Мэсси. Я вам принесла кое-что. Чтобы вам полегчало, — ответила индианка.

Кэролайн вздохнула, откинула со лба мокрые волосы.

— Мне уже ничто не поможет, — шепнула она.

— Выходите, попробуйте, — настаивала Сорока. — Нехорошо слишком долго лежать. Так вы никогда не привыкнете к здешней жизни.

Она требовала и добилась своего: Кэролайн заставила себя подняться и следом за индианкой вышла на кухню.

— Арбуз. Первый в этом году! Попробуйте. — Сорока протянула Кэролайн широкий ломоть: кроваво-красный полумесяц, липнущий к пальцам.

— Благодарю, Сорока, но я не голодна…

— Попробуйте, — повторила Сорока уже тверже. Кэролайн взглянула на нее, встретилась взглядом с ее черными глазами и увидела в них только желание помочь. Она взяла арбуз, откусила кусочек. — Правда, хорошо?

— Хорошо, — признала Кэролайн, жадно вгрызаясь в ломоть.

Арбуз не был ни приторно-сладким, ни кислым. Вкус оказался нежным и приятным, каким-то земным, он успокаивал саднившее горло.

— И это выпейте, — Сорока протянула ей чашку с водой, — это дождевая вода. Прямо с неба.

— Да, сегодня в ней не было недостатка, — улыбнулась Кэролайн.

— Эта вода от земли, эта вода — от неба, — пояснила Мэгги, указывая на арбуз и на чашку. — Если есть и пить такие вещи, можно… можно обрести равновесие между землей и небом. Понимаете? Тогда у вас не будет чувства, что вас наказывают. Вы станете чувствовать себя частью этой земли и этого неба.