Читать книгу "Золотое правило этики - Чингиз Абдуллаев"

Дронго поднялся, налил ей воды, поставил стакан на стол и молча сел на свое место.

– У меня родители из Екатеринбурга. – Галина Аркадьевна подняла голову. – Вы знаете, что там поставили памятник Ельцину? Я все время об этом думаю. Хочется поехать туда и взорвать этот памятник, чтобы хоть кто-то понял, какими страшными для всех нас были девяностые годы. В какой нищете мы прозябали, в какую яму упали. Еще немного, и мои девочки пошли бы на панель. Тогда их одноклассницы мечтали стать валютными проститутками. А мальчики хотели быть киллерами. Мир перевернулся! Я ведь была верующим человеком, меня даже крестили в детстве. Но скажите, где был Бог, когда нас всех опрокинули в этот дикий капитализм? Сколько людей пострадали. Сколько трагедий произошло. А миллионы наших русских мужчин и женщин, оставшихся в других странах? О них кто-нибудь подумал?

Дронго молчал. Он мог многое рассказать этой женщине. Например, о страшном противостоянии на Кавказе, где вспыхнуло сразу несколько межнациональных столкновений. О войне в Приднестровье, о диких погромах в Средней Азии, когда два соседних народа просто резали друг друга. Он многое знал, но молчал, понимая, что сейчас лучше ничего не говорить.

– Кто-то сознательно все подстроил, – сообщил Дронго. – Исчезновение супруги Концевича и, возможно, ее убийство. Кроме того, мы нашли и ее предполагаемого друга. Его застрелили. Нам кажется, что все эти события были спланированы человеком, который очень сильно ненавидел Концевича.

– Вы считаете, что это сделал мой муж? – поняла Галина Аркадьевна и даже испугалась своих слов.

– Пока я пытаюсь выяснить, кто это мог сделать. Ваш бывший муж пользуется компьютером?

– Да, умеет на нем работать. Но это кто-то другой. Он на такое просто не способен. Если бы что-то узнал, то скорее застрелился бы, чем позволил бы себе кого-то убить. Я его хорошо знаю.

– Он ведь бывший офицер?

– Штабной. – Галина Аркадьевна улыбнулась сквозь слезы. – Но вы не беспокойтесь. Это точно не он. У него есть абсолютное алиби. Так, кажется, говорят в детективных сериалах?

– Что за алиби?

– Он сейчас в больнице. Попал туда примерно неделю назад.

– Что-то серьезное?

– Нет. Обычный аппендицит. Операция прошла благополучно. Его положили в самую лучшую коммерческую клинику. Сергей Викторович все оплатил. Завтра муж выходит. Честное слово, я только сейчас поняла, как сильно его люблю. Как плохо мне было бы без него.

– Значит, всю последнюю неделю он был в больнице?

– Можете проверить. – Галина Аркадьевна улыбнулась.

– Не буду. – Он поднялся, шагнул к двери, затем остановился и проговорил: – Я хочу вам сказать, что на протяжении своей жизни смог посетить все святые мусульманские места. Поэтому я могу считаться хаджи, кербелаи и мешади. Это особые почетные звания у мусульман. Кроме этого, я посещал святилища буддистов, иудеев и христиан. Я видел храмы в Ватикане, Лондоне и Севилье, даже получил благословение у одного почтенного архиепископа. И вот что я вам скажу. Когда ваш муж выйдет из больницы, выходите за него замуж еще раз. Только заключайте церковный брак. Чтобы один раз и на всю оставшуюся жизнь. Ваш грех не может считаться таким уж большим. Вы его уже искупили своими страданиями. Поверьте, что это так. Отчаяние, которое вами владело, уже прошло. Все успокоилось, и теперь вы можете вступить в церковный брак. Думаю, для вашего любимого человека будет сюрпризом, если вы это ему сами предложите.

Женщина рассмеялась. Ее глаза заблестели от удовольствия.

– У нас уже внуки, – сказала Галина Аркадьевна сквозь слезы, но теперь уже счастливые.

– Вот и прекрасно. Они тоже будут с вами в церкви. Венчайтесь! – убежденно произнес Дронго. – Вы сделаете друг другу лучший подарок в жизни.

– Но я ему…

– Вы никогда ему не изменяли, – перебил ее Дронго. – Сейчас я скажу вам то, чего никогда и никому в жизни не говорил. Я не всегда был идеальным мужем, позволял себе увлекаться другими женщинами, влюбляться в них и даже проводить с ними время. Может, мы даже чем-то похожи в этом отношении с Сергеем Викторовичем. Но за всю мою жизнь я ни разу не изменял своей жене. Понимаю, что это обычная мужская демагогия, просто оправдывающая мои похождения. Но это правда. У Хемингуэя есть фраза о том, что он, бывая с женщинами, всегда был одинок. А это в конечном счете худшее из одиночеств. Я всегда помнил, что у меня есть жена, никогда не собирался ее предавать или менять на другую женщину.

– Но вы предавали ее самим фактом своей измены, – возразила Галина Аркадьевна, вытирая слезы. – Неужели вы этого не понимаете?

– Прекрасно понимаю, но утешаю себя тем, что постоянно о ней думал, значит, не совсем ее предавал.

– Это типично мужской взгляд на проблему. Вам не стыдно в этом сознаваться?

– Ужасно стыдно. Но я рассказал вам об этом именно потому, что мы в чем-то похожи с Концевичем. Оба циники, но в разной степени. Я соблюдаю золотое правило этики.

– «Не делай людям того, чего не желаешь себе», – вспомнила она.

Сказывалось ее высшее образование.

– Вот именно. Мои оправдания звучат жалко и неубедительно, но я успокаиваю себя самим фактом признания собственной вины. А вы ни в чем не виноваты перед своим мужем. Поверьте мне, что день венчания будет для вас самым лучшим в жизни.

– У меня он уже был, – неожиданно призналась она.

– Когда?

– Когда родился первый внук. Я назвала его именем мужа. – Галина Аркадьевна улыбнулся.

– До свидания. – Дронго повернулся и вышел из гостиной.

Уже сидя в машине, он подумал, что впервые за все время расследования этого невероятного преступления на душе у него было покойно и светло.

– В концерн, – попросил Дронго водителя.

Глава шестнадцатая

На часах было около трех, когда он подъехал к зданию, в котором располагались офисы концерна Концевича. Охранники, дежурившие внизу, предложили ему подождать, пока они выпишут отдельный пропуск.

Он перезвонил Олесе.

– Здравствуйте! Это эксперт Дронго. Можно мне подняться к вам в гости? – спросил он.

– Что вы сделали сегодня с Сергеем Викторовичем? – недовольно поинтересовалась Олеся. – Он приехал в полдень в совершенно ужасном состоянии. Закрылся и никого не принимает. Кажется, сидит один и пьет виски. Дважды просил Динару принести ему лед. Он еще никогда не был в таком жутком виде. Я ничего подобного не видела.

– Наверное, ваш босс получил плохие известия в следственном комитете, – сказал Дронго. – Насколько я знаю, утром он ездил именно туда. Вы меня все-таки пропустите, или мне ждать, пока выпишут пропуск?

– Сейчас позвоню дежурному, – согласилась Олеся.

Он поднялся наверх, но вместо приемной прошел на этаж, где в отдельной комнате находились Карен и Андрей. Охранника у дверей уже не было. Дронго постучался и вошел в помещение.