Читать книгу "Черные псы пустыни - Джастин Аллен"

Вот это да! Всем известно, что Доран и Изин — организаторы обороны города. Изин в последние дни исчез, а Доран, к неудовольствию глав других культов, принял командование армией.

— Разве мы знакомы? — удивился Яшман.

Доран засмеялся.

— Мы не встречались, но кто тебя теперь не знает, после сегодняшнего боя? И много ли здесь крестьян со шрамами во всю лысину?

Ячменное Зерно не любил разговоров о своем шраме. Однако этот священник явно не хотел его обидеть. К тому же, как говорил его отец, «наш Ячмешка и демона простит».

— У тебя за день сложилась репутация боевого командира. Многие ли из присутствующих были сегодня в поле?

Подавляющее большинство собравшихся могли похвастаться гладкостью кожи, ухоженными ногтями, чистотой дорогих одежд. Никто, кроме Ячменного Зерна, не ранен. Выражение лиц и взгляды тоже совсем не те, что у костров в поле, где в глазах читались облегчение, печаль, стыд, усталость.

— Вон тех ребят я сегодня видел, — Ячменное Зерно указал на двоих, стоявших в углу со скрещенными на груди руками и серебряными браслетами на запястьях. Воры. — И жрецов тоже…

— Жрецы… один-два, не больше. Но именно ты удержал центр и спас Шамаша.

— Жив Шамаш?

— Он в своем храме. Когда я его видел в последний раз, он бредил о Килимоне, каялся в его смерти. Целители боятся, как бы нога не загноилась.

«Не я один держал центр», — собирался возразить Ячменное Зерно, но тут гул голосов перекрыл резкий женский крик:

— Демон тебя дери, Кадеш, ты был в поле? Где прятались жрецы Мардука во время битвы?

Доран пригнулся к уху собеседника.

— Это Ниппур, верховная жрица богини Баал. Уверена, что город нужно защищать до последнего.

Такое лицо не скоро забудешь, подумал Ячменное Зерно, взглянув на Ниппур. Полные губы, заостренный нос, вихрь черных волос… Необычное, но прекрасное лицо. Чарующее.

— Я только сказал, что будет непросто отбить нифилимов завтра и нужно подумать, как это сделать, — оскорбленным тоном продолжил давно начатый спор Кадеш. Борода его подергивалась в такт словам. — Ничего смешного в этом не вижу. — Его длинные жреческие одеяния заколыхались, из складок высунулась сухая рука с тонкими пальцами.

Ниппур протерла глаза.

— Ты упрям, как козел, Кадеш. — В ее устах это имя прозвучало как непристойное ругательство. — Я не сражалась сегодня, потому что мы решили не допускать женщин на поля боя. Но я видела, что там происходит. Мы выносили мертвых и раненых после атаки дикарей. — Ниппур осмотрела свои руки, как будто боялась обнаружить на них пятна крови. — Наши войска вовсе не отбили нападение, как ты утверждаешь. Мы лишь остановили врагов ценою больших потерь, и удача помогла нам не меньше, чем храбрость воинов. Завтра у нас нет никаких шансов на победу.

— Значит, надо начать переговоры о сдаче? — раздался выкрик из гущи собравшихся.

Ответил Доран.

— Многие из вас знают Андера. Вы помните его рассказ? И все, о чем он говорил, оказалось правдой. Рудные копи Дагонора нуждаются в рабах. Те из нас, кто уцелеет, отправятся в эти рудники. Нам не оставят ничего, даже наших богов.

— А где Андер? — спросила Ниппур.

— Он отправился в Ур, — Доран глядел себе под ноги, как будто чего-то не договаривал.

— А может, просто сбежал, — продолжил фразу Кадеш. — Нам, похоже, тоже ничего другого не остается. — В шатре раздались одобрительные возгласы. — Если мы обречены на поражение, то чего нам ждать?

— Если нифилимы возьмут Кан-Пурам, следующим будет Ур, — повернулась к нему Ниппур. — Их командир — особа кровожадная и решительная. И куда, спрашивается, собираетесь вы отправляться из Ура? Во что превратится ваша жизнь?

И снова все заговорили разом, так что нельзя было разобрать ни слова.

Доран выждал немного и призвал к молчанию.

— Друзья! Давайте помолчим и послушаем, что нам скажет один из наших героев. — И он пихнул Яшмана в бок.

Все разом смолкли.

— Долго говорить, пожалуй, ни к чему, — начал Ячменное Зерно.

— Почему я должен выслушивать поучения крестьянина? — возмутился кто-то из гущи толпы. Остальные согласно загудели.

— Я выслушаю этого крестьянина, — провозгласила Ниппур. — Когда мудрецы беспомощно разводят руками, любой совет дорог. — Она кивнула Ячменному Зерну, приглашая его продолжать.

Яшман прокашлялся и осмотрелся. Хотелось увидеть в чьих-нибудь глазах сочувствие. Доран и Ниппур за него, но они все равно люди не его круга. Ему показалось, что даже воры смотрели на него с презрением.

— Думается мне, ты права, уважаемая, — обратился он к Ниппур. — Не прогнать нам врагов, и даже не сдержать. Завтра нас или в плен захватят, или убьют и оставят в поле зверей кормить.

Поднялся шум. Благородные господа строили планы бегства.

— Я еще не закончил, — повернулся Ячменное Зерно к Дорану.

— Тихо! — воздел руки Доран. — Слушайте!

Теперь толпа смотрела на говорящего явно враждебно. Ячменное Зерно почувствовал себя гусеницей, над которой нависла подошва тяжелого сапога.

— Но мы можем заставить их раскаяться в том, что они сюда пришли. Наши люди там, у костров, знают, что их ждет завтра. Знают лучше, чем вы. Но они не бегут. Они готовы драться. Не потому, что вы им так велели. И не для того, чтобы дать возможность богачам унести ноги и сокровища. Они здесь потому, что это их город, их дома и их трущобы, даже их тайные притоны. — Ячменное Зерно посмотрел в сторону воров, с которыми в этот момент ощущал больше общего, чем с остальными присутствующими. — Они защищают свою жизнь. Вы, большие люди, считаете, что наши мелкие жизни ничего не стоят. Но для нас эти жизни не мелкие. Они единственные. У нас жены и дети, которых мы любим не меньше, чем вы любите своих, а может быть, и больше, потому что они — всё, что у нас есть. И ради этих жизней стоит драться, даже если ты обречен на поражение. — Он плюнул под ноги. — Никто завтра не станет счастливее, но многие возвысятся. Молохом клянусь, пламенем его, они уже возвысились. И вы можете к ним присоединиться.

Пожалуй, ни один из присутствующих жрецов и богачей еще не слышал такой отповеди от простого крестьянина. Чаще всего они общались с рабами, а от свободных бедняков ожидали униженного почитания. От потрясения они словно потеряли дар речи. Лишь воры ехидно скалились, насмехаясь над богачами.

— Я полностью согласен с Яшманом, — произнес Доран. — Сегодня я был в поле и завтра тоже буду сражаться. Хочу надеяться, что смогу вести в бой людей Каллы не хуже, чем поведет людей Молоха Яшман.

Ячменное Зерно недоуменно уставился на Дорана.

— Я… Я не вождь… Шамаш наш жрец… Я только…

Доран прервал его, хлопнув по плечу.