Читать книгу "Последний корабль в Бессмертные земли - Павел Комарницкий"

Бородатые моряки опасливо рассматривали пришельцев. Эльдар было четверо, людей добрая дюжина, однако никто не питал иллюзий насчёт расклада сил. Что захотят остроухие, то и сотворят, и с людьми, и с ладьёй…

"Только так и можно разговаривать с ними. Они понимают только силу, и ничего кроме силы"

— Прости, славный воин, — первым обрёл дар речи хозяин судна. — Я видел почтенную и прекраснейшую эльдар, но это было давно.

— Больше никто? — следователь повёл лучемётом, и толпа плотнее сжалась на носу.

— Нет… Нет, мы не видели…

Вэон изо всех сил всматривался в мысли бородачей, однако признаков лжи не ощущал.

— Так… — Тиарон опустил оружие. — И здесь мимо. Полетели дальше…

…

— Давай!

Повинуясь взмаху руки, рабочий выбил глиняную пробку. Струя ослепительного огненного расплава устремилась в жёлоб, разбрызгивая капли, с треском лопавшиеся на полу зелёными искрами. Из выходного отверстия формы с шипением повалил дым — выгорали остатки воска. Наконец в выходном отверстии показалась бронза, уже схватываясь пробкой. Излишки расплава медленно оседали в расширительной воронке глиняной формы, всасываемые кристаллизующейся отливкой.

— Полная!

Валхал кивнул, принимая к сведению. Да, он уже не сомневался, что получится. Насчёт первой отливки сомневался, и даже очень. Однако всё вышло с первого раза, расчёт оказался безошибочен. Не подвели и глиномесы-гончары, делавшие форму — керамика не лопнула под напором раскаленной бронзы, выдержала…

— Всем отдыхать! Завтра с утра готовить печь.

Мастерская, представляющая собой огороженное высоким частоколом пространство, гудела голосами и звоном металла. Под навесами работали полуголые рабочие — месили глину, толкли руду, пересыпали древесный уголь… Только одно здание имело толстые кирпичные стены, и Валхал направился туда.

В мастерской скульпторов было прохладно, чинно и тихо, журчала вода — по приказу Могущественнейшего сюда были проведены глиняные трубы от источника. На деревянной подставке, словно громадная личинка какого-то чудовищного жука, белела восковая модель, мальчики-подмастерья то и дело поливали её холодной водой.

— Я вижу, вы успели, почтенный Маорис, — улыбнулся главному скульптору Верховный жрец. — Ну что, можно делать промеры?

— Можно и не делать, почтенный Валхал, — обиженно поджал губы мастер.

— Я всецело доверяю тебе, о искуснейший из скульпторов, — вновь улыбнулся жрец, — но долг прежде всего.

Двое молодых жрецов уже разворачивали мерный инструмент. Легкий деревянный обруч, закреплённый на длинной бамбуковой палке, без сопротивления вошёл в зев модели, достав до самого дна, второй, напротив, застрял на дульном срезе.

— Отлично! — кивнул Валхал, мастер в ответ только хрюкнул. — Иглу!

Мерная игла вонзилась в восковую тушу, и Маорис дёрнулся, будто игла вонзилась в его собственный зад. Переживает, подумал жрец, хоть и делает вид, что спокоен…

— Толщина стенок в порядке! — доложил младший жрец, закончив промер. Скульптор, сопя, затирал пальцем отверстия, которые даже в упор разглядеть было почти невозможно.

— Я зря не хвастаюсь, Валхал.

— Ладно, ладно, — примиряющее улыбнулся Верховный жрец. — Ну что, можно звать глиномесов?

— И лучше прямо сейчас, — пробурчал скульптор, утирая пот белым полотенцем. — Жарко, как бы воск не повело…

— Хорошо, почтенный.

Выйдя из мастерской, Валхал направился к крайнему навесу, возле которого не наблюдалось никакой суеты, в отличие от остальных строений. Ширмы-циновки, расставленные кругом, скрывали недра здания от ненужных взоров. Стоявшие на страже воины молча сделали копьями "на караул", пропуская Верховного жреца.

Три медных туши лежали прямо на земле, впечатавшись в грунт своей тяжестью. Валхал погладил крайнее изделие. Три орудия, и сегодня отлито четвёртое. Он успеет до начала сезона дождей.

…

Шаги отдавались эхом от гигантских зеркальных стен, создавая ощущение многолюдности. Вэон усмехнулся. Разумеется, это иллюзия. Он здесь один.

Пусто, как пусто и холодно на душе. Он так и не смог растопить лёд в сердце Фионны, не смог помочь ей сбросить груз пророчества. И вот результат. От судьбы не уйти, говорят многие… Говорят, не предъявляя никаких доказательств — это так, и точка.

Вэон упрямо сжал зубы. Пока нет неоспоримых доказательств, любая гипотеза сомнительна. Например, гипотеза о наличии Кармы.

Хранитель тряхнул головой. Чувство вины от рассуждений не только не ослабело, наоборот, усилилось. Мать жалеет его — угораздило же сына влюбиться в безответную… А он был счастлив. Да, да, тогда не понимал, а теперь понял — он был счастлив. Ну, пусть не совсем, не так, как другие… Но был. И не будет ему покоя, покуда они не найдут Фионну Кассителнирру, девушку из пророчества. Сегодня его дежурство, а завтра он опять к следователю. Тиарон не гонит его, понимает…

Эльдар скрипнул зубами — он в курсе, как обращаются хомо с пленницами. Проклятые обезьяны… Нельзя так думать, находясь возле самого Сердца Тланты, но как трудно не думать так…

Как страшен этот мир, и как холоден.

Когда же растают льды?

Грозный гул наполнял внутреннее пространство Пирамиды, кристалл материализатора наливался огнём. Явление, характерное для крайне масштабных свершений — рядовые желания исполнялись устройством буднично и мгновенно, без всяких зримых спецэффектов.

"Желание выполнимо при наличии квалитета ответственности" — колоколом звучит в мозгу.

Вэон остановился, как вкопанный.

"Энергия?"

"Достаточно. Нужен квалитет"

"Отмена и сброс из буфера"

Гул под сводами гигантской Пирамиды стих, кристалл принял свой обычный вид. Хранитель отёр пот со лба. Второй раз он забывает поставить предварительную блокировку. Можно запросто вылететь из Хранителей.

Но где-то в глубине уже зарождалось, зрело желание, пока ещё настолько смутное и неоформившееся…

…

Огонь в очаге шипел и стрелял искрами, дым клубился под колпаком, неохотно уходя в трубу. Аркуэнон подбросил ещё пару мелких поленьев, помешал угли изящным инваровым совком. Эльдар не так уж часто разводили открытый огонь в очагах, предпочитая пользоваться разнообразными нагревательными приборами, но сегодня главе Дома Кассителнирров требовался именно живой огонь — как будто отражение внутреннего, терзавшего душу. Глядя на языки пламени, становилось вроде бы легче.

Стена отошла в сторону, и в кабинет мужа вошла Анкалимэ, одетая в жёлтое. Аркуэнон покосился на жену, но промолчал.

— Тебе нечего мне сказать, муж мой? — голос женщины был ровен, даже чересчур ровен. Вместо ответа эльдар снова принялся мешать угли.