Читать книгу "Штрих-кот - Алексей Верт"

– Да! – тот в ответ сложил ладони рупором. – Но это, мальчик мой, самоубийство! Розы того не стоят! Извини, что зря побеспокоил тебя, – уж дальше я как-нибудь сам.

– Конечно сам! – Макс медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. «Я камень, я равнодушен к ударам судьбы, я готов свернуть горы». Хороший аутотренинг. Особенно если из-за холодной воды ты чувствуешь себя совсем как камень. Или ледышка. – Открывай.

– Вода же польется на улицу…

– Она и так льется!

Варфоломей скорчил скептическое выражение на лошадином лице – мол, ох уж эта молодежь! – и нырнул куда-то справа от дверей. Те заскрипели и медленно поехали в стороны.

Макс вовремя сообразил, что нужно тоже нырнуть – иначе его смоет расширившейся волной. Опустился в воду, запоздало пожалел, что не захватил с собой скафандр, и, широко раскрыв глаза, поплыл вперед. Под водой трава и цветы выглядели как неудачная пародия на водоросли. Слишком зеленые, с четкими очертаниями, с острыми углами. Да и росли порой под углом к земле. Но Максиму было не до того, чтобы любоваться морским пейзажем.

Он вынырнул на поверхность, чтобы набрать воздуха. То тут, то там торчали железяки, вокруг которых завивались несчастные замерзшие розочки и лианы. Оранжерея тонула в полумраке – света почти не было, только несколько ламп мигали и искрили. В зеленой воде отражались зеленые же растения, и Максу на секунду показалось, что он попал в шкатулку бобового великана. Купол сверху и глубина снизу – огромная полупрозрачная горошина, а посредине болтает ногами и руками малюсенькая тля.

«Не думать!» – напомнил себе боец и снова нырнул, выискивая подкоп.

Ни с первого, ни со второго раза яма не обнаружилась, а время уходило. Макс достал из кармана лабораторные часы и заскрипел зубами – прошло уже двадцать минут от выделенного получаса. А он тут ванны принимает. Как кисейная барышня. Или кисельная?

Внизу, у самой травы, вода напоминала кисель. Плотная, вязкая, пронизанная желеобразными нитями…

– Варфоломей! – Макс вынырнул, крикнул, потом глубоко вдохнул необычно вкусный, затхлый, пахнущий зеленью воздух.

– Ась? – садовник все еще копошился у дверей, хотя там ничего ценного не росло, кроме гигантского порея и пары маргариток, да и тех уже не было видно над водой.

– Ты сажал кисельные водоросли?

– С чего бы? – обиделся Варфоломей. – У меня была задача – посадить, чтобы «было как дома». Я и посадил.

– Спасибо!

Макс снова нырнул и поплыл вдоль желеобразных нитей, которые чем дальше, тем плотнее становились и – герой похвалил себя за догадливость – вели как раз к яме-подкопу. Около которой сидел тритон с трезубцем. Все-таки людская молва о морском народе совпадала с реальностью. Почему у тех, которые снаружи, трезубцев не было, пусть кто-нибудь другой разбирается.

Тритон был в своей стихии и с оружием, но у Макса было что ответить на это. Единственное, требовалось сократить дистанцию, не насадив себя на «вилку».

Первая стычка получилась сумбурной. Тритон прицельно ткнул трезубцем, тот взвихрил воду совсем близко от Максова уха. Спецагент поймал древко на противоходе, сунулся поближе к противнику, но получил длинным пальцем в глаз. Пришлось ограничиться смачным пинком и на секунду всплыть, чтобы вдохнуть воздуха.

Дальше пошло веселее. Макс пер напролом, страшно рискуя каждую секунду – трезубец оцарапал ему плечо, и вода из зеленой стала грязно-бурого цвета. Царапина саднила, легкие горели так, будто в грудь вместо них засунули два угля. Жар разливался по диафрагме и жег горло. Должно быть, так себя чувствует огнедышащий дракон, которому заткнули пасть и не дают пламени вырваться наружу. Руки и ноги, будто забыв годы тренировок, дергались рассогласованно и без видимого эффекта. Тритон ухмылялся, вода продолжала прибывать.

«Что я, в академии не учился, что ли?! – Макс решил не тратить время на маневры, пропустил удар в предплечье, другой рукой ухватился за древко и подтянул себя к синему противнику, скривившись от боли. Запустил руку в задний карман, раздавил в кулаке взятую из лаборатории ампулу с надписью «Осторожно! Очень токсично!» и смачно, с размаху ударил тритона в нечеловеческое лицо. А потом еще. И еще. Раз десять. Оттолкнул обмякшее тело в сторону и, корчась от недостатка кислорода и слишком ярких звездочек перед зажмуренными глазами, согнулся и закрыл люк.

Так просто.

Они сделали подкоп к системе полива.

Радость ли это была, либо уже упадок сил, но Максим начал терять сознание и последним усилием всплыл, пытаясь ухватить хотя бы чуть-чуть воздуха.

* * *

Очнулся он на кровати в бунгало. Предплечье было кем-то заботливо забинтовано, глаза саднили, а кожа зудела.

– Ты нас всех спас, – данная фраза уже превратилась в надоевший всем и вся штамп, но это вовсе не значит, что ее неприятно слышать. Очень приятно.

Макс попытался улыбнуться в ответ и застонал.

– У тебя все лицо опухло, – радостно сообщил я. – Это из-за той ампулы с химикатами. Их в воде перемешало и все вокруг потравило. Варфоломей грозится подать на тебя в суд за недостаточно осознанное в экологическом плане обращение с растениями.

– Прямо так и выражается?

– Еще сложней! – я запрыгнул на кровать и уселся под боком у Макса. Потрогал лапкой одеяло. – Ты это, выздоравливай. К вечеру я пересоберу универсальный пульт и постараюсь запрограммировать его на «совсем здоров». Но тебе придется делать вид, что ты болен, чтобы никто ничего не заподозрил.

– Опять делать вид! – Макс застонал. – Можно мне хотя бы НЕМНОГО побыть героем, не притворяясь кем-то другим? Я что, не заслужил свою порцию славы на этом задании?

– Кстати, о задании, – Вареники разом склонились над командиром и серьезно посмотрели ему в лицо. Варя – правым глазом, а Ника – левым. – Мы подумали, что теперь «кровная месть» – это немного и про нас тоже. После того, как тебя проткнули.

– Поэтому давай не будем пока уезжать на Базу, а лучше поищем того, кто хочет убить всех людей?

– Это большая ответственность, – Макс приподнялся на одном локте и оглядел свою потрепанную команду. Я хорохорился и делал вид, что угроза котоутопления в прошлом. Вареники сверкали глазами и только что молнии из глаз не пускали – так были рассержены на подводных жителей, осмелившихся повредить командира. – Здесь я должен сказать что-нибудь вроде того, что эту ответственность нельзя на себя брать, основываясь на эмоциях, и нужно быть к ней готовым. Но лучше я просто скажу, что за самоуправство нас вряд ли похвалят. Может быть, это будет стоить нам работы на Базе.

– Ну и пусть! – насупилась Варя.

– Как будто мало нас ругали! – поддержала Ника.

Я фыркнул в усы. После сушки под огромным феном – все комнаты были оборудованы несколькими устройствами подачи теплого воздуха, как раз на случай «непредвиденных подтоплений» – я чувствовал себя гораздо увереннее: