Читать книгу "Везунчик - Николай Романецкий"

Я осмотрел отмычки. Конечно, комплект и в подметки не годился тому, что притащила Инга, но на бесптичье, как известно, и кастрюля — соловей. По крайней мере со стандартными замками справлюсь.

— Почему вы так решили?

Бакланов пожал плечами:

— Мне думается, вы оказались в очень сложной ситуации. Иначе бы не стали обращаться к репортеру. А у детектива, оказавшегося в сложной ситуации, вполне могут возникнуть сложности с оборудованием.

На том и расстались. Бакланов отправился к своей «Хонде», а я отыскал подходящий пенек и, подложив носовой платок, разобрал оружие.

Действительно, подсунуть фуфло известному криминальному журналисту не решились. Более того, «етоич» был даже вычищен. Я собрал его и, забравшись еще глубже в лес, сделал пару пробных выстрелов. Мне в очередной раз повезло — с таким оружием не грех и в осиное гнездо сунуться!..

Я добавил в обойму два истраченных патрона, спрятал баклановские гостинцы в сумку и направился к машине: пора было возвращать ее владельцу.

Глава 41

Отмычки я опробовал на замке Яниной квартиры. И не без успеха — так что остаток дня и начало вечера провел, валяясь на диване и наблюдая по гейтсу бесконечную череду видеоклипов, которыми потчевало российских подростков «MTV». Часть из них показалась мне знакомой.

Сама Яна вернулась без пяти восемь. Притащила полную сумку разной снеди.

— Привет, Максима! Как ты тут?

— Привет! Скучаю.

— Проголодался?

— Есть маленько.

— Сейчас будем ужинать. — Она убежала переодеваться.

Вернулась во вчерашнем оранжевом халатике без рукавов, чмокнула меня в щеку.

— Колючий!.. Я принесла лезвия и крем. Побрейся, пока занимаюсь ужином.

Я забрал у нее продукты всемирно известной компании «Жилетт»и спросил:

— А не боишься приводить в дом незнакомого мужчину да еще оставлять одного?

Она улыбнулась:

— Боюсь… Но ведь в тебе не ошиблась!

— А если бы я оказался вором?

— Но ведь не оказался! Я разбираюсь в детях, а вы, мужчины, не слишком от них отличаетесь.

Я пошел наводить марафет на собственную физиономию, а она взялась за ужин. Когда я вернулся, все уже было готово. Воистину ее марсианин дурак был, что улетел от такой женщины. Когда я надумаю жениться, моей супругой станет вот такая, умеющая за десять минут сварганить из полуфабрикатов блюдо под названием «пальчики оближешь».

— Ты, наверное, вкладываешь душу даже в микроволновку, — сказал я и набил рот нежнейшей телятиной.

— Нравится?

— Ум-гум!

Яна с улыбкой смотрела, как я уписываю за обе щеки произведения кулинарного искусства, а я думал о том, что этой женщине просто не о ком заботиться. Если бы дурак набитый, ее муженек, прежде чем удрать на свой разлюбезный Марс, озаботился главной задачей всякого супруга — сделать женушке беби, — она бы, скорее всего, и не водила сюда постельных дублеров.

— Почему у вас нет детей?

— Муж не захотел оставлять с ребенком одну. Сказал — рожать будем после возвращения. Но это не страшно. Я тогда работала в детском саду, а сейчас перешла в приют. Так что у меня целых два десятка детей.

— Большие?

— Маленькие. От года до трех. Очень симпатичные. И все очень-очень несчастные. Не повезло им. С самого начала жизни не повезло. Один мальчоночка из Закавказья, с этого проклятого джихада привезен, а все остальные питерские. Брошенные… А ты, значит, частный детектив? — И, заметив мое удивление, пояснила: — Я заглянула в твое удостоверение утром. Не подумай плохого, оно само вывалилось из кармана брюк.

Я убрал с физиономии удивление:

— Да, частный детектив.

— Значит, тоже постоянно сталкиваешься с горемычными людьми. Женат?

— Не дорос еще.

— Скажи, я ведь тебе помогла?.. Ты был такой вчера, когда извинялся… тоже несчастный. Будто брошенный. Будто тебе некуда идти.

Я отложил вилку и погладил ее пальцы.

— Ты мне до такой степени помогла, что даже не знаю, как отблагодарить.

— А просто скажи: «Спасибо, Яночка!»

— Спасибо, Яночка! — Я вновь погладил ее пальцы.

— Пожалуйста, Максима. — Она улыбнулась милой улыбкой, в которой не было сейчас никакого обольщения.

Но у меня дыхание перехватило от нежности: она была из тех простых русских женщин, что готовы помогать всегда, везде и всем. Даже если в результате нарвешься на неприятности!.. Такова уж их природа, такими их вылепил бог и нелегкая русская история. И наверное, в том, что Россия, находясь на перекрестке многочисленных евроазиатских дорог, жива уже второе тысячелетие, есть и немалая их заслуга.

Нет, парни, неприятностей я ей не желал, но как себя вести диверсанту, внезапно понявшему, что он в тылу врага и у него скоро будут провалены все явки?..

— Яночка, не могла бы ты мне еще помочь?

Она тут же приподнялась со стула:

— Что нужно сделать?

— Прогуляться по городу.

Глава 42

Она сумела почти все.

Я бродил неподалеку от вокзалов, а она наведывалась в камеры хранения, покупала жетоны и оплачивала очередную неделю аренды ячеек. Она не сумела одного — забрать пачку денег из ячейки на Московском.

— Там милиционер, — сказала она, вернувшись. — Он на меня так смотрел, что я перепугалась. Ноги стали, словно из ваты, и пот прошиб. Мне показалось едва я открою дверцу, он меня схватит. Смогла только доложить жетончики.

— А в штатском там никто не болтался?

Вопрос был глупым: конечно, Яна не могла отличить филеров от обычных людей.

— Там полно народу болтается. И все как будто на меня смотрели!.. А тебе что, деньги нужны? Я дам, мне за мужа Международное агентство космических исследований платит. Он распорядился перечислять десять процентов ежемесячных. — Она вдруг помрачнела. — Сука я паршивая, да?

Я обнял ее за плечи:

— Ты не сука паршивая, Яночка, ты просто обычная русская женщина!

Скрытого смысла фразы она не поняла, а я не стал ничего объяснять.

Мы просто поймали такси и отправились назад.

Вскипятили чаю и со вкусом попили. Со вкусом и с шоколадным тортом «Маленький принц». Экзюпери, наверное бы, с удовольствием составил нам компанию…

Загружая посуду в мойку, Яна вдруг спохватилась:

— Ой, я же сегодня такую вещицу купила! Посмотри-ка, она в сумке, на дне, лежит!

Я полез в сумку, вытащил позабытый там еще один пакет с какой-то снедью, вновь засунул руку, наткнулся на кожаный футляр. Внутри прощупывалось что-то твердое.