Читать книгу "Проклятие Аримана. Магистр - Евгений Малинин"

– Э-э-э… Ты… это… меня и… вот его, – он ткнул пальцем в направлении своего товарища, – послал настоятель Соро…

– Далеко послал?… – ласково поинтересовался я.

– Нет… – снова оторопел монах. – В смысле… сюда послал…

– И ты пришел… – подпустил я в свой голос сарказма.

– Ага… – кивнул Гарт, довольный тем, что его наконец-то поняли.

Его молчаливый партнер тоже неожиданно кивнул и эхом повторил:

– Ага…

– А тебя не спрашивают!… – мгновенно окрысился я, повернувшись в его сторону. Тот, побледнев, сделал еще шаг подальше от меня, и я понял, что стоит мне сказать еще одну подобную фразу, и он сиганет, спасаясь от меня, в пропасть. Я снова повернулся к Гарту и вполне доброжелательно поинтересовался: – Ну и зачем ты сюда пришел?…

Бедняга, похоже, совершенно потерял нить беседы и поэтому, нервно сглотнув, просто повторил:

– Странник… э-э-э… настоятель Соро… э-э-э… послал меня… нас… чтобы… это… ну… тебя привести… к нему… Вот… – И он, добравшись до конца своего выступления, с облегчением вздохнул.

Мне надоело изгаляться над несчастными монахами, поэтому я оторвался от стены и, поднявшись, предложил:

– Тогда пошли… Где там ваш настоятель?…

Гарт мгновенно метнулся к открытой двери и скрылся за ней, а его дружок заметался по каменной площадке, страстно желая последовать за своим собратом, но не смея прошмыгнуть мимо меня. А я нарочито медленно двинулся к двери, специально придерживаясь середины карниза. Сзади, уже не делая попыток меня обогнать, опасливо пыхтел отставший монах. Наконец я вошел в двери самого негостеприимного из монастырей Тань-Шао.

Впереди, шагах в пяти, в сгущающемся полумраке пещеры виднелась фигура Гарта, видимо, притормозившего свой резвый бег в ожидании гостя. Как только я показался в проеме, он развернулся и потопал вперед по слегка покатому, но достаточно гладкому полу в глубь скалы. Я направился за ним, а вскорости и следовавший за мной монах также вошел в дверь. Послышался легкий скрип, и в то же мгновение в пещере стало абсолютно темно – привратник закрыл дверь.

От неожиданности я остановился, не различая, в какую сторону мне надо двигаться, а сзади послышался смешок:

– Что, магистр, ослеп?… Ничего, привыкай без глаз обходиться… У нас не зря говорят: «Пусть под твоей ладонью будет спинка ласковой кошки»… на ощупь, на ощупь двигай… – И монах снова довольно хмыкнул.

– Нет, мой дорогой, – бросил я в темноту за спиной. – Ты, видимо, так и не понял мою Суть, да и не поймешь никогда… Я тебе не крот, в темноте по стенам шарить, я Серый Магистр… Так что… – И я привычно щелкнул пальцами, посылая вперед маленький, но ярко светящийся язычок пламени. И тут же спереди донесся голос Гарта:

– Не трать зря Силу, все равно твой огонек долго гореть не будет.

– Посмотрим, – упрямо ответил я.

– И смотреть нечего. – Гарт старался говорить спокойно, хотя чувствовалось, что он занервничал. – В нашем монастыре не бывает света.

– Это почему? – Разговаривая, я продолжал не спеша шагать вперед и скоро разглядел во мраке, раздвигаемом моим светом, темную фигуру сопровождавшего меня монаха. Тот тоже двигался вперед, но делал это как-то нервно, то и дело оглядываясь, словно мой небольшой светильничек сильно ему досаждал.

– У нас в монастыре не бывает света… По крайней мере в переходах. Только в кельях мы иногда зажигаем светильники…

– Интересно… и как же вы здесь без света обходитесь?

– Привыкли!…

По краткости ответа и тону, которым он был произнесен, я понял, что бедняга находится на грани истерики.

– Так-так… – медленно протянул я, догоняя своего остановившегося проводника. – Давай рассказывай в чем дело. Может, я тогда и погашу свой огонек…

И тут совершенно неожиданно Гарт прижался спиной к каменной стене тоннеля и хрипло проговорил:

– Я все равно дальше не пойду, пока ты не погасишь свой свет…

Я уже почувствовал, что он несколько раз попытался уничтожить или хотя бы блокировать мое заклятие, питающее огонек. Ощутил я и панику, которая охватила его, когда он понял, что бессилен против моей магии. Но меня удивляло, почему он не желает рассказать о причинах запрета на освещение тоннелей монастыря.

Приблизившись вплотную к вжавшейся в камень фигуре, я негромко, но достаточно угрожающе произнес:

– А ну-ка выкладывай, что там скрывается в потемках вашего монастыря? Или же я запалю свет по всем его самым темным закоулкам!

Вы бы видели, как его затрясло. Я уж подумал, что с ним случилась падучая и сейчас у бедняги изо рта пойдет пена, но он, глядя на меня остекленевшими глазами, только пробормотал:

– Только настоятель может посвятить тебя в тайны монастыря… Я, даже если бы знал, в чем дело, не смог бы тебе этого рассказать…

– Так!… – Я был поставлен перед дилеммой: погасить огонек и тем самым «потерять лицо» или оставить свет и тем самым, возможно, доставить нешуточные неприятности своему провожатому. А судя по его испугу, ему грозило не меньше чем отлучение от монастыря.

– Хорошо… – решил я наконец эту задачку, – я оставлю свет, но никто, кроме меня, его не увидит…

– Как это?! – изумился Гарт.

– А вот так!…

Я погасил свой огонек и одновременно активизировал Истинное Зрение. И тут же заметил, как в наступившей темноте мой провожатый довольно злорадно ухмыльнулся.

– А если ты будешь скалить зубы, – тут же отреагировал я, – свет вернется на свое место, а ты будешь меня сопровождать, лишенный своего сознания… Я хоть и не ловик, но такую малость разума, какая есть у тебя, вполне смогу «употребить»!

Похоже, я очень точно подобрал последнее слово, оно явно было знакомо монаху, поскольку его ухмылка сразу увяла и он, не демонстрируя более своего довольства, отклеился наконец от стены и бодро засеменил вперед. Я последовал за ним.

Хотя света в тоннеле не было, я видел окружающее отлично. Гарт бодро перебирал ногами, порой касаясь стены тоннеля. Было похоже, что именно эти касания подсказывали ему, где он находится и куда дальше следовать. И тут я понял, что путь нам предстоит неблизкий. Поэтому я покинул этот монастырь и переместился к тому, около которого ночью учинил бойню с мороком.

* * *

Я лежал на широкой и мягкой кровати, а в большое окно вливался солнечный свет, дробясь на гранях хрустальной посуды, расставленной в большом застекленном шкафу. Веселые разноцветные лучики метались меж больших и малых графинов, высоких фужеров и крохотных рюмочек, делая старинный шкаф темного дуба необычайно веселым.

Наконец я оторвал глаза от крошечных, разбитых на части радуг, заполнявших шкаф, и тут же уперся взглядом в улыбающееся лицо монаха, стоявшего рядом с моей кроватью. Увидев, что я его наконец заметил, монах расплылся в широченной улыбке, от чего его и без того круглая физиономия и вовсе превратилась в некое подобие огромного масляного блина.