Читать книгу "Фенрир. Рожденный волком - Марк Даниэль Лахлан"

— Ты говоришь на нашем языке?

Жеан хотел стоять неподвижно, но понял, что кивает.

— Как ты здесь оказался? Ты из тех монахов, которые устроили засаду и напали вчера на короля?

— Да он и на куст не смог бы напасть. Посмотри на него — он слабый, как старуха. — Это произнес незнакомый голос.

Офети присел на корточки рядом с Жеаном.

— Что случилось с вашим исповедником? Это Ворон его при­кончил? Ну, не молчи, вот щит короля. И стрелы эти мне тоже зна­комы.

— Короля ограбили после того, как убили. Может, воры попла­тились за преступление, — предположил кто-то.

— Может, короля всего истыкали стрелами, и воры просто по­теряли щит, когда убегали, — высказался кто-то еще.

— Это стрелы Ворона.

— Это он убил короля?

— Скорее всего, его убил тот, кто ограбил.

— Вдруг этот монах и есть убийца.

— Ты хочешь сказать, что короля смог бы убить безоружный раб вроде этого?

— Нет конечно.

— Тогда закрой рот, чтобы не молоть чепухи.

— Следи за своим языком!

Мужчины принялись ссориться. Офети, не обращая внимания на поднявшийся галдеж, продолжал расспрашивать Жеана:

— Вон там лежит один из наших воинов со свернутой шеей. Мне кажется, ты должен был видеть, кто это сделал, если это случилось у тебя на глазах.

Двое норманнов подхватили Жеана и потащили обратно, к то­му месту, где лежали тела Авраама и Серды.

— Это кости бога? — спросил один из викингов, ткнув в окро­вавленные останки монаха у себя под ногами.

— В последний раз я заметил, что Ворону нравится калечить мо­нахов. Это искалеченный монах. Там, в щите короля, засели стре­лы Ворона. Если оставить в стороне вопрос, как он сюда попал, этот монах должен быть исповедником, так я считаю, — сказал Офети.

— Так что, Офети, попробуем продать останки бога?

— Ну, после того как девушка, за которой нас посылали, два дня кряду подносила нам вино, а потом тот, кто должен был заплатить за нее, погиб, пора бы нам уже плюнуть на эту работу и заняться чем-нибудь другим. Как вы думаете? Хуже все равно уже не будет.

— Не могу поверить, что она все время была у нас на глазах, а мы и не замечали.

— Лучше сделать вид, будто ничего не было. То-то мне казалось, что слишком уж хорошенький этот раб. — Офети помотал головой и снова поглядел на Жеана. — Слушай, франк, мы заберем кости вашего святого. Если вы захотите их вернуть, то придется раскоше­литься.

Жеан не подумал об этом. Авраама ведь необходимо похоронить по христианскому обряду. Он не допустит, чтобы его растащили дикие звери.

— Мы заплатим, — пообещал он.

— Что я вам говорил! Болтает по-нашему не хуже шлюхи из Хайтабу, то есть достаточно связно, чтобы иметь с ним дело. Франк, те­бе придется помочь нам продать кости.

— В Сен-Жермен?

— Не выйдет. Хотя тебе бы это было на руку. Нет, мы идем на восток, сынок.

Мимо исповедника между деревьями проходили люди.

— Ты не узнаешь меня?

— Нет, а разве должен?

— Я и есть исповедник. Я тот, кого ты вынес из церкви.

— Ну, разумеется. Ты слепой, ты калека, и половину лица у тебя склевали вороны. Кроме того, только вчера ты выбрил себе макуш­ку, а сегодня она отлично заросла. Что ж, признаю, для человека, замученного до смерти, ты выглядишь весьма неплохо. Ладно, скла­дывай останки в мешок. Когда закончишь, мы отправимся в неболь­шое путешествие.

Исповедник коснулся макушки. Тонзура заросла. Это была не­значительная мелочь, однако из-за нее он по-настоящему испугал­ся. Как будто кто-то отнял часть его личности. Он оглядел себя. Те­ло было худое и слабое, однако оно двигалось. Он может ходить.

Господь освободил его. Слишком много перемен, чтобы принять их все сразу. Значение этого исцеления огромно. Жеан сделал вдох и попытался сосредоточиться на том, что необходимо сделать, что­бы не думать о том, что с ним произошло. Если Элис осталась с куп­цом, то теперь она уже на пути к Ладоге, — он слышал, как восточ­ный торговец настаивал на возвращении к князю Олегу.

Жеан понимал, что войти в город ему не удастся, как и попасть в аббатство Сен-Жермен. Сможет ли он спасти Элис, если последу­ет за ней? Этим утром, стоя на собственных ногах, глядя, как сол­нечные лучи падают между деревьями на лесную почву, превращая ее в сияющую ткань, он думал, что сможет все. Мир вокруг был та­ким прекрасным. Но дело было не только в этом. Он ощущал свою связь с девушкой, едва ли не необходимость следовать за нею. Го­сподь, чувствовал он, поручает ему это дело, и Он исцелил его, что­бы Жеан смог исполнить приказ.

Кроме того, в путешествии на восток имелась еще одна выгода. По морю идти не получится, там полно разбойников-северян, по­этому они пойдут пешком, и он узнает, какие земли разделяют франков и русов. У него появится возможность выяснить все о вра­гах Господа, возможно, даже отыскать зло и искоренить его.

Он поглядел на толстого викинга, который явно был здесь глав­ным, если не по званию, то по тому почтению, какое питали к не­му остальные.

— Я монах и могу помочь вам. Я знаю один монастырь, где нуж­даются в реликвиях, там вам хорошо заплатят, — сказал Жеан.

— Где это? — спросил Офети.

— В Агаунуме, на юго-востоке отсюда, в ущелье Песен, — сказал исповедник. — Аббатство Сен-Морис.

— Почему так далеко?

— Вам необходимо выйти за пределы земель, охваченных вой­ной, туда, где по дорогам ходят купцы, а не грабители. Если вы по­пытаетесь обратиться в ближайшее аббатство, вас перебьют. Не все монахи мирные слуги Господа, вы и сами знаете, некоторые с мало­летства держат в руках меч, а не Библию.

Офети смерил монаха взглядом.

— Хорошо сказано, — проговорил он. — Чары или здравый смысл? Но к кораблям мы точно не сможем вернуться. — Он засо­пел. — Что, Фастар? Как ты думаешь?

— Согласен.

— Тогда идем, — сказал Жеан.

«Аббатство Сен-Морис», — размышлял исповедник: именно там, по словам Ворона, к нему явился и покинул его Бог. Зигфрид назы­вал Ворона лазутчиком, следовательно, кто-то его послал. Жеан по­нятия не имел, кто это может быть, но решил, что аббатство черно­го святого — вполне подходящее место, чтобы все выяснить.

Глава двадцать шестая

УБЕЖИЩЕ

— Мелен, — сказала Элис, когда лошадь замедлила шаг. — Мы по­едем в Мелен. Этот город верен моему брату, и норманны на этот раз до него не дошли.

Леший кивнул. Ему вовсе не понравился этот план. Из Мелена девушку отправят домой. Конечно, его могут наградить за то, что он сопровождал ее, но могут и не наградить. Он прекрасно знал, какими капризными и вздорными бывают правители. Вдруг ее брат решит, что он обесчестил ее тем, что состриг волосы, или заявит, что ни один чужеземец не смог бы находиться с девушкой один на один так долго и не воспользоваться этим? Он ведь понятия не име­ет, кто там правит, в этом Мелене, наверняка какой-нибудь мест­ный князь или епископ, который непременно захочет присвоить себе славу спасителя графской сестры. Все-таки надежнее всего на­града, обещанная Олегом.