Читать книгу "Последний де Бург - Дебора Симмонз"

Гай кивнул в знак согласия.

— Я только осмотрюсь и принесу что-нибудь поесть. Вы можете омыть лорда де Бурга?

Неожиданный вопрос привел Эмери в полное замешательство. Она уставилась на оруженосца. Потом немного пришла в себя, попятилась и отрицательно покачала головой. Ей хватило одного вида голой мужской груди, чтобы понять: она не может раздевать его, смотреть на обнаженное тело, прикасаться к нему.

— Я не прошу устраивать ему ванну, — раздраженно сказал Гай. — Только немного охладить кожу. Не сомневаюсь, он весь в жару.

Эмери тут же пожалела о своем отказе. Гай не собирался сводничать, он беспокоился о здоровье хозяина. Она кивнула в знак согласия. Оруженосец, казалось, хотел сказать что-то еще, но потом отвернулся и пошел к двери.

Эмери схватила его за руку, сама не зная, кого хочет успокоить, его или себя.

— Будь осторожен.

Гай кивнул.

— А вы заприте дверь и никому, кроме меня, не открывайте.

Эмери почувствовала, как от лица отхлынула кровь, но сделала, как ей велели. Обессиленно привалившись спиной к истертой двери, она взглянула на великого рыцаря, распростертого на постели, и осознала, что без его умений и сил им придется очень нелегко. Случись что с Гаем, придется защищать не только себя, но и лорда де Бурга.

Она покачала головой, страшась такой перспективы, но иного выбора не было. Она сделает все возможное для его безопасности. Подумав об этом, Эмери выпрямилась, стерла с лица беспокойство и подошла к постели, намереваясь исполнить задачу, возложенную на нее Гаем.

Какое-то время она только могла смотреть на вытянувшееся тело во всем его великолепии. Она долго ухаживала за отцом и изредка за Джерардом, но никогда не видела ничего подобного. Ее пронзило восхищение и какое-то новое и опасное чувство, сладкое томление. Она испытала непреодолимое желание коснуться лорда, провести рукой, ощущая все шрамы и мускулы, чувствуя бьющийся пульс.

Эмери задрожала, стараясь приструнить разгулявшиеся чувства. Ей необходимо отложить эти мысли в сторону, как сделал Гай со своим желанием сводничества, и сосредоточиться на человеке, который нуждался в ее заботе. Хотя его вид немного отличался от того, что она видела раньше. Снова обнаженный до пояса, он лежал с закрытыми глазами, лицо его раскраснелось, дыхание было неровное и частое.

Эти перемены заставили Эмери встряхнуться и приступить к делу. Она намочила свою косынку и приложила влажную ткань ко лбу лорда. Убирая со лба темные шелковистые пряди, она вспомнила, как касалась их раньше, и с трудом сглотнула. Потом осторожно провела платком до самой шеи, обтерла широкие плечи. Всякий раз, когда пальцы случайно задевали его кожу, тело пронзала дрожь.

Постепенно она осмелела и стала получать удовольствие от работы. Она тщательно омывала его руки, пока не изучила каждый дюйм загорелой плоти. С каждым взмахом платка она заявляла на него все больше прав. Но, добравшись до плоского живота, заколебалась. Она взглянула на темную впадину пупка и подумала, как далеко может зайти, однако в этот момент ее запястье стиснула крепкая хватка.

Ахнув от неожиданности, Эмери вскинула глаза и наткнулась на взгляд, пылавший еще жарче разгоряченного тела. Сердце замерло и затем взорвалось в сумасшедшем ритме.

— Я еще не умер, — прошептал лорд де Бург.

Его слова взволновали Эмери. Он спрашивал или обвинял? Внезапно осознав интимность своих действий, она покраснела.

— Конечно, нет, — с трудом выговорила она. — Вы ведь не при смерти.

Лорд де Бург выпустил ее руку, свел брови и отвернулся.

— Теперь вы знаете.

Эмери замерла при виде опустошенного выражения на его лице и попыталась его успокоить:

— Это просто жар.

Еще месяц назад она бы заспорила, если бы кто-то сказал, что жаркая погода может подкосить такого сильного человека, но сейчас готова была в это поверить.

Однако он по-прежнему лежал отвернув голову, и Эмери стало не по себе.

Лорд де Бург редко не находил слов, но сейчас явно испытывал трудности. Эмери внезапно захотелось, чтобы он ничего не говорил. Она страшилась того, что могла услышать. Прижала пальцы к его губам, призывая молчать. «Ему нужен отдых», — говорила она себе. Отдых и покой. Но было уже поздно.

— Я болен, — тихо проговорил лорд. — Это лихорадка, она повторяется. В отличие от смертных врагов она не боится де Бургов. Ловкость, сила, смекалка перед ней бессильны. В конце концов она победит.

У Эмери закружилась голова, она почувствовала нехватку воздуха и несколько раз глубоко вздохнула.

— Нет, — произнесла она, качая головой. Как это может быть — только что был здоров и полон сил, а в следующий момент говорит такие вещи? — Это невозможно.

Она судорожно пыталась припомнить все, что слышала о подобных недугах, и, хотя никогда не была знахаркой, многому научилась, пока ухаживала за отцом. Она видела больных лихорадкой. В отличие от лорда де Бурга, совсем недавно бодрого и энергичного, они не успевали восстановить силы, прежде чем их сразит очередной приступ.

— При перемежающейся лихорадке приступы случаются раз в несколько дней и значительно более… изнурительные… — Эмери была не в силах закончить.

— Она усилится и затем ослабнет, — мягко успокоил ее Николас. — Если не успеет меня убить.

Его слова шокировали Эмери.

— Не говорите так. Наверняка что-нибудь можно сделать, найти какое-нибудь средство.

Но он оборвал ее:

— Я не раз обращался за помощью, но все напрасно. В первый раз я полностью поправился и сразу об этом забыл, но потом лихорадка вернулась. Я снова выздоровел, но сильно ослабел. Пытался восстановить подобие былой силы между приступами, но… ради чего? Лихорадка постепенно отбирала их, и я начал задумываться, что, возможно, стоит прекратить сопротивление и смириться.

Он снова отвернулся, словно стыдился своего признания. Эмери от ужаса лишилась дара речи. Он продолжил:

— Какое-то время я играл с огнем, пытаясь приблизить жестокий конец. Хотел погибнуть в бою, а не мучительным угасанием на смертном одре. Да и кто бы не захотел?

Эмери чуть не закричала от боли и возмущения. Не важно, к каким знахарям он ходил, этого недостаточно. Она не успокоится, пока не испытает все средства, и не единожды. Мириады чувств плескались в ее душе и превратились в решимость. Она не позволит ему умереть! Должен же найтись кто-то, кто сможет его вылечить, скажем, монах-лекарь при госпитале, какая-нибудь знахарка или…

Она внезапно пронзила его острым взглядом:

— А что говорит ваш отец?

— Он не знает.

— Что? — Эмери застыла, не в силах поверить.

Он повернул голову и посмотрел на нее.

— Я не хочу, чтобы родные видели меня в таком состоянии, — внезапно зарычал он. — И надеялся, что вы тоже никогда не увидите.