Читать книгу "Колечко с бирюзой - Валентина Мельникова"

Заметив, что Наташа встревоженно посматривает на дверь, Игорь отпустил ее:

— Успокойся и дай мне ключ, я все-таки закрою дверь. — И, не спрашивая ее согласия, он прошел за ширму, взял ключ и замкнул дверь. — Не бойся! Ты здесь с завтрашнего дня не работаешь, а объясняться, в случае чего, сугубо мужское занятие. А против чрезмерно любопытных Варвар есть одно верное народное средство…

Игорь взял Наташу за руку и церемонно подвел свою даму к столу и, прежде чем предложить ей стул, склонился к ее руке и поцеловал маленькую обветренную ладошку. Девушка смутилась, а Игорь ободряюще улыбнулся:

— Поначалу торжественная часть, на которой я сделаю небольшое сообщение. Потом банкет с распитием бутылки вина. Последним же пунктом повестки дня или ночи, как тебе больше нравится, соответствующие развлечения. Голосовать не будем: считаю, что данный распорядок принимается единогласно, с учетом пожеланий прекрасной дамы, которой все торжества и посвящаются. — Он вновь склонился к ее руке и прошептал: — А теперь к черту все эти дурацкие церемонии. — Продолжая удерживать ее руку, Игорь достал из кармана серую пластмассовую коробочку. — Позволь надеть тебе на палец это скромное колечко. К сожалению, это лучшее, что удалось достать моим приятелям в столь сжатые сроки.

— Игорь, когда же ты успел? — Наташа ошеломленно посмотрела на него, потом на тонкое золотое колечко с вкраплением капельки бирюзы, обнявшее ее палец.

Смущенно улыбаясь, Игорь привлек ее к себе:

— Не велик подарок, но я просил найти кольцо непременно с бирюзой под цвет твоих глаз.

— Говорят, бирюза — особый камень, камень влюбленных. Если человек заболевает или теряет любимого человека, то бирюза меняет свой цвет, бледнеет…

— Значит, нам не следует расставаться. — Игорь привлек ее к себе, поцеловал в губы. — Но ты так и не сказала, нравится тебе кольцо или нет?

— Ты не представляешь, что оно для меня значит!

— А я что-нибудь значу?

Наташа поднялась на цыпочки, обняла Игоря за шею и прильнула к его губам.

— Наташка, — простонал он и чуть отстранил ее, — не вовлекай меня во грех раньше времени. Ведь впереди у нас банкет, а потом ты обязательно споешь что-нибудь в честь праздника. Помнишь, ты пела про несчастную любовь, мне очень понравилось…

— Сдурел! — Наташа шлепнула его по плечу. — Плохая примета вспоминать сейчас про печаль-разлуку. Принеси гитару, и я спою тебе мою любимую песню. Кстати, про твои серые глаза.

Игорь принес из-за ширмы гитару, но Наташе ее не отдал, а, пристроив у себя на коленях, задумчиво посмотрел на девушку:

— Пока ты спала, я составил план дальнейших действий. Два дня тебе дается на выяснение отношений с Петром. Тем временем я решу вопросы с нашей регистрацией и с моей выпиской из этого заведения. Затем мы откупаемся от родных и знакомых небольшой вечеринкой и до конца твоих каникул отправляемся к моим родителям позагорать, на горячем песочке поваляться. В конце августа едем в Ленинград, живем в самой шикарной гостинице, решаем с твоим переводом, а по окончании моего отпуска возвращаемся во Владивосток.

— У меня нет слов! — рассмеялась Наташа и поцеловала Игоря в щеку. — В тебе пропадает великий полководец. Все распланировал, все учел, прямо как Кутузов — Бородинское сражение.

— Полководец во мне не пропадет! — Игорь подмигнул Наташе и улыбнулся. — Какие мои годы! Вполне могу под твоим чутким и мудрым руководством дослужиться до адмирала, а ты под моим приглядом, того гляди, адмиральшей станешь. Чем черт не шутит?

Потом они пили вино и целовались, ели яблоки и опять целовались… Игорь подчистил все пирожные и опомнился лишь тогда, когда на салфетке остались одни только крошки. Он сконфуженно посмотрел на Наташу:

— Надо же как разошелся, словно год меня не кормили!

Она рассмеялась в ответ:

— Ничего страшного, только, говорят, на полный желудок кошмары могут присниться.

— Про сон ты вовремя напомнила, только вряд ли тебе придется сегодня уснуть… — Игорь посадил ее к себе на колени, обнял за талию и взял приступом застежку из нескольких мелких пуговиц на шелковой блузке.

Наташа прижала ладони к его груди:

— Не спеши, лучше расскажи мне о себе. Я ведь почти ничего о тебе не знаю. Главное, что это за служба у тебя такая, от которой дырки в боку появляются?

— Служба у меня самая обычная. — Он оставил в покое пуговицы, но от себя ее не отпустил, и Наташа, удобно пристроив голову на его плече, приготовилась слушать. — До обеда перекладываю бумаги слева направо, после обеда — справа налево. Часто бываю в командировках, в которых наблюдаю, как это делают другие.

— Исключительно в ночное время?

— С чего ты взяла?

— Но ты же сам недавно сказал: «Ночное время я привык использовать для служебных целей».

Игорь опешил:

— Разве я такое говорил? Да, кажется, попал я как кур в ощип! — медленно протянул Игорь. — Теперь, точно во вражеском тылу, придется за каждым словом следить. — Он с веселым удивлением посмотрел на Наташу. — А может, ты тайный агент ЦРУ?

— И как ты об этом догадался? Конечно же агент, а твой ночной горшок — мой передатчик. На нем я шифрованные донесения передаю, пока ты дрыхнешь!

Игорь засмеялся, потом посмотрел на гитару и спросил:

— А как же обещанная песня? Гитара устала валяться на стуле без дела.

Наташа осторожно провела пальцами по струнам. Гитара умиротворенно вздохнула, выдала первый аккорд. Девушка справилась с легкой хрипотцой в голосе, запела чисто и нежно:

Серые глаза — рассвет,

Пароходная сирена.

Дождь, разлука, серый след

За винтом бегущей пены.

Игорь прижал ее ладонь к струнам:

— Но ты ведь не хотела петь о разлуке?..

— Так уж почему-то получается, — печально улыбнулась она в ответ.

Игорь завороженно следил за тонкими пальцами, трогающими струны, и необъяснимая тоска сжала его сердце. Внизу под окнами резко просигналила «скорая помощь», и он подумал: «Вот и еще одного бедолагу привезли… Дай Бог, чтобы с элементарным аппендицитом!»

Обстоятельства своего ранения он помнил смутно, словно в тумане. Разгоряченный ночной схваткой, он даже не почувствовал боли в боку и, вполне возможно, истек бы кровью в воде, если бы на помощь не подошел пограничный корабль. А потом был мутный свет ночника и прекрасная фея с ласковыми руками, которая вскоре превратилась в хорошенькую и дерзкую девчонку с удивительно голубыми глазами.

— Синие глаза — луна,

— продолжала петь Наташа, —

Вальса белого молчанье,

Ежедневная стена