Читать книгу "Гадес - Расселл Эндрюс"

— Что-то не похоже, чтобы для меня она продолжалась.

— «Продолжается» не значит, что ты забыл о том, кого потерял. Или больше не грустишь о нем. Так не бывает. Шрам останется навсегда. Но мне кажется, насколько я тебя знаю… ты смог привыкнуть. И освоиться. И я за тебя рада.

Джастин первый раз слышал, чтобы мама говорила так долго. Он почувствовал прилив нежности и хотел сказать «спасибо», сказать, что она, наверное, права, что, разумеется, она права, — но тут время, отведенное ему на отдых, истекло. Какие там пара часов! И часа не удалось посидеть спокойно. Он не успел даже доесть салат, искусно приготовленный Луизой. А, ладно! Джастин вытащил из кармана надрывающийся сотовый и посмотрел на определитель — придется ответить.

— Можно я перезвоню? — попросил он в трубку. — Мы тут ужинаем.

Предчувствия его не обманули.

— Закончен твой ужин, — раздался в ответ голос Билли Ди Пецио. — Заверни в салфетку и дуй сюда.

— Что-то случилось?

— Я тебя подхвачу через четверть часа. По дороге все узнаешь.

— По дороге куда?

— К Дрогану, — ответил Билли.

19

«Мерседес» Билли Ди Пецио въехал за проволочную сетку, ограждавшую несколько акров пустыря, известного как Дрогановская стройка. Они вылезли из машины, и Джастин поразился, какая кругом темень. Звезд почти не видно, луну то и дело закрывают быстро летящие облака. А времени всего-то половина десятого. В неясном лунном свете пустырь казался особенно зловещим. И не только пустырь, вообще все вокруг. Весь мир.

Навстречу им вышел агент ФБР и, не потрудившись представиться, повел их к стоящим неподалеку двум другим фэбээровцам. Одним из них оказался старый знакомый Норман Коркс, тот самый, которому Джастин свернул челюсть. Он приветствовал Джастина сдержанным кивком, но ни слова не сказал. Зато подал голос другой, по словам Билли только что прибывший прямым рейсом из Вашингтона.

— Зрелище не из приятных, — начал спецагент Зак Флетчер.

Джастин молча кивнул. И тогда его подвели к яме, где лежала Ванда Чинкель. Одежды на ней не было, по всему телу страшные синяки. Грудь и живот в потеках крови, то же самое с правой рукой и левым плечом. У Джастина перехватило дыхание. Потом кое-как, понемногу, делая короткие прерывистые выдохи, пришел в себя.

— Вы с ней встречались днем, — сказал агент Флетчер.

Джастин кивнул снова. Говорить он пока не мог.

— О чем вы беседовали?

— А как-нибудь в другой раз это обсудить нельзя? — наконец выдавил он, не в силах отвести взгляд от неподвижного тела.

— Нельзя, к сожалению, — ответил Флетчер. — Присмотритесь повнимательнее.

Агент, пожелавший остаться неизвестным, щелкнул кнопкой фонаря и направил его прямо на Ванду. Джастин присмотрелся. Он никогда не видел ее обнаженной при жизни, и разглядывать ее в таком виде после смерти показалось ему кощунственным. Он заставил себя охватить взглядом все тело сразу — так легче было представить, что перед тобой не человек, а некий предмет. Он часто пользовался этим приемом, когда приходилось выезжать на убийство. И только теперь, посмотрев на нее таким отстраненным взглядом, он понял: на руке, плече, груди и животе никакие это не потеки крови… Это слова! Написанное разбиралось с трудом — буквы нечеткие, кровь местами размазана, засохла или смешалась с грязью, но все же он прочитал. А прочитав, в изумлении глянул на агента Флетчера.

— Что, по-вашему, здесь написано? — спросил тот.

— Кто это написал?

— Похоже, она сама. Судя по ее руке.

Луч фонаря сдвинулся чуть в сторону, и Джастин увидел у правой руки Ванды осколок стекла.

— Здесь полно битых бутылок и банок. Видимо, уже умирая, она разрезала палец осколком и как могла написала это послание на единственно доступном холсте.

— На собственном теле. Собственной кровью.

Флетчер кивнул.

— Наверное, ей это было очень нужно, — и повторил: — Что здесь написано?

— Вот это, кажется, «JW», — разобрал Джастин. — А дальше «payback». Прописными и строчными буквами пополам. «C» пропущена. Потом похоже на «Hades». А это вроде «Ali».

«Hades» тоже состоял наполовину из прописных букв, наполовину из строчных. «Ali» не вызывал сомнений — «A» большая, палочка «l», почти такое же «i», совсем бледное, сходящее на нет. Его Ванда, видимо, написала из самых последних сил. Джастин повторил вслух все целиком:

— «JW, payback, Hades, Ali».

— У меня то же самое, — подтвердил Флетчер. — Вам понятно, что это означает?

Джастин, глядя на тело, а не на Флетчера, ответил:

— Вроде бы. Не все. JW — мои инициалы: Дж. У. Джастин Уэствуд. Полностью писать не было времени, поэтому она ограничилась первыми буквами.

— Мы тоже так решили. Поэтому вас сюда и вызвали. А «payback» в каком смысле?

— «Расчет». Это из нашего с ней разговора. Когда мы сидели в машине. Я полагал, что она передо мной в долгу. И мы говорили о том, что нужно сделать, чтобы расчет стал окончательным и полным.

— Кто с кем должен был рассчитаться?

— Она со мной.

— А не вы?

Джастин, не веря своим ушам, покачал головой.

— Вы что, решили, ее убил я? Из мести? Вы думаете, она это имела в виду?

— Попробуйте меня разубедить.

— А вы послушаете? — усомнился Джастин.

— О чем вы с ней днем разговаривали?

Джастин решил, что скрывать не имеет смысла. Слишком много загадочного накопилось в убийствах Эвана Хармона и Рональда Ла Салля, а теперь к ним придется добавить и Ванду Чинкель. То, что он на подозрении у ФБР, его не испугало. О себе он как-нибудь позаботится. Главное сейчас — узнать, что творится. А узнать можно только одним способом — начать говорить самому.

— Я приехал по просьбе родственницы, Виктории Ла Салль, — начал Джастин. — Полагаю, нет нужды объяснять вам зачем?

— Потому что ее мужа убили. И чем, по ее мнению, вы могли ей помочь?

— Не знаю. Разобраться, почему так произошло.

— И как успехи?

— Пока никак. Я только начал, поговорил кое с кем. Когда Билли меня вызвал, я сидел в офисе Рональда Ла Салля, беседовал с его подчиненными.

— Хотели выяснить что-то конкретное?

— Нет, лишь бы зацепиться. Пока забрасываю сеть наугад, вдруг что и выловлю.

— Что узнали от Ванды насчет убийств?

— Ничего. Молчала как рыба. А меня она позвала предупредить, чтобы я в это расследование не лез.

— Почему?

Джастин вздохнул.

— Для моего же блага…