Читать книгу "Возвращение тамплиеров - Джузеппе Д'Агата"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Непредсказуемое, но не для твоих коллег, — вставил Джакомо, которому пришли на память апокалиптические картины, столь дорогие для падре Белизарио.
— В общем, старая демократия сходит на нет и больше не сумеет сдерживать напор национализма, расизма и религиозного фанатизма, старых знакомцев, которые вновь подняли голову и готовы к борьбе…
— К борьбе за власть. — Джакомо, следивший за словами друга с дружеским сочувствием, снова улыбнулся. — Дорогой Гельмут, если верно что микрокосм есть отражение макрокосма, то и моя небольшая лига — ценное поле для наблюдения.
— Что случилось? Твоя лига растаяла на солнце?
— Забавная история, — сказал Джакомо, твердо поддерживаемый за руку другом. — Нынешний президент лиги — отличный врач — высказал недовольство и выразил тем самым мнение меньшинства членов.
— Наименее удачливых и наименее привилегированных, как я понимаю?
— Пожалуйста, не перебивай. Словом, президент выдвинул обвинения: лига, мол, сделалась слишком элитарной и потому не способна представлять истинные интересы обиженных. Начались такие бесконечные споры, что лига стала походить на клуб якобинцев. А закончилось тем, что руководящий совет в полном составе сложил полномочия.
— И наконец-то падре Белизарио обрел всю власть.
Джакомо на мгновение задумался над иронией друга.
— Ты в самом деле считаешь… — Но сразу же отбросил эту абсурдную мысль. — Нет, он сейчас, напротив, сильно озабочен. Лига — его детище, это он создал ее.
Они вошли в здание.
Вилла фон Зайте (так она называлась) была резиденцией барона Рудольфа фон Зайте. Теперь это было закрытое учебное заведение, куда ненадолго — на два-три месяца — приезжали ученые со всех концов света. Масштабы гостеприимства зависели от стипендии, предоставленной административным советом фонда. Избранные счастливцы занимались философией, историей, теологией, которые изучались также и в эзотерическом плане. В здании царила тишина, и лишь изредка встречался кто-либо из стипендиатов.
В свое время барон оставил для себя небольшую квартиру — ту, которую теперь занимал Гельмут. Никто не допускался в эти помещения, расположенные на втором этаже, с задней стороны виллы, и выходившие окнами в лес. Тут было несколько комнат и огромная библиотека, без труда служившая при необходимости весьма приятной гостиной. Одна из спален уже была приготовлена для Джакомо.
После ужина друзья прошли в библиотеку. Прежде чем расположиться в кресле, Джакомо захотел взглянуть на книги, которые закрывали все стены сверху донизу. С некоторым удивлением он обнаружил, что большинство авторов (философы, историки, прозаики, поэты) были немцами. От Канта до Гегеля, от Гриммельсгаузена до Гёте — ни одно из сколько-нибудь громких имен не было пропущено. Имелось также множество биографий и партитур — особенно тех произведений, которые за два последних века оказали заметное влияние на немецкую музыку.
— Кто был этот барон Зайте?
— Издатель, но в первую очередь — библиофил, — ответил Гельмут, потом, похоже собравшись с мыслями, продолжал: — Он питал необыкновенную страсть к книгам, словно получал от них некие жизненные соки. Это был необыкновенный человек… так говорят.
Джакомо вопросительно поглядел на друга — почему необыкновенный?
Гельмут поколебался. Ему хотелось ответить, но так, чтобы не сказать главного. Поэтому он подбирал подходящие слова.
— Он был словно чистый дух, существо почти нематериальное. — Побуждаемый вызванным у друга интересом, Гельмут продолжал с некоторым пылом: — Состояние его было громадным, но ни один человек не знал ничего о происхождении этого богатства. Нет никаких сведений и о его рождении, неизвестно, кто был его отец. Когда он исчез в тысяча восемьсот шестьдесят шестом году, ему было лет тридцать.
— Можно подумать, что ты лично был с ним знаком.
Гельмут обозначил улыбку:
— Когда живешь тут, словно ощущаешь его присутствие.
— Это верно, мне тоже так кажется. Вероятно, он не был женат.
— Вовсе нет, как раз наоборот. Его жена, баронесса Паула, умерла в начале Первой мировой войны. Это она учредила фонд и научный центр.
Между тем Гельмут достал из письменного стола бумаги, которые Джакомо прислал ему примерно месяцем раньше. Это были фотокопии письма Яирама из Арденн и дневника, который Джакомо вел в Америке.
Прежде чем завести о них разговор, оба внимательно посмотрели друг на друга. Они откладывали беседу не из стремления уклониться от нее, а из желания провести ее в совершенно спокойной обстановке.
— Ты прочитал все это?
— Еще бы. И не один раз. Вы проделали уникальную работу.
— Ты считаешь?
Неторопливым жестом Гельмут умерил пыл Джакомо:
— Подожди. Прежде чем двигаться дальше, я хотел бы понять, кто участвует в этой истории, а кто нет.
Джакомо кивнул.
— Борги?
— Нет. В какой-то момент он дал нам понять, что этот вопрос его больше не занимает, и тогда мы сами исключили его.
Гельмут сделал одобрительный жест:
— Твой друг Яирам?
Джакомо пришлось преодолеть очевидное смущение.
— Мы больше не встречаемся. Он сам настоял на этом.
— Почему?
— Я серьезно провинился перед ним.
— Жаль.
— Почему ты так говоришь? Ведь Яирам не нравился тебе. Или ты изменил свое мнение?
— При чем здесь это? — с некоторой досадой ответил Гельмут. — Жаль, потому что он мог быть еще полезен.
— Полезен… Мне не нравится это слово применительно к моему другу.
— Понимаю. Ты любишь его, несмотря ни на что. Он знает, что ты здесь?
— Вряд ли. Я не говорил ему.
— Идем дальше. Падре Белизарио?
Вопрос застал Джакомо врасплох.
— Он вообще не в счет.
— Это же твой духовный отец. Что ему известно?
— Ты на ложном пути, Гельмут. У падре Белизарио хватает других забот.
— Значит, нас только двое.
— Ты забыл Уайта.
Гельмут улыбнулся:
— Ты плохо знаешь Иеремию. Это человек весьма любознательный, с обширными интересами, но чистый интеллектуал, и ничего больше. — Гельмут откинулся на спинку кресла. — Я тоже не сидел без дела. По твоей просьбе я побывал в Бонне, в министерстве обороны, и смог также получить консультацию в архиве службы национальной безопасности.
Джакомо сгорал от любопытства, но постарался сдержаться.
— И конечно, не нашел ничего интересного.
— Наоборот. Суди сам. — Гельмут улыбнулся, предвкушая впечатление от открытий, которыми собирался поделиться. — В тот день, двадцать восьмого декабря, немецкий отряд действительно стоял на восточной границе Плэн-де-Пастер. И эти тридцать пять солдат буквально уничтожили целый американский батальон. Похоже на правду, учитывая, что все они заслужили Железный крест посмертно. Да, посмертно. Погибли все.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Возвращение тамплиеров - Джузеппе Д'Агата», после закрытия браузера.