Читать книгу "Убийство с отягчающими - Вячеслав Денисов"

– Бред! – взорвался Артур Олегович. – Зачем мне ухудшать положение команды?! Сдав одну игру за сто тысяч, я потеряю в десять крат больше! Играть в Лиге чемпионов или в Кубке УЕФА – вы видите разницу, вы, человек, далекий от футбола?! – Судорожно сглотнув и посмотрев на зампредседателя, который понимал в футболе, он обратился уже к нему: – Это же спонсоры, рейтинг, лицо страны, в конце концов!..

– Тогда я позволю себе неслыханную дерзость в компании профессионалов от футбола: проясню им турнирное положение команд к семнадцатому сентября, когда должна была состояться игра. «Заря» к семнадцатому сентября отставала от предпоследней строчки таблицы – пермского «Юпитера» – на два очка. Но «Юпитер» свою последнюю игру уже сыграл, и в случае победы «Зари», при которой та брала три очка, опускался на последнюю строчку и вылетал из Премьер-лиги. В случае ничьей в матче «Олимп» – «Заря» или поражения последней он в Премьер-лиге оставался, с нею прощалась «Заря». Вот почему президенту «Зари» была нужна победа, и больше ничего. – Кряжин посмотрел на Ресникова, на Базаяна, уже давно понявшего, в чем дело, и подвел итог: – «Олимп» занимал первое место в турнирной таблице, и от ближайшего конкурента – «Динамо» – его отделяло четыре очка. Проигрыш не означал ничего. Что при поражении, что при победе «Олимп» становился полнокровным участником Лиги чемпионов.

Но вернемся к распечатке телефонного разговора, которую Артур Олегович именует фиктивной.

«Артур, у меня есть резервы для «четыре-ноль». Для подготовки остального результата понадобится какое-то время. Я предлагаю четыре сейчас – четыре в ответной встрече…»

– «Ответная встреча» – это после игры? – справился сообразительный Базаян.

– Совершенно верно, – подтвердил советник. – Читаем дальше…

«Саша, как хочешь. Команда сказала – если не будет «десять-ноль», она будет играть…»

«О черт!.. Артур, ты пойми мое положение! Уговори ребят! Я сделаю к семнадцатому «восемь-ноль», и один будет забит в твою честь после финального свистка…»

«Договорились. Но, Саша, помни: не будет счета – ребята будут играть, как в финале с «Порту». Сколько нужно?…»

«Один-один» в первом тайме и один наш во втором…» Это уже о счете, – объяснил Кряжин. – Теперь давайте вспомним, как проходила та игра.

Отложив лист в сторону, он снял очки и закурил.

– Вспоминать буду я. В первом тайме Безликин, пройдя всю оборону «Олимпа», которая выглядела, словно под «шмалью», как стреноженная лошадь, дошел до штрафной площадки и, простите за выражение, – пнул. Именно пнул, а не пробил. Второй голкипер «Олимпа» Сутягин посмотрел на мяч, катящийся в ворота, показал лицом: «Сколько играю в футбол, а такого коварного удара не видел» – и даже не шатнулся в сторону мяча. Дело было на восьмой минуте матча. На шестнадцатой полузащитник Чирко навесил в штрафную, и Головатов, чей рост на тридцать сантиметров меньше роста защитника «Олимпа» Родригеса, выигрывает у последнего воздушную дуэль, и мяч летит хотя и в створ ворот, но в руки Сутягина. И Сутягин, уже прошедший отбор к участию в Лиге чемпионов, поступает следующим образом…

Из следователя по особо важным делам Генпрокуратуры Кряжина, наверное, получился бы неплохой комментатор. Базаян, как бы то ни было, уже знал, чем занять пенсионное безделье советника.

– Он пытается красиво отбить мяч кулаком в падении, в результате чего тот оказывается в правой «девятке». И снова эта мина: «Я сделал все, что мог…»

– Вы сможете доказать, что Сутягин и Родригес «сдали» игру, если они подадут на вас в суд за клевету? – угрожающе пробормотал Ресников.

– Родригес точно не подаст, – решительно заявил Кряжин. – Я читаю дальше, и вы поймете, почему. Это разговор двух президентов после первой половины встречи.

«Артур, судья уже дважды смотрел на Шемягина («…тренер «Олимпа» – если вы не знаете», – пояснил Кряжин). Зачем так откровенно? Во втором тайме пусть пойдет, как нужно. Сделай ничью, а на последней минуте нужен пенальти…»

«Как скажешь, дорогой…»

– И что мы увидели во втором матче? Я, например, могу констатировать следующее. На сорок девятой минуте, то есть спустя двести сорок секунд после свистка, Анолсо делает счет «два-один», а на семидесятой Соевич уравнивает счет. И вы посмотрите, какое совпадение! – на девяностой минуте все тот же Родригес в площади ворот хватает за майку Абрамова, который был на расстоянии десятка метров от мяча, и судья вынужден назначить штрафной. За тридцать секунд до финального свистка главного судьи матча Головатов делает дубль и оставляет «Зарю» в Премьер-лиге российского чемпионата.

Кряжин вытянул из папки еще с десяток листов и положил на них руку.

– Дальше читаем? Здесь еще четыре серии телефонных переговоров, в том числе и междугородных, на общую сумму в восемьсот тысяч долларов. Кажется, эту схему вы мне, Фрунзик Норикович, не объясняли, верно? Откуда же я ее взял? Ответ у меня готов. О договорных матчах вы знали – это не секрет. Это порок, преследующий футбол все время его существования. Но вы не догадывались о масштабах.

– У меня на руках материал Крыльникова, – любуясь замешательством Базаяна, продолжил советник. – Это не протоколы допросов следователей, не постановления и не протоколы изучения документов. Это подлинная информация, не влившаяся в ход расследования возглавляемой им группы. Полковник Крыльников до мелочей был осведомлен обо всем, что происходило в клубе. Здесь, – Кряжин в очередной раз похлопал по стопке листов, – ответ на вопрос, как при бюджете клуба в двадцать шесть миллионов долларов руководство клуба за только что истекший год умудрилось совершить сделок на триста восемьдесят миллионов. И только двадцать три миллиона проведено через бухгалтерию, что указывает на то, что клуб облапошил государство минимум на тридцать пять миллионов.

Ресников вдруг засуетился, полез рукой в карман, но, как и несколько часов назад Кряжин, вынул платок. Промокнул им лоб и бросил на стол.

– Интриги. Это интриги. О том, что меня хотят незаконно сдвинуть с поста президента клуба, мне известно давно. И очень срамно для Федерального агентства, что в расправу оно вовлекает Генеральную прокуратуру страны.

– Это материал Крыльникова, Ресников, – сказал советник, похлопав по папке. – Тот самый, который ваши люди так упорно искали сегодня в квартире Крыльникова. Они на Большой Дмитровке. Ваш последний телефонный разговор с ними происходил под моим контролем.

Эта папка была просто кладезем откровений. После описания технологии договорных матчей из нее появилась информация о «спонсорской помощи». Кто только не оказывал эту помощь! – одних фамилий было лет на триста отбытого ими срока. А суммы – они впечатляли.

Как и политика зарабатывания и присваивания денег на купле-продаже перспективных юных дарований, которые обратно в клуб возвращались отработанным материалом, годным разве что для игр в дубле.

– А вы, оказывается, лукавы. – Ресников рассмеялся. – И были не столь откровенны, когда заявляли о своем непонимании футбола.