Читать книгу "Одноклассница.ru. Любовь под прикрытием - Андрей Кивинов"

Нехотя снимаю пиджак и остаюсь в футболке с известной вам надписью.

Конечно, преимущество в весе на стороне соперника, но у меня мастерство. Не зря с тенью тренировался. Сильно не бил, ну его на фиг. Оторвется какая-нибудь кишка у урода, и опять в Псковскую дивизию. Так, обозначил небрежно правым по корпусу.

Толстяк, однако, доброго к себе отношения не понял. Снова полез в драку вместо того, чтобы тихо извиниться и уйти. Ну, это его проблемы. Руками он машет словно мельница, без какой-либо тактики. Да какая там тактика с тремя литрами пива в брюхе…

Но по лицу я его все равно не бил. Негласный Кодекс чести администраторов. Пьяный клиент увидел красивую женскую ножку. С кем не бывает? Поэтому надо его выставить с минимальными травмами. Чтобы не побежал с кляузой в милицию и в поликлинику. Ибо правда будет на его стороне — он гость, а гость всегда прав, даже если откровенно не прав. Поэтому вежливость и такт.

Толстяк, конечно, уходить не желал, обвинял нас в непрофессионализме и черством отношении к людям. Но я тихо и спокойно делал свою работу. Когда эта грязная свинья оступилась и рухнула на стену, проломив финский оргалит, нежно прибитый моими руками, я немного расстроился. Но вида не показал. Профессионалы должны уметь сдерживать эмоции. Извиняясь, поднял свинью и поставил на ноги.

Жанна схватилась за телефон, видимо, вызвать милицию, но я жестом остановил ее — не звони никому, не надо. Сами справимся…

Второй раунд проходил в равной позиционной борьбе на пороге трактира. Я умело защищался и контратаковал, соперник входил в клинч, связывая меня по рукам. Но на исходе третьей минуты я сумел оттеснить его на улицу.

Здесь были простор и свобода маневра. Мгновенно собрались любопытные и стали делать ставки. В отношении семь к трем в мою пользу. Поэтому я расслабился и пропустил совершенно не обязательный удар в голову. Точнее, в ухо. Тут же вспомнил о своем отвратительном настроении и решил не доводить дело до подсчета очков. Вдруг судьи куплены? Поэтому нужен нокаут.

— Ах, ты…

Этим отточием я замаскировал довольно много текста. В отличие от вас, читателей, окружающие его услышали. Произнеся его, я нарушил кодекс администраторов и провел серию джебов по корпусу.

Противник опустил руки, открылся, и я занес кулак для последнего удара.

Но тут…

— Паша?!

Я вздрогнул и обернулся. Кулак замер в воздухе, а лицо — в философской улыбке…

Прямо за моей спиной стояла Веселова. С немым вопросом на лице. «А что это вы тут делаете, товарищ старший лейтенант?»

Продолжая улыбаться, я медленно опустил руку и оттолкнул тело поверженного соперника. Тело под свист публики поползло в сторону железнодорожной станции. Кое-кто призывал добить.

Впрочем, меньше чем через минуту все покинули зрительный зал. Кроме Ксюхи.

— Паша… А что ты тут делаешь?

Я отдышался, переместился за угол и присел на пластиковый ящик из-под пива. Веселова последовала за мной.

— Работаю, как видишь…

— Но ты же… в милиции…

— Тихо, — я приложил палец к губам, — ясно дело, не в трактире… Короче, ты меня не знаешь, раньше не видела… Всю операцию сорвешь.

— А-а-а… — Ксюха понимающе закивала головой, — внедрение…

— Типа того… Очень глубокое. Я же говорил на лекции. Команду серьезную пасем. Она здесь тусуется, — я большим пальцем показал на стену трактира, — а ты что тут забыла?

— Со станции шла. Ко мне Катя сегодня придет, я пораньше домой… На стол накрыть… Вижу — драка, подошла.

Подозреваю, не случайно ты, Ксюха, здесь оказалась, ох, не случайно… Не очень ты удивлена. Не сосед ли Костик наколочку дал? В отместку. Поэтому хватит тут ваньку валять. Признаюсь, что это была программа «Розыгрыш». Благо повод подходящий… Только подвести грамотно, чтоб сразу в морду не плюнула.

— Да это не драка… Так, баклан пьяный, к Жанне полез. Пришлось вывести.

Я поднялся с ящика и отряхнул брюки.

— Ксюх… Я вот тебе чего хотел сказать… Помнишь, ты к нам пришла? В отдел?

— Пашенька!!! Вау!!!

Если думаете, что это Веселова, то ошибаетесь. Второй раз за несколько минут меня окликают по имени. Что характерно, опять женщина. Скажете, так не бывает? В этом несправедливом мире бывает всё. Особенно на рынке возле железнодорожной платформы.

Мало того, что окликнула, так, не спросив разрешения, бросилась на шею и впилась в уста мои сахарные. Я еле на ногах устоял.

Догадались, кто это?

Я тоже не сразу догадался, ибо даже лица поначалу не разглядел. Потом, конечно, признал. Дама с редким именем Анжелина.

— Ой, Павлик! Прикинь, зашла сигарет купить, а тут ты!

Ну что за бесцеремонность! Видит же, что стоят люди, беседуют. Подойди, поздоровайся, спроси, не помешаешь ли. На зоне, например, вежливость — первое правило. Попробуй встрянь в разговор серьезных людей — сразу ляжешь в больничку с острым респираторным заболеванием, переходящим в кому.

И ведь не отцепляется! Словно мы пять лет вместе прожили, а не одну ночь на койке пробарахтались. Да и то случайно. Да и то без удовольствий.

— Прикинь, а я-то твой телефон забыла взять! К Гере несколько раз заходила, чтоб узнать, но не заставала! Пашка! Класс! Даже не верится!

Ну чего она орет на всю улицу, словно сорок лет меня ждала? Ну, подумаешь, знакомого встретила…

— Анжелин, погоди…

Не так-то просто оказалось вырваться из ее чугунных объятий. Посложнее, чем толстяка выставить. Джебы здесь не помогут. Только прямой в нос.

Но это запрещено моралью и конституцией.

Уклоняясь от поцелуев, аккуратно разжимаю ее руки, подныриваю у нее под мышкой и оказываюсь за спиной.

Поднимаю глаза на Ксюху. Ее нет. Быстро огибаю трактир, выскакиваю на дорожку. Метрах в тридцати в толпе, идущей с электрички, замечаю ее светло-зеленый сарафан.

— Ксюх, погоди!

Она не оборачивается. Наоборот, как мне показалось, ускоряет шаг.

— Ксюха!

Я пробегаю несколько метров и останавливаюсь. Какой смысл бежать за ней? Она, наверняка, услышала меня, но не притормозила. Что я ей скажу? Извини, пошутил? А это Анжелина, с которой у меня ничего не было, кроме одной пьяной ночи на тахте.

А, вообще, почему я ей должен что-то объяснять? Я имею право на личную жизнь, и никому нет до нее никакого дела. Обиделась? Это не мои подробности. Я ей ничего не обещал и ни на что даже не намекал. А насчет трактира объяснил — внедрен я сюда, внедрен. Служба. Дни и ночи.

— Кто это, Паш? — тоном ревнивой жены спрашивает Анжелина.

— Так… Одноклассница. Тебе-то не все равно?