Читать книгу "Шпион в костюме Евы - Ольга Хмельницкая"

– Подожди-ка, – сказал он капитану, – проверка наличия калифорния наверняка спугнет сообщника Ли Миня на кафедре. Надо сделать это очень осторожно. Пусть этим завтра утром займутся Олег и Николай. Ночью просто наблюдайте, утро уже скоро.

– А сообщник у Ли Миня точно есть?

– Убежден, что да. Поэтому Чен так поступил с Евой. Он думает, что решит свою проблему с калифорнием очень быстро. К тому же возникает вопрос, как он вообще узнал о его наличии на этой кафедре? В общем, почти наверняка сообщник есть, а возможно – и не один.

– Олег и Николай сказали мне, что информация об искусственном элементе нигде не светилась. Именно для того, чтобы не привлекать лишнего внимания, которое может вызвать проблемы. Из того количества, что хранится на кафедре, можно сделать полсотни ядерных бомб, каждая из которых поместится в свинцовую спичечную коробку, но взорвется с невероятной силой. Этот калифорний – результат промышленной мощи Советского Союза, сейчас такое количество искусственного элемента изготовить невозможно ни технически, ни финансово.

– Наблюдайте, – сказал Рязанцев, – будем надеяться, что калифорний еще изъять не успели.

– Есть, – сказал Сергеев и отключил связь.

Рязанцев вновь принялся копать, расширяя проход.

Люда остановилась перед подъездом. На третьем этаже, в доме, где она раньше жила в статусе жены Селедкина, горел свет.

– Да, он там, – негромко сказала Чайникова.

Девушка подошла вплотную к дому, увязая в глубоком снегу, и посмотрела наверх. Стену дома плотно увивал виноград. Люда сняла перчатки, засучила рукава, а потом быстро, как обезьяна, полезла вверх.

Она легко преодолела первый и второй этажи, но дальше у нее возникли проблемы: виноградные лозы стали слишком тонкими, качались под ее весом и грозили оборваться. Люда продвигалась вверх осторожно, сантиметр за сантиметром, пытаясь как можно плотнее прижиматься к холодной стене.

– Ну еще чуть-чуть! Еще капельку! – прошептала девушка.

Она была уже в полуметре от края балкона третьего этажа, когда шаткая опора под ее ногами затрещала. Ноги Чайниковой потеряли опору, и она повисла в воздухе, удерживаясь только руками. Девушка изо всех сил пыталась зацепиться за что-нибудь ногами, морозный воздух обжигал ее легкие, пальцы резали тонкие ветки. Наконец Люде удалось отыскать опору, и она снова двинулась вверх, с трудом пытаясь отдышаться. Еще через минуту Чайникова добралась до края балкона и тихонько перелезла на него. В большой светлой комнате, гостиной, вся обстановка которой была ей до боли знакома, стояли трое – невысокий худощавый мужчина восточной наружности, женщина лет сорока в пальто неброского цвета и ее бывший муж Леня Селедкин.

При виде любимого мужчины сердце Люды заколотилось, как сумасшедшее. Женщина в комнате тем временем поставила сумку на ковер. Темноглазый мужчина, который, как поняла Чайникова, и был тем самым опасным террористом, о котором говорил ее бывший муж, подался вперед. Его глаза алчно блестели. Селедкин же, напротив, подался назад, испуганно закрывая руками причинные места.

«Боится радиации», – поняла Люда.

Селедкин двигался боком прямо к балкону. Открытой была только форточка. Не теряя ни секунды, Чайникова подошла к ней, просунула руку, полускрытую от наблюдателей в комнате шторой, свисающей с карниза, и повернула ручку стеклопакета. Она знала, что ленивый Селедкин никогда не закрывает оба замка – только верхний. Так и оказалось. Окно бесшумно приоткрылось. Леонид Иванович заметил это краем глаза и аккуратно засеменил в сторону своей спасительницы, полный самых радужных надежд.

– Что это?!! – вдруг загремел Чен, поднимая голову от чемодана. – Что вы мне принесли? Где калифорний?!

Селедкин вздрогнул и остановился. Люда отпрянула от окна и присела. Кондрашкина вытаращила глаза. В чемодане лежала большая пачка бумаги.

– Это диссертация новозеландского ученого, – пролепетала Вероника Гавриловна, – если вы хотите защититься, вам нужно только перевести ее, и все! Вы же на это намекали?

Чен тряхнул головой. Это был неожиданный провал. Он был уверен, что калифорний уже почти у него в руках, а тут вдруг оказалось, что цель по-прежнему далека. Его маленькие темные глазки, еще недавно полные алчности, теперь налились страшной бычьей яростью.

– Дура! Убью! – закричал Ли Минь, выхватывая пистолет.

Вероника Гавриловна взвизгнула и бросилась удирать по коридору, а Селедкин в два прыжка достиг подоконника и щучкой выпрыгнул в окно, приоткрытое верной бывшей женой.

Ева, корчась от омерзения и ужаса, нырнула в липкую холодную жижу и попыталась нащупать руками проход. Туннель действительно продолжался и под водой, но оценить его длину, а также предположить, чем он заканчивается, было совершенно невозможно. С трудом пятясь, девушка вынырнула.

– Туннель идет вниз, – сказала она, – нырять туда бессмысленно. Это самоубийство.

Гнучкина молчала.

– Мы попали в неприятную ситуацию, – глубокомысленно сказала она наконец, – даже в очень неприятную. Это уже становится опасным. Мы закупорены с двух сторон, причем с одной стороны у нас завал, а с другой – вода. И что нам делать?

Ева молчала. Она тоже не знала, что предпринять.

– Может, попытаться поползти обратно? – предложила она. – Назад, в уютный подвальчик, где было много места и много воздуха! И зачем мы полезли в эту дыру?

– А кто бы нас нашел там, в том «уютном подвальчике»? – грустно отозвалась мадам. – Никто. Надо было выбираться.

Атмосфера в туннеле ощутимо сгустилась. Дышать стало тяжело.

– Воздух заканчивается, – прошептала Ершова, – скоро наступит конец.

– Делать нечего. Надо нырять и надеяться, что туннель в какой-то момент повернет вверх.

– В какой? – жестко спросила Ева. – Это равнозначно тому, чтобы просто утопиться.

Она тяжело дышала. Воздуха становилось все меньше и меньше.

– Это наш единственный шанс, – сказала актриса.

– Вероятность того, что туннель быстро выведет меня на поверхность – один из миллиона. Нет, один из ста миллионов!

– Но не ноль.

Повисла тяжелая пауза.

– А как вы узнаете, что я добралась благополучно? – спросила Ева.

– Никак, – ответила актриса. – Я в любом случае через несколько минут поплыву за тобой.

Ершова тяжело перевела дух.

– Крысы же откуда-то бежали, – добавила Гнучкина. – Они проплывали под водой и выныривали. Значит, недалеко. Лишь бы не застрять!

Дышать становилось все тяжелее. Перед глазами у Евы задрожали мелкие яркие пятна – очевидный признак кислородного голодания.

– Давай! – крикнула мадам, и девушка ринулась вперед.

Она нырнула в липкую жижу, изо всех сил работая руками, и поползла по туннелю под водой.