Читать книгу "Цену жизни спроси у смерти - Сергей Донской"

Лиза пружинисто приземлилась и тут же развернулась к нему лицом. Ее груди были не больше ее сжатых кулаков, а между ними смог бы поместиться еще один, мужской. Да и сама она больше смахивала фигурой на крепко сбитого парня, чем на ту девушку, которая еще недавно кокетливо куталась в полотенце. Это озадачило Кузю почти так же, как молниеносная расправа над Гогой.

Его вывел из оцепенения издевательский смех Вики:

– Куда же подевалось твое проворство, кролик? – Она успела снять кепку и, хотя была сложена куда лучше подруги, тоже сделалась похожей на мужчину. Короткие волосы воинственно топорщились на голове, взгляд исподлобья, под кожей живота обозначились мышцы. Если бы у нее между ногами обнаружился член, Кузя нисколько не удивился бы. Странным теперь казалось как раз его отсутствие.

– Давай, кролик, – не унималась Вика, – покажи нам, как ты умеешь драться. Надеюсь, это получается у тебя лучше, чем трахаться?

– Сейчас узнаешь, – мрачно пообещал Кузя.

– Да неужели?

Прежде, чем он успел шагнуть вперед, чтобы одним ударом размазать ее ухмыляющиеся губы по всему лицу, Вика угрожающе приподняла ногу, согнутую в колене. Действуя автоматически, как боевой робот, Кузя прикрыл одной рукой пах, вторую согнул в локте, защищая кулаком лицо.

– Ю-ю-у-ух!

Издав воинственный возглас, Вика подпрыгнула, выбросив правую ногу так высоко, словно вознамерилась сесть на шпагат прямо в воздухе. Пятка даже не задела напрягшегося Кузю, но толком обрадоваться этому он не успел, потому что, взметнувшись чуть выше его макушки, она тотчас возвратилась обратно, обрушившись на незащищенный затылок. Теряя равновесие, он шагнул вперед и, запутавшись ногами в своих плавках, неуклюже рухнул на пол. Развернуться при падении боком – вот и все, что он сумел сделать в своем невыгодном положении стреноженного коня.

Потом на него обрушилось сразу столько стремительных ударов, что даже боль не успевала отзываться в ушибленных местах, сделавшись всеобъемлющей и постоянной. Где-то рядом орал благим матом Гога, избиваемый Лизой. Его голос доносился до Кузи то с одной стороны, то с другой, поскольку сам он вертелся на полу ужом, хотя толком уклониться от Викиных ног ему не удалось ни разу. Из рассеченной брови хлестала кровь, окрашивая происходящее в красное, в голове шумело, выбитое из сустава плечо отзывалось на каждое движение отвратительным скрежетом, отдающимся во всем теле.

Придерживая покалеченную руку за локоть, он приподнялся на одно колено, готовясь оттолкнуться им от пола, чтобы наконец выпрямиться и дать обеим стервам достойный отпор. Босая подошва вылетела ему навстречу из ниоткуда. Сплошная мозоль, желтая, потрескавшаяся. Сначала Кузя увидел крупным планом ее, а потом в глазах вспыхнул настоящий фейерверк – такой же отчетливый, как вкус крови на языке.

Только теперь, беспомощно опрокинувшись навзничь, он понял, что две взбесившиеся суки попросту убивают его и товарища, и забьют насмерть, если им не будет оказано никакого сопротивления. Перемалывая во рту кровавую кашу из мелких осколков зубов, Кузя страшно закричал и опять начал подниматься, выставив вперед неповрежденную руку.

Первое, что он обнаружил перед собой, когда осознал, что град оглушающих ударов закончился так же внезапно, как и начался, это туман, сплошной туман. Одному глазу он казался белым, второму – алым, но за туманом не было никого. Нападавшие словно растворились в нем, испарились, как будто их никогда и не было. Воинственный девичий визг, который беспрестанно оглашал помещение на протяжении всего избиения, прекратился. Если не считать Гогиного поскуливания и собственного прерывистого дыхания, в помещении стало тихо. Шипел, правда, еще пар, врывающийся сквозь решетчатые отверстия под самым потолком, но на него Кузя вообще не обращал внимания.

Доковыляв до двери, он навалился на нее здоровым плечом. Она даже не шелохнулась, поскольку, как обнаружил Кузя, присмотревшись, открывалась внутрь, а не наружу. Но никакой ручки на ней не было, лишь следы от вывинченных шурупов. Кузя потрогал пальцем эти дырочки, и ему вдруг стало еще страшнее, чем недавно, когда сумасшедшая тварь по имени Вика обрабатывала его ногами, как какое-то неодушевленное чучело.

– Блядство какое, – плаксиво сказал он и пнул дверь коленом. – Вот же блядство!

– Чего это они, а? Долбанутые совсем?

Кузя оглянулся. Растерянный Гога сидел на полу, то и дело подставляя язык под набегающую из носа струйку крови. Когда он, постанывая, встал, на виду осталась только нижняя половина его туловища. Остальное скрылось в облаке сгущающегося пара. Его стало слишком много. Он обжигал легкие при каждом вдохе.

– Что, братишка, клёво попарились мы с телочками? – прерывисто произнес Кузя. – Вот тебе и турецкая баня! Для турков вроде нас с тобой.

– Они сейчас откроют, – неуверенно произнес Гога, смутно виднеющийся в тумане. – Иначе ведь сваримся на хрен! На термометре уже почти семьдесят.

– Там есть термометр? – спросил Кузя, прижавшись спиной к двери. Она показалась ему такой же горячей, как окружающий воздух. Не дерево, а раскаленное железо.

– Ну! – подтвердил Гога. – Здоровенный такой.

– На сколько градусов он рассчитан?

– Последняя цифра – двести.

– В два раза выше температуры кипения, – прошептал Кузя, закрыв глаза.

– Что? Что ты там бормочешь?

– Сначала лопнет градусник, а потом – глаза. – Кузя закашлялся, хватаясь за грудь одной рукой. Вторая плетью висела вдоль туловища.

– Так стучать надо! – встревожился Гога. – Орать! Звать на помощь!

– Кого звать?

– Их!

– Кого их, бестолочь? – Кузя опустился на корточки, сообразив, что у самого пола немного прохладнее. – Ты еще не понял, что все это было подстроено?

– Но Миня обещал…

– А ты сам много своих обещаний выполнил?

– Сравнил член с пальцем! – возмутился Гога, задыхаясь. – С меня спрос какой? Никакого. А Миня – авторитет. Ему положено слово держать.

Невеселый Кузин смех всколыхнул молочную завесу перед его глазами:

– На то Миня и авторитет, чтобы за красивыми словами прятаться. Разве можно такому верить? – Он пару раз ударился головой об дверь и с отчаянием простонал: – Придурок, вот же придурок!

– А ты? – возмутился Гога, подбираясь поближе. Он передвигался ползком, потому что стоять во весь рост было уже невозможно.

– Я про себя и говорю, – глухо сказал Кузя, завалившись набок. – Закончил бы техникум, работать пошел. А теперь все, спекся, в натуре. Звездец котенку.

– Может, шутка у них такая? – с надеждой предположил Гога. Он сел на задницу, поднял сведенные вместе ноги и принялся методично колотить ими в дверь. – Хорош выйогиваться, э! Открывайте, падлы! От-кры-вай-те!!!

Кузя увидел россыпь белесых волдырей на покрасневших плечах товарища и вяло подумал, что сам выглядит не лучше. Слюна, которую он выпустил изо рта, зашипела, едва коснувшись поверхности пола.