Читать книгу "Третья сила. Сорвать Блицкриг! - Федор Вихрев"

Некоторые детали операции мне показались излишне дерзкими, но, учитывая их предыдущий опыт и свою цель, я рискнул согласиться.

Сегодня утром, поджидая Нику, я размышлял о Феномене. Удивительно, как много нового открывается при чтении литературы будущего, на которое я вырываю каждую свободную минуту.

Информации океаны, и, если бы не консультативная помощь Ники и Степана, скорее всего захлебнулся бы. Конечно, сказать, что внимательно читаю, это было бы большим преувеличением. Просто просматриваю то, что советуют мне наши молодые люди. Вчера просмотрел «Этногенез и биосфера Земли» Гумилева.

Очень любопытную идею о биоэнергетической доминанте этногенеза и параметре этнической истории предложил Лев Николаевич. Если на мою страну смотреть с этой позиции, то в СССР произошла нормальная смена поколений, когда на смену пассионариям пришли субпассионарии. Хотя, конечно, и не бесспорный подход, но дающий понимание происходящего. Увы, Гумилев не дает ответа на вопрос: «А как совершить невозможное?»

Меня давно занимает вопрос: почему Россия, совершив рывок, позже замирает, как гигантская скала? Что тут главное — ее размеры, северный климат или культурные традиции? Или все вместе, но в каких пропорциях? А главное — что надо сделать для нормального поступательного развития? Я, конечно, далек от мысли как-либо влиять на этот процесс, но в чисто теоретическом плане очень любопытно.

Интересной мне показалась статья некоего Каминского о соответствии психологического портрета личностей, мечтавших о социальной революции в царской России и мечтавших о реставрации капитализма в СССР. Определенно, рациональное зерно имеется. Однако не учитывать различий между демократами начала и конца двадцатого века не стоило, в этом автор явно погрешил против истины. В чем я согласен с ним, так это в том, что последствия их пылкости не принесли большого счастья жителям, скорее наоборот.

А вот еще одна чрезвычайно интересная тема. Цель нашей революции.

Ну, с целью все понятно, преобразование общества на социалистических принципах. Уйти от рабской зависимости — это достойная и нравственная цель. Но вот дальше, как ни странно, знания будущего не дают ответов. Ответы типа «впереди вечное ням-ням» меня не то чтобы не устраивают, но не верю я в такое предназначение мыслящей материи. Кстати, и христианская религия в такое не верит.

А во что преобразовались наши цели? По мнению очередных революционеров конца двадцатого века, цели преобразовались в иррациональное желание партийной власти содержать жителей страны в намеренно скверных условиях. Глупость, конечно, сами постулируют и сами себе верят. Кстати, надо бы спросить у наших гостей, а как в чисто материальном плане жилось в ее будущем, что, любопытно, они по этому поводу скажут?

Но вернемся к целям революции.

А цели-то надо разделять. Одна цель — воссоздать условия жизни, достойные людей свободных. Но в противовес ей стоит цель выживания в агрессивном окружении. Для ее реализации надо строить заводы и копать каналы. Кстати, еще одна любопытная мысль из будущего — система лагерей имела не только цель борьбы с политическими противниками, но и чисто экономическую подоплеку. Уже не помню, кто из бывших заключенных в том мире сформулировал: «У страны просто не было средств иными способами быстро поднять экономику, вот и пришлось нам быть рабами. И кто мне ответит за мое десятилетие на Колыме?»

И все же, существует же идея мировой революции? Не так прямо, но существует. Если персонифицировать, то и Троцкий, и Иосиф Виссарионович — сторонники этой идеи. Пусть она трансформировалась в декларируемую и справедливую необходимость защиты революции и государства, но идеи имеют свойство не умирать.

Но давайте разберемся. Если судить по источникам из будущего, то товарищ Троцкий был сторонником быстрейшего решения этого вопроса. Товарищ Сталин, будучи много практичнее, понимал: сначала надо создать промышленную базу. Но в любом случае — или мы их, или они нас?

Ну а вы, товарищ Карбышев, вы, что же, изменили себе, и вам стало дорого соотношение хозяин — раб? Нет, не стало. Ну и что вы себе думаете — вся эта правящая миром мерзость согласится видеть угрозу своему существованию, постоянно видеть пред глазами СССР? Нет, конечно. Так что же вы так мечетесь?

Но информация из будущего просто убийственная.

Природа не терпит разрыва функций. В этом смысле мгновенная мировая революция также невозможна. Но и христианская мораль, и левые идеи по своей глубинной сути едины и будоражат гуманные умы гораздо дольше, чем две тысячи лет. Я подозреваю, идеи эти являются отражением человеческой природы. И как вы считаете, товарищ Карбышев, чего ждать в будущем, в том числе и недалеком? А ожидать нам приходится или продолжения реализации планов быстрой мировой революции, но тогда будет повтор будущего. Или той же мировой революции, но растянувшейся на десятки, если не сотни лет. А вот при таком варианте все силы нашего государства будут вкладываться в человека, прежде всего в его культуру. Танки и бомбы также понадобятся, но как это прозвучало у наших потомков: «Доминировать должна культурная экспансия». Ну что же, посмотрим. Кстати, ничему, мне кажется, такой подход не противоречит, по крайней мере, разрыва функции не наблюдается.

Мне же хочется понять, как может измениться наша история и какова в этом роль наших молодых людей.

С этими мыслями я поджидал в штабе Нику.

Она появилась, как всегда, стремительно, и после приветствия я спросил:

— Ника Алексеевна, не согласитесь ли немного мне помочь?

Она удивленно повернулась в мою сторону.

— Вы же историк, а существо вопроса как раз по вашему профилю. — Собеседница слегка нахмурилась, но я, не дав ей ответить, продолжил: — Дело в том, как вы сами видите, у меня катастрофически не хватает времени. А понять для себя, что же произошло в вашем мире, то есть в нашем будущем, жизненно необходимо, в том числе и для принятия решений относительно наших сиюминутных практических действий.

— Ну, если вы так ставите вопрос, я вас слушаю.

— Ника, сразу хочу предупредить: о политике в наше время говорить не принято, и мое мнение таково — без согласия поднимать эту тему неэтично. Потому спрашиваю: вы согласитесь немного со мной пообщаться?

— А куда я денусь с подводной лодки? — озорно ответила Ника очередным жутковатым афоризмом будущего. — Дмитрий Михайлович, в наше время о политике говорят все, кому не лень, так что для нас это какой-то неэтичной темой не является. Демократия тем и отличается, что каждый может иметь свое мнение о политике, хотя это мнение сугубо субъективное — у нас по этому поводу нет единой линии партии.

Слушая Нику, мне подумалось, что я слышу некоторый штамп, что-то в ритмике сказанного мелькнуло схоластическое, но чтобы не уходить в сторону, я спросил:

— Ника, мне любопытно ваше мнение: что с точки зрения истории произошло с СССР? В ваших ноутбуках я кое-что нашел, но все поверхностно, наличествует лишь некоторая хронология событий, при этом практически полное отсутствие осмысления и анализа произошедшего. И это странно: прошло двадцать лет с начала ваших реформ, и ни одной серьезной работы! Почему? Но я увлекся, что же произошло, на ваш взгляд, с СССР?