Читать книгу "Маскарад в лунном свете - Кейси Майклз"

— Вы слышали, что сказал мой друг, джентльмены. — Донован, уже взявшийся за ручку двери, обернулся и посмотрел на присутствующих. — Я не могу отвращать его от религии, так ведь? Сэр Ральф, надеюсь, вы сумеете договориться между собой. Мы все люди миролюбивые. Вы не хотите войны, мы тоже не хотим войны, тем более что мы уже наподдали вам, англичанам. Мы все, как я думаю, очень любим деньги и власть. В этом мы, патриоты, похожи друг на друга. Дайте мне знать, что вы решите.

Спустя минуту Донован и Дули ушли, и в комнате повисла тишина.

Но ненадолго.

— Ты сказал слишком много, Ральф, — начал сэр Перегрин.

— Ты слишком подозрителен, — перебил его лорд Чорли. — Он производит приятное впечатление.

— Кто? Что? Можно нам расходиться? Джорджи, дорогая моя девочка. Обещала ждать меня. Я должен ковать железо, пока горячо, если вы понимаете, что я имею в виду, а то какой-нибудь охотник за приданным оттеснит меня.

— Ах, да пошли вы все, — взорвался сэр Ральф, безнадежно махнув рукой. — Встретимся в понедельник. Убирайтесь с глаз моих. У меня есть более важные дела, чем выслушивать причитания старых баб.

Все тут же ушли, оставив сэра Ральфа одного. Бокал с вином, к которому он даже не притронулся, стоял перед ним, а ужин, который он так и не приказал подать, все еще ждал на кухне. Сэр Ральф посмотрел на портьеру, ожидая, когда же появится Вильям.

Тот появился секунду спустя, одетый в безупречный черный костюм. Челюсть у него была завязана черным шелковым платком, а к углу рта прижат кусок белой ткани, в который стекала слюна, постоянно скапливавшаяся у него во рту.

— Ну что, Вильям? Теперь ты доволен? Я сказал ему все, что ты просил, и все равно он ведет себя так, будто все это какая-то забава. Предлагаю отказаться от этого плана. Мы с таким же успехом могли бы прикарманить деньги, а оружие и корабли продать французам.

— И, в конце концов, французы стали бы править Англией, — прошептал граф из-под повязки. — Американцы считают себя честными людьми. Они возьмут то, что мы им предлагаем, и будут нашими союзниками, когда мы придем к власти. Этот Донован просто ищет каких-то личных выгод. Он не дурак, хотя ему и нравиться изображать из себя первостатейного остолопа. Он может быть опасен, если только… Сэр Ральф выпрямился и поставил локти на стол.

— Если только?

— Можно предложить ему что-нибудь.

— Что?

— Откуда мне знать, Ральф? Спроси у него. Неужели я должен за всех думать? Как мы оба с тобой знаем, — и сегодняшние разговоры этих придурков, Стинки, Перри и Артура, еще раз это подтвердили, — каждому что-нибудь нужно.

Сэр Ральф опустил руки под стол, где он мог незаметно сжать их в кулаки. Ему начинало надоедать постоянно получать распоряжения.

— Я же сказал тебе, Вильям. Он хочет Маргариту.

Лицо графа побледнело, что было особенно заметно из-за черного шелкового платка, которым была завязана его челюсть.

— Твое дело, Ральф, переубедить его. Если тебе это не удастся, ему придется умереть, а от мертвого от него не будет никакой пользы. Поезжай за ним сегодня. Выясни о нем все. Узнай, с кем он будет «развлекаться».

— А потом?

Сэр Ральф отвернулся, увидев улыбку Вильяма, которая из-за подвязанной челюсти была больше похожа на неприятную гримасу.

— А потом ты обо всем доложишь мне. Я главный, Ральф, а не ты. Не переоценивай своей роли в этом деле, поскольку это и есть всего-навсего роль.

Сэр Ральф вонзил ногти в ладонь. Но вслух он ничего не сказал. Нравилось ему это или нет, а он вынужден был идти туда, куда вел Вильям. Они все были вынуждены, будучи связанными тайной, которая могла погубить их. Они нуждались друг в друге, не доверяя друг другу, и были способны на любую глупость, лишь бы убедить самих себя в том, что они все еще могущественные, неуязвимые, сильные члены собственного тайного общества. Так было на протяжении двадцати лет.

На протяжении долгих последних семи лет.

Слишком долго.

Сэр Ральф встал, сохраняя на своем невыразительном лице бесстрастное выражение, надел плащ и шляпу и вышел из комнаты, зная, что должен поспешить, если хочет догнать Донована. Он будет выполнять распоряжения.

Пока.

ГЛАВА 9

Для хорошего человека она рай, для плохого — первый шаг к раю.

Дж. Ширли

Томас увидел ее, когда она вышла из тени и на нее упал свет луны. Он улыбнулся, заметив, что на ней надета просторная накидка, закрывавшая ее с головы до ног — наряд, как нельзя больше подходивший для их полуночного свидания. Но улыбка его исчезла, когда она повернула голову и он увидел ее залитое лунным светом лицо, ее большие изумрудные глаза. Она казалась такой уязвимой.

Черт ее побери, она заставляла его вспомнить, что когда-то он обладал совестью.

Возможно ли, чтобы человек, и особенно молодая женщина вроде Маргариты Бальфур, выглядел таким невероятно отчаянным и в то же время таким страшно испуганным? Томас осознал, что разрывается между желанием прижать ее соблазнительное тело к своему и зацеловать ее до потери сознания, желанием нежно обнять, утешить, сказав, что все будет хорошо, что он не сделает ей ничего плохого, а всегда будет готов помочь ей, защитить ее, любить ее и, Боже помоги ему, лелеять.

Что было, конечно, величайшей глупостью, потому что он даже не нравился Маргарите Бальфур. Он занимал ее, украденные им у нее поцелуи, его подшучивания, его прямота и даже то, что он американец, возбуждали ее любопытство, но подобное любопытство испытала бы любая молоденькая англичанка, стремящаяся вкусить запретного плода. А он, в свою очередь, был заворожен ее необыкновенной красотой, ее искренностью, а больше всего ее откровенным желанием исследовать запретную территорию.

Они намеревались использовать друг друга для взаимного возбуждения и удовлетворения. Для приятного флирта. Ради одной украденной ночи. Ради азарта погони и триумфа победы. Он и Маргарита Бальфур были родственными душами. Они видели друг друга насквозь и потому испытывали одновременно взаимное притяжение и отталкивание, слишком хорошо понимая слабости друг друга и свойственную обоим любовь к авантюрам. Именно сознание того, что он для нее — открытая книга, заставляло Томаса смирять свое физическое влечение, призывая на помощь здравый смысл. Маргарита могла представлять угрозу для него и его миссии. Тем более, что она, судя по всему, вела какую-то собственную игру и как раз с теми людьми, на переговоры с которыми его послали.

Он мог бы прекрасно обойтись без ее невинности и без постоянно грызущего его ощущения, что Маргарита Бальфур — человек гораздо более сложный, чем ему кажется. И что она слишком хороша для таких, как он.

Ему бы следовало удалиться, не сказав ни слова, отойти от пламени, которое манило прикоснуться к нему, наводило на ненужные размышления, подталкивало к краю пропасти, которая их разделяла.