Читать книгу "Украинский гамбит. Война 2015 - Михаил Белозеров"

Пока они ехали, Костя успел разглядеть, что между старыми пяти— и девятиэтажками нарыты окопы, а кое-где в землю вкопаны старые танки и даже один древний Т-34, снятый, должно быть, с какого-нибудь постамента. Кроме того, в подвалах домов были созданы долговременные огневые точки. На перекрестках стояли противотанковые «ежи», а в подворотнях — железобетонные блоки, которыми защитники города в любой момент готовы были перекрыть трассы.

— Если Ясулович, который пригрелся под крылом России, не одумается, мы уничтожим всех его сторонников! — истошно надрывалась Олеся Тищенко. — Пора кончать с российской заразой на территории незалежной Украины!

— Ну, насчет незалежности она загнула, — усмехнулся Игорь. — Украина, как продажная девка, давно уже лежит под НАТО, ЕС и Америкой.

— А Олесю понесло по ветру. — Сашка выразительно покрутил красной мордой. — Теперь или мы, или они.

— Это точно, — как-то вяло согласился Игорь Божко. — Нам от этого не легче. Политик только чихнет, а народ три года вытирается.

— А вот еще что-то… — Завета поймала станцию, которая вещала на таком суржике, который невозможно было понять. — Квартиры отбирают… — сказала она недоумевающе. — «Титульная нация» — у русских и у всех остальных.

— В смысле?.. — подскочил Сашка на сиденье.

— Якобы Тищенко разрешила захватывать пустующее жилье — столько, сколько сможешь. Во Львове настоящее побоище, русских и другие нацменьшинства выкидывают на улицу. И в Хмельницком, и в Киеве, кстати, тоже. Да и вообще, похоже, на всем западе Украины.

— Ну, теперь полный и окончательный раздрай между нациями, — сказал Костя. — А Олеся его официально оформила. Отступать ей некуда.

— В том виде, в котором оно есть, — точно, — согласилась Завета, все еще храня недоуменное выражение на лице.

— Я же говорю, что она действует безошибочно, — добавил Игорь тем самым тоном, который выдает страх.

Завета промолчала и выключила приемник. Костя ей посочувствовал: жить в такой стране и сохранять хладнокровие, это ж какие нервы нужны? Слава богу, мы до такого не докатились. Он посмотрел на Завету внимательней, но ее прекрасное загорелое лицо с черными бровями и яркими, как мак, губами ничего не выражало, кроме сосредоточенности и устремленности вперед. Была ли это житейская мудрость, он не знал. Некоторое время они ехали молча, разглядывая то, что происходило за окнами. На улице Петровского их впервые остановили и проверили документы. Костя вежливо вышел из машины.

— Вы откуда?

— Да вот… — Костя махнул рукой в сторону Текстильщика.

— А… — добродушно произнес усатый седой шахтер, по виду из отставных. — Гарнизон Вяткина. Он молодец, свое дело знает. А насчет вас он уже предупредил, сказал, что будут ехать московские журналисты.

— Да, это мы, — сказал Костя.

— А я сразу догадался! — бодро воскликнул седой шахтер. — Как там наши?

В ожидании ответа он, любопытствуя, заглянул в машину и особенно внимательно посмотрел на Завету. Должно быть, она удивила его яркими губами и маникюром, но он ничего не сказал, подумав, наверное, что она столичная штучка.

— Да я не знаю, — как всегда при таком вопросе, смутился Костя. — Мы здесь уже второй месяц…

— А мы здесь ждем и ждем, ждем и ждем, кровью, можно сказать, умываемся. Ты, парень, сообщи своим, что мы уже на пределе. Можно сказать, против всей Европы стоим. И вас, между прочим, защищаем. Тоже надо учитывать. Они же, сволочи, не остановятся. После нас полезут дальше. Гнилье собачье!

— Сообщу, — пообещал Костя, не веря даже самому себе.

Что толку, если он об этом и прямо, и косвенно говорит в каждом репортаже. Пока там, наверху, раскачаются, здесь уйму народа перебьют. Была б его воля, ввел бы войска, а потом разговаривал бы с позиции силы. И что эта Америка сделала бы вместе с НАТО? Неужели начала бы Третью мировую из-за какой-то задрипанной Украины? Впрочем, с них станется. В принципе, похоже, они ее, эту войну, уже раскрутили. Осталось только поставить прежирную кляксу!

— А куда едете?

— На Боссе, — Костя мысленно поблагодарил Вяткина за предусмотрительность. Не забыл, однако, Федор Дмитриевич за делами и хлопотами своего хозяйства, выделил минуту и оповестил всех, кого следовало оповестить. Непонятно только, хорошо это или плохо. Теперь и пиндосы наверняка знают, что мы едем на юг. Впрочем, может, им не до нас? Может, они еще крепче задружились с бандеровцами и водку с салом трескают? Мало ли какие журналисты ездят по Украине? Да нет, подумал Костя, если разведка зацепилась, то это как раз их дело, отследить могут запросто.

Какая-то ускользающая мысль, как предчувствие, появилась у него в голове, но пожилой шахтер не дал сформулировать ее окончательно.

— Здесь пока тихо, но вот оттуда, — он показал на кладбище и гаражи, — вчера стреляли какие-то оболтусы. Проверить-то мы проверили, но никого не нашли.

— Как же, дядя Степан, — отозвался один из его помощников, белобрысый и тощий, со старым, потертым до блеска АК-47 через плечо, — а те?..

— Те — это не те, — веско сказал шахтер, — а какие-то любопытствующие. А те, которых надо было поймать, ушли восвояси.

— Нет, дядя Степан, ты что-то путаешь. Тех, которые ушли, поймали давеча и расстреляли. А те, которые любопытствующие, оказались мародерами. Их тоже расстреляли. — Он засмеялся, радостно, как человек, у которого исполнилась заветная мечта.

В глубине души Костя умилился его горячности. Он сам когда-то таким был. Куда оно все делось?

— Мародеров я сам! — воскликнул, распаляясь, седой шахтер. — Вот этой рукой. — И он продемонстрировал бицепсы, которые бугрились, как штук двадцать хороших отбивных, сложенных вместе.

Костя еще больше зауважал его за решимость и отвагу.

— А я, — воскликнул в запале белобрысый помощник, — вот так сделал! — Он сорвал с плеча АК-47, на котором поблескивал штык, и проделал пару упражнений рукопашного боя.

— Молодец… — почти иронично оценил старый шахтер и кивнул головой.

И Костя услышал две истории. На терриконе в Буденновске взяли корректировщика огня, который ни бельмеса не понимал по-русски. Оказался каким-то чумовым румыном-экстремалом. За разбомбленный штаб «южных» его пытали так, что он рассказал все, что знал и не знал, а потом его еще живого, сбросили в ствол старой шахты — такого предела достигло ожесточение. Позапрошлой ночью в тот же самый Буденновский район просочилась группа смертников-этномутантов и украинских фашистов из УПА да парочка то ли негров, то ли арабов — в общем, черномазых, которых, естественно, здесь никто не ждал. Заняли они пятиэтажку на Майской площади и держались весь день, пока не приполз танк и не развалил дом до основания. В результате были сделаны оргвыводы и передний фронт обороны на этом направлении был усилен тремя батальонами пехоты, как, впрочем, и вторая линия тоже. Дозоры были утроены, а в самых опасных местах организованы секреты, и вообще, все вдруг стали подозрительно относиться к незнакомцам, особенно к неграм.