Читать книгу "Пока не будешь счастлив - Анастасия Нуштаева"

с себя куртку, запулила туфлями в стену, а затем пробралась к себе в комнату, пока мама не успела выйти из кухни. Увидь она мое лицо – отвечала бы я на вопросы до самого нового года. А это нежелательно. Негоже расстраивать маму перед праздником. Да и всю семью. Обычно я не такая благородная, но сейчас, несмотря на то что у меня было плохое настроение, портить его всем не хотелось.

Что уж там плохое? Отвратное. На душе было мерзко. Кошки там не только скребли, но и, кажется, какали. Я оперлась о стену и, съехав по ней на пол, закрыла лицо руками, а после застонала. Сумку я так и не выпустила, и она неприятно холодила мне бок металлической застежкой.

Затем я снова застонала, услышав, как в дверь стучатся.

– Алиса! – сказала мама теперь уже с беспокойством. – Чего ты так рано?

Не дождавшись ответа, она спросила:

– У тебя все хорошо?

Я попыталась сделать голос как можно более радостным:

– Да! Просто… Просто я устала очень! Уже спать ложусь!

– Спать?

Исковерканное стеной и дверью, эти слова я едва услышала. Ну да, тупо ложиться спать за два часа до нового года… Или сколько там осталось?

Я сделала вид, что не услышала маму, и притихла. Дождавшись, когда ее шаги простучат до гостиной, я тихо встала и вышла на середину комнаты. Тут же разделась, бросила сумку куда-то в угол, стянула платье и, оставив его валяться на полу, с разбега прыгнула на кровать.

Только закутавшись в одеяло по нос, я вспомнила, что надо смыть косметику. Наверное, у меня уже не только веки, но и все лицо в черных жутких разводах… Но так лень вставать.

Хотелось еще вымыться. После всех этих нежеланных касаний я чувствовала себя так, словно в грязи извалялась. Но тепло одеяла сморило меня больше, чем весь этот бесконечный день. Я поворочалась, думая подняться, чтобы сходить в душ. Но сил хватило только на то, чтобы перевернуться на другой бок.

Как же я могла так ошибиться? Так просчитаться с этой дурацкой петлей времени, с Кириллом… с Артемом. А ведь последнего я почти зауважала. Он же был так ко мне внимателен, исполнял мои поручения, никогда не противился, даже когда я полжизни назад попросила его подвезти меня домой… Понятно теперь почему. Не хорошим отношением подобное оплачивается, и нет ничего удивительного в ситуации, которая случилась в машине. Стоило открыть глаза чуть раньше, понять, что значат все его взгляды и уступки. Увидеть это и нажать на тормоз, а не давить на газ, как я всегда это делаю.

Эти мысли вертелись в моей голове, пока я не вздрогнула и не распахнула глаза. Да что я такое думаю? Артем – мудак. И все тут! Дело не в моем коротком платье и не в том, что я будто бы тоже шла ему на уступки, нет. Дело в Артеме и в его тупорылой уверенности, что вот-вот настанет миг, когда я сдамся. Но он не с той связался.

Теперь я даже чувствовала что-то типа гордости. Жаль только, что колено мое по ноге ему прилетело, а не повыше и не полевее. Обидно еще, что, вероятно, «завтра» ничего этого будто бы и не происходило.

Я не сомневалась – петля времени повторится. Я так и не поняла, что мне нужно сделать, чтобы все исправить. Как Женек говорил? Изменить какое-то глобальное событие… Глобальное, вероятно, для моей жизни, раз вся эта катавасия происходит со мной. Но ведь единственное существенное событие, которое произошло со мной в этот день, – это расставание с Кириллом. Что еще я могу поменять?

Как я заснула – сама не поняла. Знаю только, что это произошло до полуночи. И что я была жутко зла.

Глава 3. Китайская пытка водой

Я проснулась недовольная. Затем услышала:

– Доброе утро!

Подушка выскользнула из-под головы. То, что это произойдет, я вспомнила, лишь когда подушка уже валялась на полу. Так что голова стукнулась о матрац, насколько вообще можно стукнуться о что-то мягкое и пружинящее.

Затем я услышала радостный, по-детски беззаботный смех Ярика. После он взвизгнул:

– Алиса!

Я закрыла лицо ладонями и одними губами прошептала:

– Как же я тебя ненавижу…

– Что? – так же радостно прокричал Ярик.

Теперь он залез на кровать и стал тянуться ко мне. Я не отползала от него, как раньше, хотя Ярик все еще, сам того не понимая, пытался сломать мне ногу, пока лез по одеялу.

Шевелиться не хотелось, но я отняла руки от лица и глянула на Ярика. Он так лыбился, будто хотел показать мне, где у него вместо молочных зубов нелицеприятные дырки.

– Я тебя ненавижу, – повторила я.

Ярик замер. Улыбка оставалась на его лице, но он просто забыл ее убрать – по глазам было видно, что теперь ему не до улыбок. А что он думал я скажу? Сам напросился.

Ярик молчал и рассматривал мое лицо, будто что-то новое и неопознанное. Я же стискивала зубы и глядела на Ярика в упор. Тут в голову прилетела мысль, что он удивляется не злости, которая проступила на моем лице вместе с венками на лбу и краснотой глаз.

Он вообще не удивляется. Он специально доводит меня. Все они любят смотреть, как я злюсь.

– Я сказала, что ненавижу тебя! – закричала я, вскакивая с кровати.

Ярик сначала зарыдал, а потом догадался отпрянуть. На мгновение его испуганное, раскрасневшееся лицо заставило сердце дрогнуть. Может, не стоит так распаляться? Но кто-нибудь, кто срывался на мне, хоть разочек думал так? Вот и я не буду.

Тут я поняла, что и мои глаза мокрые. Глупость какая. Отчего мне плакать, если кричу я, а не на меня?

Ярик что-то пробурчал. Уж лучше бы он молча выскользнул из моей комнаты. Увидев его перепуганное личико, я даже задрожала от злости. Не в последнюю очередь к самой себе.

Почему меня так выводит его лицо? Почему его милые детские шалости так на меня влияют? Почему я не могу просто относиться к Ярику, как к маленькому мальчику, моему крошке-родственнику? Откуда эта злоба внутри, такая горячая, что все под кожей вскипает?

Ярик хныкнул и втянул носом сопли.

– Убирайся из моей комнаты! – крикнула я.

Затем переставила ноги на пол, забыв выпутаться из одеяла. Ярик отступил на шажочек. Я вскочила, чтобы пихнуть его, выпроводить из комнаты, пока не пришибла. Но, поднявшись,