Читать книгу "Только женщины - Джон Девис Бересфорд"

сразу пошла на лад; вначале они направляли все свои усилия только на то, чтоб прокормиться; теперь уже начинали обсуждать планы будущего. Впрочем, на обсуждение они много времени не тратили — парламентских прений у них не было. Когда они в чем-либо расходились между собой, каждой предоставлялось испробовать свой метод самостоятельно, в собственной сфере влияния — места было для всех достаточно.

Первое и самое трудное было научить женщин, вошедших в состав маленькой общины, работать на пользу общую, и эта задача далеко еще не могла считаться выполненной. Те, кому нечего было терять, ничего не имели против кооперации, но тех, у кого был запас пищи, не так-то легко оказывалось убедить. Во многих случаях комитету, за бесплодностью убеждений, пришлось применить force majeuere.

Но головой всему и вожаком в Марлоу была девятнадцатилетняя девушка фермерша, некая Карри Оливер. Ее отец владел небольшой фермой в Чильтернсе, неподалеку от Финджеста. Он был лентяй и пьяница, и, как только дочка его вышла из народной школы, он всю работу по ферме свалил на нее. Но Карри любила свое дело и работала охотно.

Когда перед марловским комитетом впервые стала грозная задача устроения будущего, бывшая народная учительница вспомнила о ней. Организовать большинство женщин они кой-как сумели, но никто из членов комитета не был посвящен в тайны земледелия и скотоводства, и во всем округе не было женщины, которая могла бы научить их тому, что им необходимо было знать.

И вот, отрядили депутацию в Фиджест и нашли мисс Оливер посреди изобилия, мирно работавшей на своей ферме и очень довольной тем, что судьба избавила ее от стеснительного присутствия папаши.

Она очень смутилась, когда ей предложили покинуть свое мирное убежище и принять в свое заведывание целый город и прилегающие к нему тысяч двадцать акров свободной земли.

— Да как же я? Я не могу, — отнекивалась она, потупясь и краснея. — Я лучше научу вас. Это нетрудно — вы скоро научитесь.

Но депутация доказывала ей, что в ее руках жизнь и смерть тысячи женщин.

— Ах, ты, Господи! Да не могу же я. Что же я могу? — упиралась Карри, доказывая, что она никак не может ехать с депутатами, так как у нее дома большое хозяйство — коров надо доить, телят поить молоком, свиней и кур кормить, и мало ли еще дела необходимо переделать до заката солнца.

Депутатки; в свою очередь доказывали, что все это: и кур, и коров, и свиней, и лошадей, и овец можно перевезти в Марлоу, или куда-нибудь по соседству. Три дня ушло на то, чтоб убедить ее, — рассказывала Эйлин, добавив: «Но теперь она справляется великолепно. Прямо удивительно, как много она знает; весь день на лошади, всюду поспевает и за всем смотрит сама. Приходится удерживать ее, а то она сейчас долой с лошади и всю работу сделает сама».

И Трэйль понял, что, хоть он и представляет собой исключительную ценность, как единственный мужчина, все же в Марлоу он займет низшее положение, чем мисс Оливер.

— А в машинах земледельческих она что-нибудь смыслит?

— О, да. Но у нее не хватает времени на все, а это дело нелегкое — не всякая научится. Я немножко постигла эту мудрость, по крайней мере, лучше многих других. Но, когда я увидала вас, мне пришло в голову, как бы это было чудесно, если б вы поселились у нас и взяли это на себя. Мужчины так отлично справляются со всякими машинами. Если б не это, мы собственно, могли бы обойтись и без них.

* * *

Не сразу, а лишь после заметных колебаний, комитет назначил Джаспера Трэйля главным механиком в Марлоу. Колебание это было понятно. Единственным образчиком мужчины в изменившихся условиях жизни был мясник Ивэнс в Вайкомбе. Его образ жизни показывал им, чего они могут ожидать. Они не то, чтоб очень осуждали Ивэнса, но даже и для маленькой общины в Марлоу он был источником разных тревог и огорчений. Самые юные из женщин по вечерам прогуливались по холмам, «так, для забавы»; уходили по две, по три, и случалось иной раз, что одна из ушедших не возвращалась. Эти вечерние прогулки мешали правильной работе. «Будь это попозже, я бы не так сердилась», говорила леди Дургам, оплакивая потерю молодой и энергичной работницы. «Но теперь как раз так много дела»…

Трэйль понял, почему они колеблются, и сам первый поставил вопрос ребром:

— Вы боитесь, что молодые женщины будут терять время, бегая за мной, — сказал он. — Успокойтесь. Долго это не протянется. И, если вы согласны дать мне учениц, чтобы я их выучил обращаться с машинами, я, во всяком случае, предпочел бы женщин за сорок и выше. Мне думается, они толковее, понятливее.

В одном отношении он оказался прав. Когда улеглось первое волнение, младшая из женщин скоро убедилась, что авансов он не поощряет. Больше того: он был откровенен и прям до грубости. Когда молоденькие женщины выдумывали всевозможные благовидные и никуда не годные предлоги, чтобы подольше побыть возле него, он отсылал их от себя красными от волнения и негодующими. Среди женщин, искавших развлечения в Вайкомбе, вошло в моду отзываться с ненавистью и презрением «об этом инженеришке». Все соглашались, что он «не настоящий мужчина». Были, однако, и такие, которые кричали о скандале, намекая, что вся причина мнимой ненависти Трэйля к женщинам кроется в помощнице инженера — Эйлин. Во многих отношениях работа комитета осложнилась с тех пор, как к ним присоединился Трэйль. А сам Трэйль был глубоко равнодушен и к ненависти, и к презрению, и к толкам о скандале. У него были полны руки дела; спал он всего шесть часов в сутки и работу бросал только после заката солнца. Научившись очень быстро у мисс Оливер как обращаться с жатвенной машиной и механическими граблями — сноповязалки ее отец так и не собрался купить, но до уборки хлеба было еще далеко — он засел за изучение всех тайн устройства и функционирования прочих земледельческих машин: двигателей, паровых плугов, молотилок и пр. и все приобретаемые знания спешил передать ученицам. Вначале они казались ему туповатыми, но большинство из них восполняли непонятливость усердием и добросовестностью.

Теперь остановка была за одним — за недостатком угля. Трэйль съездил в Борн-Энд и нашел там