Читать книгу "Позывной «Курсант» — 3 - Евгений Прядеев"

огня. — Так вот… Это тоже часть нашего секрета. Хорошо?

— Хорошо, — я важно киваю.

Мне нравится, что у нас с папой есть секреты. Это значит, я уже взрослый. Он доверяет мне. Правда, не совсем понимаю, кому может понадобиться такой секрет. Всего лишь рисунок и загадка из папиных завитушек. Однако, если папа говорит, будто такое может быть, ему надо верить. Папа никогда не лжет.

— Но ты обещал мне рассказать смысл, — я вдруг вспоминаю, папа так и не объяснил, что означала та загадка.

— Обещал. Но когда придет время. А сейчас, боюсь, времени уже нет, — папа, наконец, отрывается от огня и смотрит прямо мне в глаза. Я сижу, задрав голову, поэтому вижу папу будто перевернутым. У него сначала сверху идёт подбородок, потом рот, потом нос. — Запомни, что бы не происходило, никогда никому не рассказывай о том случае. Понимаешь? Но…

Папа замолкает, закрывает книгу и встает с кресла. Затем подходит к полкам, на которых стоят другие книги. Много книг. Папа говорит, что любой человек должен читать. Чем больше, тем лучше. Вытаскивает одну и достаёт оттуда спрятанную между страниц фотографию.

— Алеша, подойди, — говорит он мне.

Я вскакиваю на ноги, подбегаю к папе. Мне ужасно интересно, что же он хочет показать. Я чувствую себя причастным к тайне и мне от этого очень здорово. Будто выпил лимонада, который смешно щекочет нос.

— Смотри. Здесь я и мой товарищ. Его зовут Павел. Сейчас он…

Папа снова замолкает. Мне кажется, ему сложно говорить. Я не понимаю, почему. Все ведь так хорошо. Сегодня день был просто замечательный. Мы снова много гуляли. Мы вообще в последнее время много гуляем. Но папа будто душит в себе что-то. Он так произносит слова, словно ему больно. А я знаю, что это не так. У папы ничего не болит. Вот он, стоит. Как всегда уверенный и сильный.

— В общем, сейчас он далеко. Но… запомни, пожалуйста, Павел честный человек. Я доверяю ему, как себе. Так вот… Единственный, кому ты можешь рассказать эту историю, про поход в банк, про часы, про рисунок, это Павел. Мы служили вместе. Скорее всего… — папа громко сглатывает слюну. Я знаю его эту привычку. Обычно он так делает, если волнуется. — Скорее всего вы встретитесь достаточно скоро. Через несколько дней мы поедем в Советский Союз. И… Возможно… Не обязательно, но я думаю, что так и будет… Обстоятельства подтолкнут Павла разыскать тебя. Он точно будет искать, когда узнает… Нет!

Папа вдруг резко меняется. Он больше не выглядит удручённым. Он внезапно становится очень веселым.

— Нет… — повторяет он. — Я накручиваю себя. Все будет хорошо. Это просто рабочий момент. Меня просто вызвали из-за необходимости скоординировать работу… Но на всякий случай имей в виду. Ты должен хорошо запомнить этого человека.

Папа протягивает мне фотографию. Я беру ее осторожно в руки. Все, что касается папиной жизни кажется мне очень важным и немного загадочным. А еще я ужасно, ужасно рад, что он настолько серьёзно ко мне относится. Потому, что я — мужчина. Да. Я самый настоящий мужчина и я могу принимать участие в мужских делах.

Смотрю на снимок. Там двое парней стоят, вытянувшись по струнке. Как стойкий оловянный солдатик из сказки. Они одеты в военную форму. Мне так кажется. Фотография очень плохая. Судя по тому, что папа там совсем не такой как сейчас, наверное ее сделали давно. Наверное, тогда не было хороших фотографий. Но, конечно, папу я на ней узнаю сразу. Человек, который стоит рядом с ним весело улыбается фотографу. И папа тоже улыбается. Они вообще оба весёлые и довольные.

— Это были такие времена… — папин голос звучит сверху, прямо над моей головой, потому что он, конечно же, выше меня. — Мы верили в светлое будущее. Думали, будем строить новый мир. Мир общего счастья, равноправия и благоденствия… Но… Июнь показал, что мы строим счастье не в рамках общего его понимания, а лишь в тех границах, которые нам укажут. Столько людей убили без вины…

Папа качает головой. Он вдруг становится сильно расстроенным. У меня почему-то появляется страх. Ничего не происходит ужасного, но меня пугает папин голос. Вернее, его интонации. Однако я молчу, не говорю ни слова. Не задаю вопросов. Мне кажется папа сейчас беседует не со мной. Он словно рассуждает вслух о чем-то важном для себя самого.

— Ну, да, товарищ Войков. Я понимаю. Однако, зачем вот так? Огульно, не разбираясь убивать людей только за их кровь…

Папа в который раз замолкает. Потом я чувствую, как его ладонь ложится мне на голову.

— Алеша, посмотри внимательно на фотографию. Запомни этого человека.

Я послушно пялюсь на снимок. Но мне уже не весело. Я уже не чувствую себя важным. Я волнуюсь за папу, потому что мне кажется, он переживает и расстроен. Мужчина на фотографии смотрит на меня. Прямо на меня. Он и правда молодой. Наверное. Но я отмечаю главное, этот человек похож… он похож на королевича. Вот! Точно. Если бы меня попросили нарисовать королевича из сказки я бы именно так его изобразил. У этого Павла лицо… В силу возраста я не могу подобрать слов. Мне не хватает их. Но я пристально вглядываюсь в благородные черты, чтоб запомнить человека.

Мы не успеваем договорить с папой, хотя я настраиваюсь на это. Я хочу спросить, что его так огорчило. Но в комнату заходит мама. Она видит, мы стоим возле книжных полок, видит, что я держу в руках фотографию, и вдруг происходит то, чего никогда раньше не было.

Мама в несколько шагов оказывается рядом, выхватывает снимок из моих рук, а потом набрасывается на папу.

— Сережа, ты с ума сошел?! Ты зачем впутываешь в это ребёнка?! Ты понимаешь, чем это может обернуться для него! Зачем показываешь ему Судоплатова?! Признавайся! Сейчас же!

— Мама! — я хватаю ее за руку. Никогда прежде не было такого, чтоб она повысила голос на папу. Мне не понятно ее поведение. — Мама, ты зачем так? У нас с папой свои секреты. Мужские. У нас есть целый секрет. С рисунками, с завитушками, с банком…

Папина рука ложится на мое плечо и я слышу его