Читать книгу "Преданность и предательство - Эмилия Остен"

Кровь стекала по щеке Титании, попадая в рот. От сладкого металлического привкуса начало подташнивать.

И тут готы отступили, перестали наседать и теснить.

– Мы окружены, – прохрипел Туллий.

Титания встала на цыпочки, пытаясь рассмотреть, правду ли сказал советник. Правду. Кольцо замкнулось. Неужели готы предложат сдаться? Иначе зачем они отступили? Долго гадать не пришлось. Из задних рядов выступили воины с короткими дротиками и лучники.

У даков не было таких больших, в рост, щитов, как у римлян, чтобы переждать обстрел, так что оставалось или броситься вперед – или ждать, пока их перебьют. Титания оглянулась на Туллия. Тот молча кивнул. Значит, попытаемся прорвать окружение. Приказ прошелестел дальше по шеренгам, даки перестраивались в плотный клин. Мгновение – и полетят стрелы. Титания несколько раз вздохнула, пытаясь восстановить дыхание: сейчас придется вложить все силы в решающий рывок: если удастся прорвать кольцо окружения, то появится шанс рассеяться по лесу и пробраться в каструм, под прикрытие несокрушимых стен. Возможность прорыва призрачна, скорее это будет всего лишь способ умереть, сражаясь, и прихватить с собой как можно больше врагов.

Значит, такова воля богов. Боги устроили так, что всякий может отнять у нас жизнь, но никто не в состоянии избавить нас от смерти.

Голова стала пустой и звонкой, и осталась лишь яростная решимость утащить с собою на тот свет как можно больше готов.

И тут шум битвы перекрыл рев: труба римского легиона давала сигнал к наступлению. Все, и даки, и готы, на мгновение опустили оружие и, как по команде, посмотрели в сторону ущелья. Этот звук двести лет повергал в трепет всех, кто осмеливался противостоять Риму.

Три римские манипулы вышли из ущелья и развернулись в линию, смыкая ряды в сплошной строй. Над средней манипулой возвышался личный штандарт префекта лагеря. Алые щиты лязгнули медной оковкой, сцепляясь в непробиваемую стену. Барабаны… Титания ни разу не видела легион в бою, поэтому никогда не слышала этого звука. Мерные удары огромных барабанов, гулкие, вязкие, рокочущие басом, заполняющие все вокруг и заставляющие сердце сначала замереть, а потом следовать их ритму.

Все римляне, как один, ударили мечами в щиты, затем задние ряды подняли над головой пилумы – и когорта шагнула вперед, единым слитным движением, словно перетекла вперед. Удар барабанов – шаг, удар – шаг.

Когорта ветеранов Пятого Македонского легиона в полном составе и во всеоружии, вступила в бой. Готы попытались перестроиться, словно не зная, чего ожидать от римлян, а затем попробовали отступить к лесу. Однако в намерения Титании не входило дать врагам сбежать.

– Вперед! – закричала она, стараясь перекрыть рокот барабанов. – Не позволяйте им уйти в лес!

Даки скатились с холма и ударили готам во фланг, сбивая их в сторону, загоняя под копья когорты. Но варваров все же было слишком много, их боевой дух оказался крепок. Огрызаясь и ловко орудуя мечами, готы отбросили даков назад. Титания на мгновение остановилась, чтобы окинуть взглядом поле боя и решить, что делать дальше.

Но она поняла, что все уже кончено: даки, хоть и отброшенные, закрыли лесную дорогу, единственный путь для быстрого отступления. Манипулы Лара Элия разделились, и готы сделали роковую ошибку, решив, что смогут разделаться с ними поодиночке. Титания на мгновение испугалась, что войска Спанториха, все еще превосходящие численностью даков и римлян, вместе взятых, смогут переломить ход битвы, но варвары не знали, на что способна когорта ветеранов. Медленно, незаметно, но неуклонно, манипулы начали теснить окруживших их готов к скалам, к ущелью.

Титания скомандовала наступление. Даки вытянулись в две шеренги и двинулись следом. Если варвары поймут, что им грозит быть перемолотыми между римлянами и скалами, они могут попытаться прорваться в лес, а этого нельзя допустить. С поля сражения не должен уйти никто из готов.

Наконец варвары сообразили, что им грозит, но было уже слишком поздно: манипулы резко сомкнули строй, пройдя сквозь толпу врагов, словно острый нож сквозь масло, и теперь все люди Спанториха оказались между скалами и когортой.

Римляне, подчиняясь команде трубы, развернулись в три шеренги и метнули пилумы, шеренга за шеренгой. Каждое копье нашло свою цель. Готы, которых и так осталось едва ли полторы сотни, за одно мгновение лишились трети людей.

И тут даки не выдержали: разгоряченные битвой, а затем получившие передышку, они рвались в бой. Прежде чем Титания успела остановить своих людей, они бросились вперед, сбили строй римлянам и набросились на готов, как охотничьи псы на раненого медведя.

Титания, сама от себя не ожидая, кинулась в бой вместе со своими людьми.

Все смешалось – римляне, даки, готы… Битва превратилась в резню.

Титания вонзала свой меч, вопила что–то нечленораздельное, пьянея от крови и чувства победы. Кажется, то, что смерть чудом пролетела мимо, едва коснувшись их крылом, заставила всех позабыть об осторожности. Поразив очередного противника, девушка взмахнула мечом, стряхивая кровь. Кажется, все кончено, только кое–где еще кипела битва, там, где готам удалось собраться группами и организовать круговую оборону. Вокруг одной из таких групп сражение бушевало яростнее всего, и именно там Титания заметила штандарт префекта лагеря.

Расталкивая даков и отмахиваясь от изредка выскакивающих откуда–то обезумевших готов, девушка двинулась туда. Сейчас сражение закончится, и наступит время для переговоров. Обогнув группку сражающихся. Титания впервые за этот невероятный день увидела Клева: весь покрытый кровью, в основном чужой, он поднимал с земли короткое копье, которыми были вооружены многие из готов. Но зачем?

Клев выпрямился, и… Титания проследила направление его удара. Клев собирался метнуть копье в спину Лара Элия.

Время замерло, все замерло. Титания боролась за каждый вздох, за каждое движение, но все равно завязла, как муха в янтаре. Копье поднялось, девушка видела, как напряглись мускулы на руке Клева…

И все сдвинулось, понеслось с невозможной скоростью. Титания прыгнула, но смогла лишь немного толкнуть Клева. Этого оказалось достаточно: копье только срезало плюмаж со шлема Лара Элия. Воин обернулся, явно удивленный, нападения сзади он не ожидал.

Титания вскочила на ноги и перебросила меч в правую руку – левая слишком устала в сражении.

– Предатель, – прошипела девушка Клеву. – Ты за это заплатишь.

– Посмотрим, – процедил он сквозь зубы. Клев был потрепан, но полон первобытной злобы, ненависть плескалась в его глазах, ненависть застилала все. Он понимал, что теперь ему отступать точно некуда. Хотя бы убить напоследок. Хотя бы убить…

Не римлянина, так Титанию.

Первый удар меча Клева едва не выбил оружие из руки девушки. Все же она слишком устала. Слишком. Парируя сыпавшиеся один за другим удары, Титания смещалась влево, пытаясь встать так, чтобы заходящее солнце ослепило противника. Удивительно, но ей это удалось. Да уж, Клев никогда не был слишком уж сообразительным. А хитрость… Ну что же. Тут она ему не помогла. Титания смотрела ему прямо в глаза, чтобы поймать нужный момент – и когда солнце вспыхнуло, выйдя из–за тучи, она перекинула меч в левую руку и вонзила его в бок Клева, как раз туда, где нетуго зашнурованный нагрудник открывал щель, достаточную, чтобы клинок вошел в плоть без усилий.