Читать книгу "Княжич Юра - Михаил Француз"

производству полупроводниковых изделий в Тушино, строительство которого согласовано и должно быть начато на этой неделе. Совместный проект Княжеского Рода Борятинских и Княжеского Рода Долгоруких.

— Какие-то полупроводники… — начал было я говорить и осёкся. Полупроводники — это же… процессоры!!! Завод по производству процессоров и микросхем… Это же пи… пец полный!

Сразу вспомнился Тайвань мира писателя, и тайваньская TSMC, за которую впрягаются сразу полпланеты: США с одной стороны и Китай с другой, с Россией и Евросоюзом где-то посередине. Там вопрос уже не в миллиардах денег, которые в этой сфере крутятся, а никак не меньше, чем в национальной безопасности и международном доминировании Сверхдержав.

— Под строительство завода Князем уже выделена и освобождена территория, произведено расселение, снос зданий, строений и расчистка территории, — между тем продолжал говорить Мамонт. — Так же завершены модернизация и переоборудование Сходненской ГЭС с увеличением её номинальной мощности с 30 мегаватт до 65-ти. В эту подготовку уже вложено порядка 20 миллионов рублей. Строительство самого завода потребует ещё ориентировочно 3–5 миллиардов в ближайшие два года.

— Откуда… такие деньги⁈ — распахнул от удивления глаза я. Ведь, если использовать мои прежние приблизительные подсчёты сравнения валют мира Княжича и мира писателя, то выходило где-то 1 местный рубль равнялся примерно трём долларам США из мира писателя. То есть, только что озвученное число в 3 миллиарда рублей — это почти 10 миллиардов долларов мира писателя! А 5 — это пятнадцать миллиардов!

— Треть вкладывает Князь Долгорукий, треть — Князь Борятинский, а треть — инвестирует Казна, — легко ответил мне Мамонт. И, если судить по той лёгкости, с которой он выкладывал мне цифры и расклады, то тут одно из трёх: я уже труп, меня вербуют или… всё это давно презентовано и обнародовано, не являясь ни для кого тайной. И что-то я склоняюсь к третьему варианту… по крайней мере, он мне нравится куда больше осталных. — А скрепляется эта сделка как раз браком Княжны Борятинской с Княжичем Долгоруким, — продолжал говорить Борис Аркадьевич. — Первоначально, этим Княжичем Долгоруким, полтора года назад, когда начинались подготовка и согласование, был ты, Юра… Потом… обстоятельства изменились, и проект подвис. Там были и иные сложности, не только твой выход из Рода. Но теперь, конкретно сейчас, всё упирается только в брак. Император требует гарантий. А он у нас, сам знаешь, «старой закалки». Надёжной гарантией признаёт только семейный союз. И новомодных «разводов» для него не существует… Вот и пришлось срочно искать другого неженатого Княжича тебе на замену…

— А, если бы у Маверика получилось…

— То это были бы очень серьёзные проблемы, вплоть до полной отмены проекта. Император не доверил бы столь серьёзное дело кому-то, неспособному защитить даже собственных детей. Да и Род Борятинских встал бы в позу… в лучшем случае. В том, где убили бы только вас с Матвеем. Про случай, когда погибала бы ещё и Княжна, даже говорить не хочется.

— И всё это чуть не сорвал какой-то Вой-наёмник?.. — проговорил я больше в пространство, чем обратился с вопросом к своему собеседнику. Однако, ответил мне он.

— Не «какой-то», Юр. Совсем не «какой-то», — покачал головой Мамонт. — «Маверик» — это, на самом деле, очень известная, в определённых кругах, фигура. Это очень дорогой специалист, к услугам которого не брезгуют прибегать не только отдельные Роды, но даже и государственные спецслужбы… неофициально, конечно же. В этом, кстати, и проблема поиска заказчика: слишком широк круг подозреваемых. Срыв этой сделки выгоден очень многим. Начиная от нескольких других Княжеских Родов внутри страны, которым, в случае провала нашего союза, должен был перейти этот проект вместе с казённым финансированием и доверием Императора, заканчивая другими странами, которым появление собственного производства полупроводников на территории нашей Империи не слишком выгодно, таким, как ФГЕ, ЮАИ или Африка… Да и Япония с Поднебесной Империей, хоть и союзники нам, но… Ты, в общем, понимаешь — и их исключать нельзя.

— П…………! — не очень искусно, коротко, но до крайности эмоционально выматерился я, начав осознавать, в какую ж глубокую задницу умудрился, сам того не понимая, влезть. Хотя, некий повод для гордости в этом всём для меня имелся: никогда ещё моя жизнь не стоила так дорого — пятнадцать миллиардов баксов! Это же ошизеть, как много! Я даже представить себе такую сумму в физическом исполнении затрудняюсь! Это ж должны быть целые поддоны с бумажными деньгами, замотанными упаковочной плёнкой, которые возят с места на место желтые складские погрузчики… и ещё обязательно противно пищат при этом, как они умеют, когда сдают задним ходом…

— Ну, я бы не был так категоричен, — улыбнулся Борис Аркадьевич. — В конце концов, покушение сорвалось. Один из исполнителей пойман. Меры обеспечения безопасности усилены. Теперь к Матвею будет так просто не подобраться. Да и вряд ли они, кто бы это ни был, решатся на повторное покушение.

— С такими-то ставками? — отняв ладонь ото лба, которую положил туда вместе с прошлым своим эмоциональным высказыванием, поднял голову от подушки и посмотрел на лицо Мамонта. — Серьёзно?

— Ну… возможно, ты и прав, ставки действительно высоковаты, — даже для виду пытаться спорить не стал он. — В конце концов, на кону стоит репутация Маверика…

— Ну п………! — снова не удержался я и рухнул обратно на подушку. Однако, краем глаза успел заметить весёлую улыбку на губах безопасника — он просто надо мной издевается.

Захотелось от всей души съездить ему по его улыбающемуся лицу кулаком, сбрасывая злость и напряжение, чтобы стереть эту его улыбку, но… во-первых, ничего это не даст — завод и эти пятнадцать лярдов вместе с грёбаным Мавериком никуда не исчезнут, во-вторых — это ж Борис Аркадьевич, который меня не раз и не два на собственных коленях качал, нос мне маленькому подтирал; ну и в-третьих: бить кулаком по лицу Пестуна Бездарю вроде меня — не самая умная идея.

Оставалось только бессильно сжимать кулаки и тихо материться сквозь зубы. По крайней мере, этого мне никто не запрещал.

Именно в этот момент раздался вежливый стук в дверь палаты, после чего она открылась и внутрь заглянул один из дежурящих снаружи Дружинников.

—