Читать книгу "Спарта. Мир богов и героев - Андрей Николаевич Савельев"

из всех других греческих городов. Афины, которые спартанцы не умели штурмовать, просто не выдержали наплыва беженцев. Скорее всего, среди них были и пленники Лисандра, убивать которых не было никакого резона, а кормить их должны были Афины. Блокированный с моря город был не в силах терпеть голод. Афиняне капитулировали.

Спартанцы не позволили своим союзникам сравнять Афины с землей, срыв лишь Длинные стены, соединявшие Афины с портом Пиреем, и сохранив побежденным 12 кораблей.

Лисандра возбуждала не кровь поверженных врагов, а перспектива неограниченной власти в Спарте. Военный триумф должен был повергнуть традицию. Тем более что при финансовой поддержке Персии Лисандр приобрел огромную силу и влияние не только в родной Спарте, но и во всей Греции. В зависимых от Спарты городах-государствах его поддерживала местная олигархия, аристократические круги в лице недавних противников афинской демократии. На Самосе уже были учреждены культовые празднества – Лисандрии; ему воздвигались алтари и приносились жертвы как богу.

Победи Лисандр уже сильно деградировавшую спартанскую традицию, и Спарта из малого государства могла превратиться в империю, в которой родилась бы новая великая традиция. Лисандр, как стало известно после его смерти, планировал заменить наследственный принцип царской власти выборным и включить в круг претендентов всех спартиатов. Однако амбиции прославленного стратега, получившего слишком большую власть, вскоре стали вызывать недовольство самих спартанцев – преимущественно тех, кто наблюдал за войной издалека и считал неизменность традиции залогом безопасности своего положения.

В 403 г. до н. э. для Спарты сложилась опасная ситуация. «Тридцать тиранов» Афин (формально – тридцать правителей) – ставленников Спарты – дважды разгромил в битвах демократ Фрасибул, известный своими морскими победами над спартанцами. Тираны были изгнаны из Афин.

Тогда Лисандр был назначен гармостом Афин, получил сухопутное войско и сто талантов ссуды для поддержки афинского населения.

Хаос партийной борьбы в Афинах обещал быструю победу. Но в Спарте также назревал хаос – власть перешла в руки противников Лисандра, старавшихся не допустить его дальнейшего возвышения. В Афины во главе войска отправился царь Павсаний (еще один спартанец с именем, которое не раз встречается в спартанской истории), выступивший в роли примирителя, имея при этом явные симпатии к афинским демократам. Коллегия эфоров, осуществлявшая уже вполне олигархическое правление в спартанском государстве, отстранила Лисандра от командования армией и флотом. Многие его выдвиженцы были обвинены в разного рода нарушениях и даже казнены (как гармост Самоса Форак).

Довольно скоро в эллинском мире у Спарты появились новые сильные противники в лице Коринфа и Фив. Началась тяжелая для нее Коринфская война (395–387 гг. до н. э.), и коллегия эфоров вновь поручила Лисандру возглавить спартанскую армию. В Спарте на него возлагали большие надежды, которым не суждено было сбыться. В самом начале Коринфской войны, в 395 г. до н. э., герой погиб в сражении с беотийцами, встретив смерть с оружием в руках.

Сторонники Лисандра не простили задержки на марше армии Павсания, стоившей жизни прославленному полководцу. По возвращении в Спарту царь был осужден и приговорен к казни.

Власти дали Павсанию бежать в Тетею, где он занялся мемуарами, которые до потомков не дошли. Известно лишь, что он сочинил трактат против законов Ликурга и эфоров. Демократический заговор Павсания был разгромлен, но система управления, созданная Лисандром, рухнула. Царь Агесилай пытался вновь собрать то, что ушло из-под влияния Спарты после Лисандра, но внутреннюю жизнь Лаконии реформировать не рискнул.

Что касается афинян, то, оставленные наедине со своим поражением, они учредили вовсе не демократию, а олигархию. Одна олигархическая партия сменяла у власти другую. Афиняне отчаянно сражались теперь уже меж собой. Изгнанники всех периодов, образуя политические коалиции, развязывали войны, и спартанцам приходилось силой останавливать кровопролитие. Крах олигархии, погибшей в уличных беспорядках, стоил жизни философу Сократу, приговоренному новыми «демократами» к смерти.

Спарта в условиях войны начала отходить от законов, ставших стержнем их жизни. Армию приходилось на три четверти формировать из периэков, союзников удавалось держать в узде, только навязывая им тиранические режимы и свои гарнизоны – бесцеремонные и жестокие.

Спартанцы, заразившись авантюризмом от афинян, объявили войну Персии, стремясь одновременно списать огромные долги и вернуть себе города Малой Азии. Персы пользовались недовольством спартанской гегемонией и щедро финансировали антиспартанскую оппозицию в Элладе. Агесилай с войском едва успел вернуться из Азии, чтобы предотвратить полный разгром Спарты. Тем временем спартанский флот был разбит персами, а афиняне на персидские деньги восстановили Длинные стены. Теперь уже персидский царь Артаксеркс II диктовал грекам условия, принуждая их к миру и рассматривая Элладу как периферию своей империи.

В середине 7 в. до н. э. Спарта – самое мощное государство Эллады, Афины – ничем не примечательный городок. Через два века Афины – Манхеттен и Лас-Вегас эллинского мира, конкурент Спарты в борьбе за лидерство в Элладе. Проходит еще два века, и весь греческий мир клонится к закату под чужой властью, в которой от былого величия Спарты и Афин остались одни воспоминания.

Демографический туник и крах традиции

В начале 5 в. до н. э. число спартиатов, обязанных служить в армии, составляло около 8-10 тысяч, в битве при Платеях участвовало 5 тыс. спартиатов. К концу века численность спартиатов сократилась до 4–5 тыс. В момент битвы при Левктрах (371 г. до и. э.) в Спарте было не более 2400 полноправных граждан. Аристотель пишет, что в его время Спарта не могла выставить и тысячи гоплитов.

К началу 4 в. до н. э. выделилась узкая прослойка гомеев («равных»), в руках которой сосредоточилось реальное владение землей и средствами, достаточными для оплаты участия в сисситиях. «Верхи» спартанского общества составляли ничтожную долю от всей совокупности свободных жителей Спарты.

Экстремальные условия длительной войны породили военное братство спартанцев, в котором нивелировались социальные статусы. Помимо статусов мирного времени многие незнатные спартанцы получали статус гармостов-правителей в захваченных или союзных городах. Прекращение войны означало, что военная аристократия разрушается и возвращается расслоение мирного времени.

К 398 г. до н. э. историки относят заговор Кидона – одного из тех, кого в Спарте относили к гипомейонам («младшим», или «опустившимся», не имевшим возможности платить взнос за сисситии) – спартиатам по происхождению. Такой статус позволял заниматься государственными делами или служить в наемниках, но не участвовать в народном собрании. «Опустившимися» порой оказывались потомки видных спартиатов.

Среди заговорщиков было немало бывших сторонников Лисандра, который и сам имел сомнительное, с точки зрения имущественного положения семьи, происхождение. Определенные виды на участие в заговоре имели и полноправные граждане – об этом свидетельствует владение заговорщиками личным оружием. Заговор свидетельствовал о необходимости и возможности прихода к власти новой аристократии. К заговорщикам, вероятно, примыкали