Читать книгу "Леди с дефектом - Регина Андреева"

своих потребностей и часто плохо кончают. За пятнадцать лет в профессии Мэй повидала достаточно информаторов. Кто-то хотел славы, кто-то денег. Единицы искренне боролись за справедливость и хотели открыть людям глаза на социальные проблемы. Но есть и другие: рисковые фанатики. Мэй про себя называла их только так. Они желают справедливости во всем, ступают по краю, готовы отдать жизнь, чтобы доказать свою правду потомкам. Похвально, благородно, но… Нет, Мэй считала, что даже в хороших качествах нужна мера. А в информации — дозированность.

— Итак. Что вы хотите мне рассказать?

К вечеру местные газеты трубили о двух происшествиях сразу. Первая — взрыв на Пёстром фестивале, меньше десятка жертв. В масштабе страны цифра незначительная, но не для маленького Бьорна, где так или иначе все друг друга знают, лично или через знакомых. В городе был объявлен трёхдневный траур. Дети в школы не пошли, родители взяли выходные. Горожане засели в домах в кругу соседей и ждали. Чего? Хотя бы ответа. Кто-то же должен ответить?

С другой стороны, взрывы сейчас сплошь и рядом. Это было страшно неправильно, но люди привыкли.

Зато вторая новость про поимку маньяка по-настоящему поразила всех до дрожи в коленях.

"Шокирующая новость! — писала Мэй Френси. — Бьорнским маньяком оказался не кто иной, как наш горячо любимый изобретатель Даниэль Элварс! Редакция шокирована, общественность взбудоражена, стражи порядка не устают отвечать на вопросы жителей.

Нам удалось пообщаться с героями, которые настойчиво и упорно на протяжении нескольких месяцев собирали доказательства. Ошеломленный смелостью агентов, лорд Даниэль Элварс, именуемый не иначе как Бьорнский маньяк, выдал все карты, рассказал о преступлениях и революционных планах.

В жестокой схватке с убийцей столкнулись императорский сыщик и рядовой агент службы порядка. Раненые, но не сломленные, они раскрыли правду о тех, кто скрывается среди нас. И Даниэль Элварс лишь часть этой правды. Продолжение читайте в следующем выпуске. С вами была Мэй Френси из "Бьорнских хроник", и дай нам силы пережить это страшное время. Убийцы — среди нас".

Вечером Мэй пригласила всех в редакцию на контрольную вычитку.

— Тут ошибка, — уверенно заявила я, ткнув в самое начало статьи. — Почему вы не пишете про самозванца Филиппа?

— Потому что его никто не видел, кроме тебя, милая.

— Вы мне не верите?

— Я как раз верю, — твердо сказала Мэй. — Люди не поверят. Нужно начать с малого. Сначала мы скажем, что это был лорд Элварс. Это ведь на самом деле так, внешне это был лорд, это отчётливо видели все.

— Но как же…

— Потом, — перебила Мэй, — мы скажем, что это был самозванец, который неким образом принял облик лорда. Люди выдохнут, ведь на самозванца свалить грехи проще. Здесь общественность начнет доверять.

— Когда же дойдет очередь до дефекта и всего остального?

— Людей нужно подготовить к правде, а не вываливать сразу целый ушат.

— Но почему…

— Господин Виллинью, объясните подчененной.

Во мнениях мы не сошлись.

Я до последнего считала, что если рубить правду матку, так сразу, без умалчивания. Шеф участливо кивал, Мэй взирала учительницей, Рик похлопывал по плечу. Все они единогласно поддержали план Мэй, и никто не подумал, а нуждается ли общество в том, чтобы ему все разжевывали и клали в рот по одной ложке. Они всерьез принимали людей за баранов, которых нужно подготовить, текст — замаслить, острые моменты — причесать.

В тот вечер я сидела у окна и смотрела на город. На подоконнике таз дешевого мороженого и чашка какао. Стекло леденело, когда я касалась его рукой. Контраст холодного и горячего обжигал и полной мере отождествлял раздрай в душе.

"Темный, негостеприимный, любимый Бьорн, ты ещё не знаешь, что ждёт тебя завтра… А я… Я теперь знаю всё".

Глава 23. Меланхолия

"Расследование всегда ведется на нескольких уровнях. Как вы догадались, сыщик в самом низу". Югр Ставский

Следующую неделю меня и Рика таскали по допросам. Что, как и по какому праву?

Сбылась детская мечта — теперь каждый страж знал, кто такая Николетта Феррано. От и до. Папка с личным делом полнилась от служебных записок. Каждый следователь спрашивал одно и тоже, а я кивала болванчиком, вновь и вновь вспоминая ночь в переулке.

Подобно шефу Виллинью, стражи не верили в чудеса про дефектных людей и призраков-сущностей. У столичной девицы с дефектом просто больная фантазия, внимание привлечь хочет. От откровенных издевок останавливал лишь прямой приказ верхов. За этой девочкой стоял шеф бьорнской службы, императорский сыщик и отец-министр. А потому, сцепив зубы, стражи последовательно выполняли свою работу. Бюрократическое колесо нехотя завелось и начало протаптывать дорожку в нужном направлении.

За стражами о Николетте Феррано и императорском сыщике Ричарде Орсо узнали гражданские и журналисты.

— Расскажите про сообщницу лорда!

— Это правда, что лорд Элварс ставил эксперименты на заключённых? Чего он добивался?

— Мой сын погиб от рук лорда, надо было прибить его прямо там!

— Почему вы позволили ему сбежать?

— Николетта, вы использовали личную связь с лордом, чтобы узнать его тайны?

К ночи я чувствовала себя выпотрошенной тряпичной куклой.

Спасал отдых, сон и сладости. Последних было много, в основном, от поклонников. Когда кумир миллионов сгорел на глазах, внимание граждан перевелось на нас с Риком. К слову сказать, императорского сыщика почти не тревожили и передавали только дорогие подарки от влиятельных лиц. Мне же досталось все остальное. Письма, открытки, леденцы и домашние сладости.

Очень кстати пригодилась книга Розетты по ядам. Больно уж цвет подарочного лимонада отливал ядовито-зелёным. Так я узнала, что у славы есть вторая сторона медали. Некоторые фанаты лорда отбивали порог отеля, где я жила. Подлавливали у входа и называли лгуньей. Кричали вслед, когда я уходила на допрос, и встречали глумлением, когда возвращалась.

В один момент терпение хозяина отеля лопнуло. В молчании он оставил записку под дверью, в которой вежливо и твердо попросил покинуть его тихую обитель.

Деваться вдруг стало некуда.

— Можешь пожить у меня, — предложил Рик.

В последнее время мы, если можно так сказать, сдружились. Он встречал меня и провожал до двери, иногда молча. После допросов язык шевелиться отказывался. Присутствовал рядом, ограждал от неприятных личностей, а после закрывал за собой дверь, уходя по важным государственным делам.

Выше сплетен, газет и местных служб тоже что-то творилось, но Рик меня в это не посвящал. А узнать-то хотелось!

Что император думает по поводу новых возможностей дефектных? Изменит ли он закон? Повлияет ли наше расследование на чью-нибудь судьбу? Дела велись, а Рик молчал партизаном.

Я улыбнулась.