Читать книгу "Медик хороший, плохой, злой - Злой Медик"

class="p1">Но я рано расслабилась. Уходя, любящая мать задает вопрос:

– Доктор, а оно же до послезавтра пройдет? А то нам в Турцию лететь.

Я делаю круглые глаза, объясняю, что до послезавтра вообще никак, и тут уж дай бог, чтобы за семь дней прошло и обошлось без операции. На что получаю требование назначить лечение, которое поможет сыночке ровно до послезавтра, ибо «ну не могу же я билеты сдать!» Я объясняю, что это невозможно.

На что получаю хлопок дверью кабинета и крик: «Мы все равно поедем! И вы никак не сможете нам помешать!»

* * *

Было бы здорово, если бы люди априори были бесплодны.

Вот пара решила завести ребенка. Пара проходит курсы родительства, доказывает свою материальную и человеческую состоятельность, тест на психическое здоровье и элементарные знания в педагогике и уходе за ребенком.

После этого дается «право на родительство» и препарат от бесплодия.

* * *

Просто хочу поделиться одной ситуацией, сложившейся не так давно в приемном отделении, где я имею честь работать.

Пациентка – девушка 27 лет, особа весьма истеричная, требующая внимания и облобызания ее всю. Неоднократно она уже к нам обращалась самотеком: то с поставленным ею по Интернету диагнозом аппендицитом, впоследствии оказавшимся трехдневным запором, то сломанным ногтем в пять утра, когда она возвращалась из клуба и просто «проходила мимо, вы же медики – должны помочь». Ситуаций с ней только на моих сменах было три или четыре, сказать точно не смогу.

В общем ночь с пятницы на субботу, приблизительно 3 часа ночи. Приходит эта девушка с небольшой клеткой в руках и требованием «немедленно» оказать ей помощь. Мы пытаемся уточнить, какая именно помощь ей нужна. Дамочка заводится и начинает вопить о том, что мы, «пидорасы бледные», обязаны здесь и сейчас спасти жизнь ее кошке! На вопрос, кому и чем мы обязаны, дамочка, конечно, сослалась на клятву Домкрату.

Ну, животинку жалко, решили посмотреть – сидит в сумке запуганное котэ с глазами как два блюдца, достали, на кушетку положили, там небольшие царапины на боку, под шерстью почти не видно. Ведет себя спокойно, только безропотно сидит смотрит. Предложили обработать ранки зеленкой, ибо ничего другого мы сделать не можем, чай не ветеринары, куда мы ее изначально пытались направить. На это деваха просто взорвалась ультразвуком и, обвинив нас во всех грехах мира в нецензурной форме, ускакала на выход. Ну да ладно.

Утром звонок от главного, поступила жалоба: «Бездушные, некомпетентные, требовали денег, выставили на улицу посреди ночи, но самое главное – прошу наказать соответствующе».

Ну нас и обрадовали, что штраф каждому по три тысячи с зарплаты. Обидно было до соплей. Потом подумали, что городок маленький, и раз гулять – так гулять.

Пробили по программе, кто такая и где работает. Оказалась продавщица в магазине обуви. Всем отделением не поленились, в ее смену ходили по одному в течение дня и откровенно ее гоняли. «А принеси-ка мне во-о-он те желтые туфли или вон те кроссовки на самой верхней полке». На что наша героиня фыркала, шипела и всячески старалась отделаться, одного из нас даже послала. В долгу не остались, кто-то звал менеджера и требовал разборок, кто-то жалобы строчил, кто-то на сайт выкидывал видеозапись с ее отношением к покупателям. Какое же было приятное удивление, когда через пару дней узнали, что дамочку уволили.

Жестоко, конечно, но как они с нами – так и мы с ними. Ибо нехуй.

Я ни в коем случае не призываю опускаться до их уровня, но никто не защитит нас, кроме нас самих.

И давайте не ругаться друг на друга, ведь медика никто не поддержит и не поймет, кроме другого медика.

* * *

Первый год после интернатуры. Я молодой врач, дежурю по травматологии с заведующим отделением. Душное лето, июль. Воскресное дежурство было на редкость спокойное. Валяюсь в ординаторской на диване, шеф – у себя в кабинете. Чай, кофе, сигареты, одним словом, балдею.

В ординаторскую входит шеф и, потирая руки, говорит:

– Ну, что, денюжку пойдем заработаем немного по-легкому?

– Не вопрос! Пойдем, коли по-легкому. Что оперируем?

– Да нет, не оперируем, а вывих вправляем. Собаке.

Оказывается, шефу позвонили и попросили, естественно небезвозмездно, помочь вправить вывих челюсти собачке. Бассет-хаунду. В ветеринарной лечебнице почему-то не смогли.

Ну, ладно, собачка так собачка. Вывих так вывих. Спускаемся в приемное, смотрим на собачку. Нормальный такой бассет, двадцать три килограмма мышц, с умными, очень печальными глазами, глубокими морщинами на покатом лбу, кривыми сильными лапами, широкой грудью и шикарными, свисающими до пола ушами. Сидит это великолепие на полу с раскрытой пастью, из которой вывален покрытый налетом язык, с тоской смотрит на дядек в хирургических костюмах и всхлипывает. А, нет! Это хозяин плачет! Если честно, я первый раз тогда увидел, как плакал здоровый взрослый мужик над собакой. Не считая, конечно, Герасима и Муму.

Оказывается, со слов хозяина, вывих у пса третий день. Вывих двусторонний. Пес не ест ничего. Только воду хозяин как-то умудряется вливать в полуоткрытую брыластую пасть. Идем в РАО, договариваемся с анестезиологом о наркозе. Берем бассета в ремзал, куда его на руках заносит хозяин и кладет на операционный стол. Хозяина выгоняем. Я спрашиваю у шефа:

– Как вправлять-то будем?

Он мне:

– Ну, ты же людям вправлял вывих челюсти, так же и собаке вправишь. Обмотаешь пальцы полотенцем и потихоньку по той же методике и вправишь.

Я посмотрел на свои пальцы, посмотрел на зубы песика и чего-то поскучнел. Бассет понимающе взглянул на меня добрым глазом, вздохнул и отвернулся.

– Шеф, да ну нафиг, руки собачке в рот совать! Негигиенично это. Да и очкую чего-то я. Людям-то вправляешь, так зубами клацают, что через полотенце пальцам больно. А у псинки зубки со спичечный коробок размером. А у меня семья, дети, рук лишусь, кто кормить-поить будет?

Посмеялись, решили через палку вправлять. Нашли брусок подходящий, пес на удивление спокойно дает себя уколоть, анестезиолог взял вену, собачка приспала, работаем. Брусок за коренные зубы, челюсти сдавливаем потихоньку, и ничего не происходит. А мы почему-то и не удивились: три дня с вывихом пес жил – ретракция мышц. Давим сильнее – без эффекта. Давим изо всех сил втроем, сдавливаем челюсти. Ничего! Мы уже мокрые, пот течет ручьями. Вышли перекурить на улицу. Хозяин бассета с нами.

Глядя на наши угрюмые лица, ничего не стал спрашивать. Глаза красные, со слезой.

Передохнув, пошли работать. Решили вправлять по-другому: я взял скрученную жгутом простыню, залез на операционный стол,