Читать книгу "Эй, смотри не влюбись! - Катя Саммер"

Как бы ни убеждала себя, как бы ни уговаривал меня не думать ни о чем Кирилл, я все равно медленно схожу с ума. В груди будто образовался ком и не дает нормально ни вдохнуть, ни выдохнуть. Все будет хорошо, даже лучше, - повторяю я про себя. А в ответ недружелюбно завывает ветер.

На следующее утро погода становится только хуже, разыгрывается ураган. Наш рейс задерживают на десять часов. Я начинаю нервничать, накручивать себя. По дороге в аэропорт мне кажется, что вижу знаки. И даже когда сквозь серость проглядывает солнце, не могу успокоиться.

Кирилл не комментирует мое состояние. Молча обнимает, сжимает дрожащие ладошки. Аля с Маратом сопят на плечах друг у друга – везет им. А я и сама не могу расслабиться, и Кириллу не даю. То вскакиваю на ноги и хожу рядом с панорамными окнами – там виднеется наш самолетик, который с силой хлещет дождь. То бесцельно ковыряюсь в рюкзаке, то нервно отстукиваю чечетку пятками о плитку и бешу окружающих. А что творится со мной в самолете!

Взлет проходит просто ужасно. Нас трясет, кидает из стороны в сторону, а потом мы и вовсе проваливаемся несколько раз вниз. В животе неприятно ухает. В голове сотни мыслей о том, что пришел мой конец, что я не попрощалась с мамой и что не сказала Кириллу самые главные слова.

- Я люблю тебя, люблю, люблю, - бормочу судорожно и глубже зарываюсь в теплые объятия.

- Тише, девочка моя, - звучит в ответ нежно до мурашек.

Он целует макушку и прижимает крепче к себе. Держит до тех пор, пока самолет не набирает безопасную высоту полета. Но я и после не отпускаю его руку – до самого конца рейса сжимаю ладонь, потому что по-прежнему убеждена – что-то должно произойти. 

Ненавижу самолеты еще больше распущенных волос.

Когда после двенадцатичасового перелета мы вслед за Олейниками выходим из аэропорта, я не верю, что иду по земле. Ноги все еще ватные, я как космонавт в невесомости. Вдыхаю родной воздух, и тревога постепенно отступает. Улыбаюсь, что жива. Собираюсь набрать папе, чтобы услышать его голос и сказать… 

Взгляд цепляется за яркую кудрявую гриву. Не верю глазам, моргаю много-много раз, но видение не исчезает. На дорожке среди встречающих и таксистов, что нашептывают заклинания, стоит Лев. С огромным букетом ромашек в руках. Черт.

Мочалин смотрит прямо на нас с Кириллом, точнее на наши переплетенные пальцы. И я догадываюсь, куда смотрит Кир, судя по тому, как напрягается его рука.

Немая пауза. Олейники что-то спрашивают, я извиняюсь и обещаю, что спишемся позже. Марат с подозрением смотрит на нас, потом замечает в толпе Лёву, хмурится, но не влезает. Прощается и с трудом уводит любопытную Алю.

И вот куда деваются мысли, когда они так нужны? В голове пустота.

- Кирилл, - глядя вперед, начинаю. 

Он одергивает меня за руку, разворачивает к себе и заставляет посмотреть на него.

- Брось кучерявого.

Что? Я это и вслух транслирую.

- Что слышала. Брось его прямо здесь и сейчас. Ты должна мне желание, помнишь? За базу. Так вот я желаю, чтобы ты бросила его.

В один миг свирепею. Не от заявлений, тона или внезапного порыва свести счеты. А из-за того, что он вообще смел думать, что я была с ним, признавалась ему в любви, будучи в отношениях с другим. Мы, конечно, обходили тему Лёвы стороной, но я полагала, все итак ясно.

Видимо, нет.

- Я говорил, что не собираюсь делить тебя с ним.

- Заткнись!

Кир застывает с открытым ртом, ведет бровью вверх.

- Просто заткнись! – продолжаю. – Я рассталась со Львом перед Доминиканой. Я бы никогда даже не посмотрела в твою сторону, если бы решила быть с ним. И меня оскорбляет, что ты мог так подумать.

Кирилл молчит. Вижу, что на лице проступает радость вперемешку с раскаянием.

- Но мне нужно поговорить со Львом. Мы много гадостей наговорили друг другу, когда виделись последний раз, и…

Скоморохин рычит. Предчувствие меня не обмануло – все идет наперекосяк. Мало того, что съехали из райского сада, так уже и Армагеддон на подходе.

Не сдерживаюсь и целую его. Зло, быстро, в губы. Не чтобы обидеть одного и усмирить другого, а чтобы расставить все по местам. И показать Киру, что по возвращении домой ничего не изменилось. Я бы и о любви напомнила, если бы он не вел себя как полный придурок.

- У вас пять минут, на парковке жду.

Кирилл указывает в сторону стоянки, я киваю. Он уходит, а я не смею двинуться с места до тех пор, пока он не превращается в маленькую точку. 

Вдох-выдох, мелко перебираю ногами. Иду медленно, будто надеюсь никогда не дойти до Мочалина. Но дохожу. И довольно быстро. И теперь, когда я встречаю его понурый взгляд, замечаю опущенные плечи и приунывшие цветы, мне становится стыдно. За то, что разбередила это болото. Ведь спокойно жили, пока я не пошла в лобовую атаку и нас не затянула трясина.

- Ты всегда убеждала меня, что деньги для тебя не имеют значения, а теперь ты с этим, - вместо «привет» говорит он.

- Я люблю его, - не желая тянуть резину, начинаю диалог с главного.

Кирилл ждет меня, и я не хочу подрывать его доверие. То, что он позволил поговорить с Лёвой, уже много значит. Это ведь не в духе Кирилла – уступать. И еще я на секунду представила, что здесь – пусть даже с благими намерениями – появилась бы Диана. Бр-р.

- А как быть с нами? – растерянно спрашивает Лев, и я убеждаюсь в том, что он явно надеялся на другой исход моих приключений.

Любой, кто знает Кирилла, надеялся бы. 

- Прости меня, некрасиво вышло, - оправдываюсь, а мыслями уже тянусь к Скоморохину.

- Несвоевременность – вечная драма, где есть он и она, - напевает Лев. 

Я усмехаюсь горько. Похоже на нас. Вот только…

- Мы не любили друг друга, - произношу истину, которую поняла лишь недавно.

- Не говори за меня.

- Лёв, это правда. Нам только показалось. Заигрались мы, я тебя запутала. Не такая она эта любовь. И ты знаешь, что я права.

Он долго и пристально смотрит мне через плечо.

- Наверное, - произносит тихо, а затем морщит нос и кивает на букет. – Возьмешь цветы?

- Они прекрасны.

- Но нет, - отвечает за меня. – Понял. Что ж…

- Может, тебя подкинуть в город? – спрашиваю в затянувшемся молчании.

Но мы оба быстро понимаем, что идея плохая. Отворачиваемся, ищем что-то на асфальтной плитке. Впервые за много лет я чувствую себя рядом с ним неловко. Мне не нравится, хочется сбежать.

- Я пойду. На автобусе доберусь.

Движения Льва смазаны. Он тоже не знает, как быть.

- Я надеюсь, у тебя все будет хорошо. Ты, кстати, общаешься с Дианой?