Читать книгу "Атрибут власти - Чингиз Абдуллаев"

Эстония. Таллин. 26 февраля, суббота

В Таллин прибыл опытный «переговорщик» — подполковник ФСБМансимов. Изъяснявшийся на безупречном русском языке, этот человек имел типичнокавказскую внешность: темные волосы, пышные черные усы, нос с горбинкой ивеселые озорные глаза. Мансимов специализировался на северокавказскихоперациях. Психологически появление «кавказца» на переговорах от России былооправданно, ибо сразу производило нужный эффект.

Ровно в двенадцать часов Мансимов с российской газетой вруках появился в холле отеля. Он сел в кресло, положил свернутую газету рядом ссобой на столик и принялся терпеливо ждать. По договоренности с Машковым былорешено не привлекать местные службы безопасности. Среди их сотрудников могоказаться провокатор или болтун, способный загубить всю операцию. Поэтому вТаллин вместе с Мансимовым приехали еще двое сотрудников ФСБ, которые былиобязаны не выдавать себя ни при каких обстоятельствах, обеспечивая безопасностьподполковника-«кавказца».

Эти двое прилетели под видом семейной пары и теперь тоженаходились в холле, наблюдая за всеми входящими. В десять минут первого кМансимову подошел какой-то мужчина. Он был чуть выше среднего роста, срыжеватой, коротко подстриженной бородкой, небольшими усами и светлыми глазами.На голове — кепка с названием какого-то бейсбольного клуба, на плечах — яркаяоранжевая куртка.

— Здравствуйте, — произнес мужчина с типичнымэстонским акцентом, — вы приехали из Москвы?

— Да, — показал на газету Мансимов, — я ждувас уже десять минут.

— Извините, — незнакомец внимательно смотрел насвоего собеседника, — я думал, что приедет другой человек.

Один из сотрудников ФСБ подал знак Мансимову, что в холленаходится посторонний. Кроме этого типа, в отель вошел еще один мужчина,который сел в дальнем углу, внимательно наблюдая за происходящим разговором.

— Вы принесли деньги? — спросил эстонец.

— Только часть, — ответил Мансимов, — выдолжны нас понять. Мы хотим быть уверены, что с журналистом ничего не случится.

— Вы нарушили наши условия, — заметилэстонец, — до свидания. — Он поднялся, собираясь уйти.

— Подождите, — остановил его Мансимов, —легче всего закончить разговор. Вы не думаете, что люди, которые нас сюдапослали, будут недовольны? И ваши люди, и мои?

— Что вы предлагаете? — чуть заколебался эстонец.

— Нам нужно договориться. Мне поручили узнать, как себячувствует похищенный журналист и убедиться, что он жив. Только в этом случае ядолжен выдать вам десять процентов от всей суммы. А позже все остальное.Поймите, у меня есть свое начальство, я не могу так просто распоряжаться этимиденьгами.

— Вы должны были принести пять миллионов, — злонапомнил эстонец.

— Правильно. Но у нас нет никаких гарантий. А если нашжурналист уже давно погиб? Или умер от сердечной недостаточности? Как я могуэто проверить? Или вы предлагаете себя вместо заложника?

Эстонец нахмурился. Он не был готов к таким вопросам.

— И ваша программа, — не отступал Мансимов, —вы должны передать мне вашу программу. Я думаю, будет правильно, если мысначала выполним ваше требование, чтобы вы убедились в нашем позитивномотклике, а затем состоится передача всей суммы в обмен на заложника. Согласны?

— Я вас не понимаю, — обреченно проговорилэстонец, затравленно озираясь по сторонам.

— Где ваша программа, которую мы должны передать понашему каналу? — упрямо настаивал Мансимов.

Эстонец наконец вспомнил про эту программу. Он полез вкарман и достал конверт. Бросил его на столик, чтобы не передавать из рук вруки. Эстонец почему-то опасался прикасаться к Мансимову.

— Мы ее обязательно рассмотрим, — кивнулподполковник. — Давайте договоримся так. Я передам вам деньги сегоднячерез два часа в этом отеле. Как раз успею их привезти. Только вы никуда неуходите. А насчет остальных денег мы договоримся, когда получим гарантии, чтожурналист жив. Вы меня понимаете?

— Понимаю. — Эстонец был согласен на все, лишь быизбавиться от гипнотического взгляда и голоса этого человека.

— Мы ждем вашего звонка в понедельник, ровно в полдень.И хотели бы услышать голос самого Абрамова, — пояснил Мансимов.

— Я передам, — пообещал вконец растерявшийсяэстонец.

— Тогда до встречи через два часа. — Мансимоввстал и вышел из холла, а наблюдавший за эстонцем незнакомец остался сидеть вотеле. Очевидно, в его задачу входило наблюдение за своим человеком.

Мансимов получил деньги, переданные с дипломатической почтойв российское посольство. Это была большая победа Машкова и всей комиссии. Онинастояли, чтобы первые пятьсот тысяч были отправлены в Таллин для успешныхпоследующих переговоров.

Эстонец затравленно озирался после ухода Мансимова инаконец, не выдержав, вскочил с места, подбежал к наблюдавшему за ним мужчине.

— Они согласны выплатить только часть денег, —шепотом доложил он, умоляюще глядя на него.

— Вернись на свое место, кретин, — довольно громкобуркнул тот.

Сомнений не оставалось. Эти люди связаны друг с другом.Через два часа Мансимов привез деньги. Все это время эстонец просидел застоликом, корчась и бросая отчаянные взгляды на наблюдающего за ним мужчину.Едва получив деньги, он забрал портфель и чуть ли не бегом выскочил из отеля.Его наблюдатель быстро вышел следом. И почти сразу отель покинула «семейнаяпара» сотрудников ФСБ.

Уже вечером того же дня Мансимов вернулся в Москву, асотрудники ФСБ установили фамилии и адреса обоих эстонцев, приезжавших в «Виру»на переговоры. Ленарт Кясперт и Арни Рауддсепп теперь были под их наблюдением.На следующий день в Таллин для подкрепления должны были прибыть еще две парысотрудников ФСБ. Деньги остались в квартире Рауддсеппа, в субботу их невозможнобыло положить в банк. Правда, наблюдатели не смогли установить, с кембеседовали эти двое, но стало ясно, что именно они проведут следующий турпереговоров. Оставалось дождаться понедельника.

Россия. Москва. 27 февраля, воскресенье

В выходной члены комиссии Машкова собрались, как обычноделали это в будние дни. Все понимали чрезвычайную важность их работы. Речь шлао самом изощренно продуманном террористическом акте в истории мировыхспецслужб. У Машкова были воспаленные глаза, он уже которую ночь не высыпался,пропадая на докладах у руководства. Все остальные выглядели не лучше. Дронго,ночевавший дома, успел принять душ, побриться, переодеться в свежее белье. Номногие офицеры ночевали прямо на рабочих местах.

В полдень Машков подвел некоторые итоги. На следующее утроожидался прилет Курыловича в Москву и его возможная встреча с заказчиком. ВЭстонии установлено наблюдение за двумя местными жителями. И наконец, Холмскийи вся его деятельность — под плотным контролем спецслужб. Каждая из групп,работающих в Польше, Эстонии и Москве, действовала независимо, передавая всеполученные сведения в межведомственную комиссию генерала Машкова.