Читать книгу "Театральная сказка - Игорь Малышев"

Летели качели без пассажира,

Без постороннего усилия,

Сами по себе…

Словно заговор против смерти, которая ходила за ней последние месяцы.

…Ветка тряхнула головой, отгоняя воспоминания.

Кафель перед ней был густо усеян разнокалиберными, то крупными, как жуки, то мелкими, как песчинки, каплями.

Взгляд скользнул по ним, и она увидела, что из каждой на неё смотрят глаза леопардов. Внимательные, жёлтые, с круглым, как у человека, зрачком.

Ветка, не вытершись, выскочила в коридор.

Оперлась спиной о дверь, постояла несколько минут, пока остывающая кожа не покрылась мурашками. Приоткрыла дверь ванной, заглянула внутрь. Никого. Капли искрятся, но больше не таят в себе ничего опасного. Ветка схватила висящую на полотенцесушителе одежду и захлопнула за собой дверь. Одевалась в коридоре, в полной темноте.

Вернулась в часовую, рассказала о случившемся Мышу. Тот оторвался от «Дон Кихота», кивнул, пожал плечами.

Говорить, по сути, было не о чем.

Наркомания

– Я кое-что вспомнил, – сказал Мыш.

Встал со стула, прошёлся взад-вперёд по часовой.

Ветка, сидя на шпагате, листала ленту в «Фейсбуке».

– Что?

– Сейчас одну историю расскажу.

Ветка, не вставая со шпагата, положила голову на кулаки и уставилась на мальчика.

– Помнишь, я тебе про борсеточников рассказывал?

Ветка кивнула.

– Мы, наша «бригада», жили все вместе в одной квартире на Цветном бульваре. Квартира шестикомнатная, огромная, как супермаркет. И при этом – буквально проходной двор. Каждый день застолье, толпы народа. Песни! Кавказцы же, какое застолье без песен? Они, вообще, были неплохими парнями, эти грузины. Мне нравилось бывать на их вечеринках. Бесконечные тосты, вино рекой, красноречие, цветы, шашлыки, мамалыга, купаты, хинкали… Столы ломились. Всегда много красивых женщин.

Гуляли сутками напролёт. Деньги на борсетках поднимали неплохие. Да и кроме борсеток наша бригада ещё много чем занималась. Всё насквозь криминальное, конечно. Рэкет, как я понял, «крышевание», наркота…

Весело жили. Однажды, например, мои бандюки не смогли получить долг с какого-то коммерсанта и забрали весь товар с его склада. Цветы, килограмм… Не знаю, несколько сотен, наверное. Не получилось пристроить на продажу, и ими просто завалили всю квартиру. И при этом ещё без счёта букетов раздали девушкам на улицах. Розы, гвоздики, тюльпаны, герберы, гиацинты, масса других, названия которых я даже не знаю. Притащили в квартиру на Цветном и завалили ими весь пол. Запах стоял такой, что голова кружилась. Открыли окна. На улице зима, дубак, в квартире, соответственно, тоже холод. Всюду люди – мужчины, женщины, дети, все в шубах, пальто. В зале стол огромный. Гости пьют, поют, тосты произносят, стихи читают, то на своём языке, то на русском. Карнавал!

Однажды притащили какого-то мужика, тоже должника, как я понял. Пристроили блок на балконе и несколько раз сбросили этого несчастного вниз на верёвке. Сбрасывали, «ловили» у самой земли, снова поднимали…

Ветка слушала с интересом.

– Я смотрю, вы там со вкусом проводили время.

– Знаешь, до меня только сейчас начало доходить, какие отвратительные дела там иногда творились. А тогда нет, не понимал. Я после смерти отца в каком-то отупении жил. Ничего не чувствовал, ни о чём не думал. Ну, сбрасывают и сбрасывают. Значит, есть за что.

Потом после «полётов» должника приводили в зал, усаживали за стол, угощали, поили, песни ему пели. Красиво, раскладывали мелодию на голоса, всё слаженно, гармонично. А должник, тоже кавказец, сидел потерянный, руки трясутся, челюсть дрожит, глаза затравленные. Ему наливают, он пьёт, руки пляшут, половину расплёскивает. Одежда хорошая, дорогая, вся в пятнах от вина. Сейчас вспоминаю, страшно. А тогда будто так и надо. Словно во сне. Менты пришли. Наверное, соседи вызвали. К ним один из «бригады» вышел, сказал, что это его с балкона сбрасывали. Так, чисто для адреналина. Долго извинялся, дал им наверняка что-то за беспокойство. Те откозыряли и слились.

Весело жили, весело.

Тот парнишка, что встретил меня на Курском вокзале, приходился родственником старшему из «бригады». Он как-то прикипел ко мне. Вступался, если считал, что со мной несправедливо обходятся. Орал! Ты бы видела, как он орал на взрослых, когда защищал меня. Ваха его звали, Вахтанг. Неплохой парень. В больницу ко мне всегда приходил, разговаривал. Правда, говорить нам было особо не о чем. Я всё время читал, а он вообще книг в руки не брал. Ещё он за какую-то футбольную команду болел, «Торпедо» (Кутаиси) вроде. Часами мог о ней говорить. У них же там целый мир в их национальном футболе. Интриги, страсти, подковёрные игры… Тоже, по-своему, интересно.

Мы с ним в одной комнате жили. Одна стена моя – пустая, только книги на полу лежат. Другая – его, в плакатах футболистов. Некоторые с автографами были. Гордился ими ужасно. Даже лбом иногда прикладывался, как к святыне.

У меня из «святынь» были книги с автографами Крапивина и Норштейна. Вот и всё. Они там так и остались, эти книги. Остального вообще не жаль.

Мыш остановился, вспоминая. Прошёлся по комнате, открыл-закрыл крышку чайника.

– Да… Однажды я сидел один в своей комнате, читал книгу с телефона. У меня, кстати, был очень хороший телефон. Я его выкинул, когда решил уйти от борсеточников. Сосед мой торчал в зале со взрослыми. Там опять гремело застолье.

Дверь открылась, и в комнату вошёл человек. Лысый, сухощавый, лицо умное. Худой как вешалка, но одежда сидела на нём очень хорошо. Идеально подогнана под эту «вешалку». Не знаю, что ещё сказать о нём. Очень располагающий к себе. По крайней мере, я ему отчего-то сразу поверил.

Вместе с ним ворвался шум застолья: смех, музыка, пение. Он закрыл дверь, и всё стихло. Глухая ватная тишина настала.

У него был очень цепкий взгляд. Он внимательно пробежал глазами по корешкам книг у моей стены, на футбольные плакаты даже смотреть не стал. Сел на кровать соседа и спросил:

– Что читаешь?

– «Хроники Нарнии», – ответил я.

– А «Гарри Поттера» читал?

– Да.

– Хорошая книжка, правда?

Человек не спускал с меня глаз.

– Я давно слежу за тобой.

– Зачем? – удивился я.

– Люблю наблюдать за хорошими людьми.

– Ты тоже из «бригады»?

– Можно и так сказать. Что ты знаешь о радости, мальчик? – спросил он.

Я не люблю такие вопросы. И за время общения с бандитами я понял, что если тебе не нравится вопрос, на него просто не стоит отвечать. Отвернулся и занимаешься своими делами, будто никакого вопроса и не было.