Читать книгу "Чудо для чудовища - Кейт Ринка"

— Это ваше конечное решение? — начал уточнять Романов. — Обмен?

Стас поймал себя на мысли, что начинает нервничать, а еще раздражаться. Потому что возразить не поворачивался язык, ведь это будет крайне не серьезно с его стороны.

— Да, — произнес Барс вместо него, что добило окончательно.

— Нет! — сразу перебил Стас, от чего недовольно посмотрел даже Барс. — Дай мне время подумать над твоим предложением, — обратился он к Романову, соврав об истинной причине заминки и пытаясь как-то выиграть время.

— Ладно, подумай… до вечера, — согласился тот почти сразу. — Но прежде чем вы уйдете, хочу поделиться одним небольшим презентом.

На этом настало время Павла, который переложил со своих колен на стол какую-то черную папку, которую накрыли пальцы Романова.

Глава 44

На этом настало время Павла, который переложил со своих колен на стол какую-то черную папку, которую накрыли пальцы Романова.

— Я тут кое-что уточнил… по поводу смерти твоей жены…

Стоило это услышать, как сердце понеслось вскачь.

— Уточнил официальную версию, а потом… решил выяснить, как же так вообще могло получиться?

Стаса обдало жаром и сразу в холодный озноб. Он даже сменил позу и подался ближе к столу, ощущая во рту дикую сухость. А перед глазами — одна черная папка: страшная, грязная, отвратительная. И которую Романов любезно пододвинул к нему поближе. В которую одновременно хотелось вцепиться обеими руками да открыть или же выбросить в окно. Неужели там, в этой папке, есть что-то дельное? Что-то, что выходит за рамки официальной версии. Только чего ждать от такого подарка: принесет ли ему это новую боль или хоть какое-то облегчение?

Уже находясь на пределе, Стас потянулся к папке рукой. Как вдруг — на ту легла тяжелая ладонь Барса. Ему хватило одного взгляда в глаза друга, чтобы все понять. Что там, в этой дерьмовой штуке — такая же дерьмовая информация. И о чем его «друг» знает прекрасно.

— Твою мать… — выдохнув это вслух, Станислав поднялся, когда сидеть на месте стало невозможно.

На коже проступила испарина. И вообще будто сейчас выворотит наизнанку. Он сделал два шага в сторону, стараясь успокоиться. Провел ладонями по голове, пробуя выровнять дыхание. А потом резко повернулся, подошел к столу, схватил папку, которую уже ненавидел, и быстро открыл. Перед глазами все поплыло. Но первым делом он увидел фото: вот Олино, а вот какой-то немолодой женщины в белом халате, противной до рвоты. Далее текст печатными буками и выделенные, словно кровью, красным маркером отдельные предложения: вследствие некорректных действий… кровотечение… неправильно рассчитанная дозы препарата… остановка сердца… причины, повлекшие за собой смерть роженицы… является врачебной ошибкой…

Стас не сразу осознал, что перестал дышать. Не сразу понял, что же все-таки чувствует. Все ощущения затмила жгучая боль с истошной ненавистью. Что-то кому-то говорить не было ни сил ни желания. Поэтому он стиснул челюсть, молча развернулся и пошел к выходу, на свежий воздух, слыша за спиной голос Барсецкого:

— Ну и тварь же ты, Романов…

***

— Знаешь, Жура на самом деле неплохой парень, — рассказывал мне Никита. — Просто им с Барсом сильно не повезло по жизни.

Почему-то этот паренек решил, что меня нужно чем-то развлечь, например — разговором. И я совсем не была против, ведь так можно было узнать о Станиславе еще хоть что-то, чего он не скажет сам. Мы сидели в комнате на диване и просто разговаривали. Причем я была приятно удивлена простоте и открытости своего собеседника, с ним было как-то легко. Или же мне так казалось после Стаса.

— Жура? Это его кличка?

— Э, не обижай, да. Кличка у животного, у нас — второе имя.

— У кого у нас? У вас какая-то преступная группировка?

Я спросила с улыбкой, хотя веселого здесь ничего не было. А то и вовсе казалось скорее правой, потому что похищение и лишение свободы — явно дело незаконное. А еще было насилие, словно в порядке вещей. А также оружие, наркотики и алкоголь. Разве это все можно отнести к «неплохим парням»?

— Ну, у нас конечно не кружок по вязанию, но и преувеличивать не надо. Мы друзья, которые занимаются общим делом.

— Каким делом?

Он задумался, а потом ответил так, словно это было очевидно:

— Разным.

Понимая, что лишнего он не скажет, я решила не отвлекаться.

— Ладно, расскажи мне еще что-нибудь о Станиславе.

— Что именно?

— Давно он познакомился с Олей?

Стоило произнести это имя, как парень сразу поник. А я и не подумала, что Ольга здесь могла быть важна не только для Стаса, раз уж они все здесь друзья.

— Уже и не помню. Лет пять назад…

— Он ее сильно любил, да?

— Конечно. Жура с Барсом были счастливчиками — им достались крутые девчонки, но…

— У Барса тоже что-то случилось? — не поняла я.

— Да, до Лизы у него была другая любовь, Юля, тоже погибла, в аварии. Они с Олей, кстати, были подругами.

— Надо же, это так грустно.

— М-да. Я хоть и не верю в карму, но здесь невольно задумаешься.

— А шрам у Стаса откуда?

— На морде? Да в какой-то драке получил, где-то в девяностых. Ну а ты с нами надолго? — вдруг спросил он, от чего я невольно вытянулась.

— Думаю, нет, — ответила ему, выдавливая из себя улыбку.

— А хотела бы?

Я пожала плечами, плохо понимая, о чем вообще мы сейчас разговариваем?

— Да какая разница? Стасу нужно вернуть дочь, любым способом — это главное.

— А ты мне нравишься, — удивил он. — И я понимаю, почему Жура тебя выкрал у Романова.

Это были странные слова. Потому что я, в отличие от Никиты, ничего не понимала. Понять Стаса — это как постичь вселенную. Пусть и маленькую, чью-то конкретную, но очень индивидуальную. Но когда я собралась попросить у парня подробности, нас прервал звонок его телефона. И стоило ответить, как на том конце забасил мужской голос. Глеб, что ли…

— Не понял? — произнес ему Никита.

Парень нахмурился, перевел на меня взгляд и внезапно спросил:

— Где живет ваша врачиха Дроздова Нина Васильевна?

От чего с моих губ сорвался удивленный возглас?

— Что? Зачем это?

— Врачиха. Аня, это нужно срочно. Ты знаешь?

Я занервничала, начиная о чем-то догадываться. Дроздова дежурила в ту ночь, когда рожала Ольга. На следующий день она ушла в незапланированный отпуск, а в отделении появились слухи, что это все не просто так. Но это ведь только слухи, разве нет?