Читать книгу "Подвенечное платье цвета крови - Марина Серова"

– Согласен, это странно…

– Более чем. И мне не дает покоя эта цифра три: в одном месте выгнали трех швей, в другом – после этого – пропали три швеи. В совпадения я, как ты знаешь, не верю. И для чего ей кефир? Да еще самый дешевый? И банки кильки в томате?..

– Может, у нее в ателье завелись мыши, и твоя Капитолина держит там кошек, чтобы они ели грызунов?

– Мельников! Какие кошки?! Что ты несешь?

– А что, не может этого быть, по-твоему? Дом старый, там наверняка есть чердак… или нет, как его?.. О! Подпол. А в подполе всегда есть мыши…

– Андрюша, ну при чем тут кошки-мышки?!

– Да при том. Ты говоришь: зачем Капитолине кефир и килька в томате? А я отвечаю: для кошек. Она подкармливает кисок, чтобы те ловили у нее в подполе мышек.

– А чай с сахаром и сухарями тоже для кошек?

– А чаи гоняет сама.

– Очень оригинально! Но почему каждый раз именно четыре пакета кефира и четыре банки кильки?

– Может, у нее четыре кошки? Или так: три кошки и один кот. Или так: две кошки и два кота. И все они ловят ей мышей. Кошачий семейный подряд. Или так: одна кошка и три кота…

– Или полкошки и три с половиной кота? Андрюша, мы сейчас с тобой до такого абсурда договоримся! Давай лучше вернемся к действительности. Наличие кошек-котов в ателье я, разумеется, проверю. Но…

– А вот еще версия, – радостно перебил меня Мельников, – Капитолина твоя этим кефиром кормит в обед своих сотрудниц и ест его сама. Может, ей доктор кисломолочную диету прописал?

– Сама она в ателье не ест: она питается в кафе «Вирджиния», это проверено.

– Значит, своих сотрудниц кормит! Им, скорее всего, некогда покидать свои рабочие места, вот она, как заботливый директор, и подкармливает их для поддержания сил килькой с кефиром.

– Ага, и сухарями с дешевым чаем!

– А что, хочешь сказать, этого не может быть?

– Да нет, Андрюша, ну просто бред какой-то! Кошки – кефир – килька в томате – сухари в сахаре… Абсурд!

– Тогда зачем ей, по-твоему, четыре кефира?

– Вот это я и пытаюсь понять! Или лучше – узнать. Думала, хоть ты мне подкинешь версию…

– Знаешь, что я тебе скажу, Иванова? Зря ты прицепилась к этой чертовой кильке в кефире! И к Ящику с его белошвейкой. Не там ты копаешь, мать, не там! А время уходит!..

– Время давно уже ушло. Ты думаешь, мы теперь найдем этих дамочек живыми? Почему ты не позвонил мне раньше?

– Раньше – это когда?

– Как только пропала первая женщина, мать Юрия. Тогда шансов найти ее живой было гораздо больше. А теперь, когда прошло столько времени…

– Когда пропала мать Юрия, ты бы не взялась за это дело: тогда денег за поиск никто не предлагал. Мы сами искали.

– И ничего не нашли.

– А как мы могли найти? Ты же сама видишь, Тань: никаких зацепок! Кто же знал, что все так затянется?! Родственников мы всех перетрясли как груши, всех соседей опросили, всех сотрудниц на фабрике… Вот просто вышли тетки за ворота и растворились в воздухе! – Андрей со злостью шлепнул себя ладонью по колену.

– Из всего вышеизложенного я делаю вывод, что лично у тебя никаких версий так и не появилось…

– Зришь в корень, как говорил Козьма Прутков.

– Да он-то зрил, а вот мы с тобой… Растворились в воздухе, говоришь?.. А эту версию вы проверяли? Андрюш, может, их инопланетяне забрали для своих опытов? На какой-нибудь Марс…

– Ну да, на Марсе давно нехватка рабочей силы в сфере бытового обслуживания. Нет, Тань, мне все это правда надоело до чертиков! Швеи, коты, кефиры и Ящики-вымогатели вместе с их гребаными ателье! И вообще бросить бы все к черту и махнуть хоть на недельку куда-нибудь на юг! А лучше на две… Говорят, на море сейчас плюс двадцать два и солнечно. Это же просто рай, мечта каждого мента!.. А у нас на градуснике утром было всего десять… – Мельников печально вздохнул, посмотрел в окно и увидел, что начался дождь. – Вон он, видала? Опять заморосил. А я зонт дома забыл, как назло…

Я вышла от Мельникова не в самом радостном расположении духа. Да, не этого я ждала от моего друга! Никаких идей он мне не подкинул, только почти все пирожки съел. Хотя, с другой стороны, все не так уж плохо: мне ведь удалось раздобыть сведения про этого татуированного пентаграммой Тараса, а это очень важно. Во всяком случае, теперь я точно знаю, что он – уголовник, а раз Капитолина связалась с таким субъектом, значит, ожидать можно чего угодно.

И что мне делать теперь? А теперь я, пожалуй, отправлюсь домой к Ящику. Пусть его тетя расскажет мне, что собой представляет любимый племянничек-уголовничек!

Я посмотрела на адрес, выписанный из компьютера. Улица Зеленая, сто девяносто. Это же самая окраина города! И никуда не денешься, придется тащиться туда, считай, к черту на кулички, да еще под моросящим дождем. Я села в машину и выжала сцепление…

Глава 13

Это действительно была самая окраина города. Старые пятиэтажки, кое-где встречались даже трехэтажные дома. Пустые дворы, в которых не наблюдалось ни захудалого скверика, ни простенькой скамеечки. Дороги возле домов были все в ямах и колдобинах. И когда только отцы города обратят свой отеческий взор на нашу бедную – в прямом и переносном смысле – окраину?!

Я быстро нашла нужный мне дом. Это был послевоенной постройки трехэтажный кирпичный двухподъездный короб, иначе не скажешь. Ни архитектурных украшений, ни какого-нибудь мало-мальски оригинального элемента… Все просто и примитивно, как гвоздь. Я снова посмотрела в свои заметки: квартира у тетушки была под номером двадцать четыре. Значит, это второй подъезд и самый последний этаж, если на каждом этаже по четыре квартиры.

Я подошла к железной двери, на которой был кодовый замок, и подергала за ручку. Увы! Она оказалась закрытой. А для чего, собственно, ее сюда и поставили? Не пропускать посторонних, то есть меня в данном случае. Поняв, что мне придется ждать, когда кому-нибудь из жильцов вздумается войти или выйти из подъезда, я встала у самой стены и набралась терпения. Противный дождь все еще моросил. Я подняла воротник ветровки. Неужели кому-то придет в голову в такую погоду тащиться куда-нибудь?!

Но мне повезло: не прошло и десяти минут, как дверь открылась и в ее проеме показалась пожилая женщина в синем плаще, по всему видно, пенсионерка. Она посмотрела на меня недовольно и спросила:

– А вы, барышня, к кому идете?

Ох уж эта мне соседская бдительность!

– К Коробкиной Раисе Егоровне я иду, – как можно более вежливо объяснила я и хотела уже войти в подъезд, как вдруг женщина округлила на меня глаза и удивленно выдала:

– А вы что же, ничего не знаете?

– А что я, собственно, должна знать? – насторожилась я.