Читать книгу "В паутине иллюзий - Марина Болдова"

И началась у него тогда двойная жизнь. Он ждал Милу у школы, но не подходил. Смотрел жадно: вертелись парни возле, стайками вились. Злился, ревновал. Шел за ней по улице до дома, провожая. А вечером ждал Аркадию. И опять злился, что ждет. Милу любит, с ума сходит, но и от ее матери отказаться не может.

С этим и пришел на прием к известному психиатру Карлу Брехту. Тот и слушать поначалу не хотел – возраст у Игната далеко не подростковый. Пришлось фамилию отца назвать… Три сеанса, и все, вычеркнул из сознания Аркадию как женщину. Словно ластиком стер. Мила одна осталась желанной и дорогой.

Сел в машину, уехал на полгода в Москву, затерялся, чтобы Аркадия не достала. Ей наврал, что бизнес его присутствия там требует. Проглотила, поверила. А к выпускному Милы вернулся. Увидел перед балом, дух захватило от красоты и изящества девушки. Окончательно тогда решил – его будет. Или ничья…

Игнат умылся ледяной водой из колодца, вылив ведро и на себя. Он пил всю ночь, но под утро провалился в беспокойный сон. Наметив визит к директору детского дома, не торопился, появиться перед педагогом нужно в приличном виде, без мешков под глазами и стойкого алкогольного душка. К тому же из Дарьевки выбраться в город можно было только на машине.

Он выехал на трассу, прибавил скорость. И тут же был остановлен выскочившим из кустов инспектором ДПС. Чертыхнувшись, прижался к обочине. По вежливо-холодному равнодушному его взгляду понял – решить вопрос миром не удастся.

Глава 30

Неприятный осадок от вчерашней беседы с Игнатом в кафе не давал Карлу Генриховичу почувствовать себя полностью удовлетворенным. Он гордился собой – не выдал Марго, сколько Игнат ни пытался подловить его на деталях. И откуда только узнал, что он знаком с Аркадией с раннего своего детства? Причем узнал давно, еще при жизни Милы. Ну, вот и разгадка – Милочка. Поведала все о своей семье, дурочка, любимому человеку. И о первом срыве Марго. Пришлось лишь молчаливо подтвердить факт лечения той у него в клинике.

Дома, проанализировав разговор более детально, Карл Генрихович вдруг понял, что о прошлом тот расспрашивал как-то осторожно, словно на самом деле боялся услышать правду. Или второй вариант – не сомневался до сих пор, что убийца – он сам. И еще. Многократно заданный вопрос о новорожденной дочери Милы ему, Брехту, не понравился. Был момент, когда Карл Генрихович чуть не задал ему встречный вопрос в лоб: а что ему, Игнату, до чужого ребенка? Сдержался, пытаясь подвести к признанию. Но Игнат, с аппетитом поедая гамбургеры, сразу уводил тему в сторону.

Карла Генриховича не очень-то интересовала тюремная жизнь Игната, но тот подробно описывал ее, сопровождая рассказ жаргонными словечками и даже местами выражаясь нецензурно. Брехт морщился. Как-то глянув укоризненно на Игната, заметил его жесткий, волчий взгляд и немного испугался. Права Аркадия, ждать от бывшего уголовника можно чего угодно.

Ох как не хотелось вновь возвращаться к этой истории с убийством Милы. Карл Генрихович чувствовал и свою вину.

…Карл отдавал себе отчет в том, что, помогая Игнату, вломился в жизнь Аркадии. Освободив любовника от надоевшей зависимости от старшей подруги, он тем самым сделал доброе дело и себе. Не иначе сама судьба его одарила – успокаивать Аркадию, несомненно, будет он, Карл, к кому же еще той бежать со своими проблемами? Он надиктовал свои заключения по итогам лечения Игната Тарханова, скинул на компьютер, нарезал диск, приложил к трем с записями самих сеансов и убрал все в отсек специального ящика. И стал ждать дальнейшего развития событий.

К концу месяца понял, что ждать бессмысленно, пора наведаться в гости к Улицким. Пришел к ним уже под вечер, чтобы наверняка застать Аркадию, и был готов к ее плохому настроению. На самом деле Карл хотел знать – мать-то в курсе, что любовник кинул ее ради дочери?

Он сумел скрыть удивление, когда застал Аркадию вполне довольной. Мила занималась уроками, бабушка отдыхала, Аркадия читала, так, с книжкой в руках и открыла ему дверь.

Семейная идиллия смутила, Карл за чаем внимательно приглядывался к Аркадии, но ничего необычного в ее поведении не заметил. Он подробно рассказывал об успехах Марго, о практически полном ее выздоровлении. Сказал и о том, что летом планирует отпустить домой. Визит его расценили как дружеский, Аркадия даже предложила «выгулять» ее перед сном. Он радостно согласился, решив, что, оставшись с ним наедине, та непременно пожалуется на бросившего ее негодяя. Они медленно дошли до площади, вернулись обратно к дому Улицких, но Аркадия говорила вскользь о работе, подробно об учебе Милы и немного обеспокоенно о Марго. Странно, решил Карл и отважился на вопрос о бойфренде самой Аркадии. «Игнат? Уехал на днях в Москву, что-то там с бизнесом связано. Знаешь, даже полезно иногда отдыхать друг от друга. Вот с тобой давно не виделись, я даже соскучилась!» – улыбнулась она, чмокнув его в макушку, припорошенную нежным снежком.

Из всего этого Карл сделал вывод, что Игнат попросту сбежал.

Аркадия к нему пришла в клинику спустя несколько месяцев. «Вот началось», – тогда подумал он, но вновь ошибся. Та пришла сообщить, что Мила уехала поступать в Москву, и Марго можно выписывать домой. На вопрос, вернулся ли ее друг, Аркадия отмахнулась, мол, не до него сейчас.

И все же Карлу было неспокойно. Он хорошо знал подругу – она никогда не отпустит, если любит. Впрочем, если не любит, не отпустит тоже: Карл понимал, что и сам всю жизнь у нее на коротком поводке.

Игнат не сможет бегать от нее долго – какая бы мать ни была Аркадия, ухажера дочери вычислит в момент, хотя бы для своего же спокойствия. Только в этом случае скандала не избежать. Реакцию Аркадии предположить несложно, достанется обоим: и Игнату, и дочери. А если каким-то образом станет известно, что к нему, доктору Брехту, обращался Игнат, то стопроцентно ясно, что отлучен будет Карл от дома навсегда!

Вернулась из клиники домой Марго. А вслед за ней из Москвы провалившая конкурс Мила. Карл гордился своей работой, с удовольствием наблюдая за реакцией Аркадии – старшую дочь такой кроткой и приветливой та не видела никогда.

Мила поступила на хореографию в местный институт культуры, танцы, казалось, занимали не только все свободное время, но и мысли девушки, дома она бывала редко, оставаясь порой ночевать в общежитии у подруг. Марго изучала какой-то по счету иностранный язык, ходила «на свидания», и лишь Карл знал, что поздними вечерами та зависает в игровых клубах. Аркадия работала. Игнат больше в клинику не обращался. Шел год за годом, а Карл все ждал финала драмы: ссор, выяснения отношений, даже применения в качестве мести изменнику своих служебных возможностей – Аркадия вполне могла организовать Игнату скамью подсудимых. Хотя бы для того, чтобы предложить альтернативу: свободу взамен отношений с ее дочерью. Но о такой кровавой развязке, какая произошла в действительности, психотерапевт Карл Генрихович Брехт предположить не мог.

Он до сих пор не знает, в какой момент Аркадия узнала про Игната и Милу. Похоже, Игнату как-то удавалось встречаться с обеими одновременно – по крайней мере это объясняло спокойствие, царящее в доме.