Читать книгу "По следам прошлого - Юлия Николаевна Николаева"

— Если ты так на знакомую тетку реагируешь, что ж было бы, встреть ты своего любовника, — снова усмехнулся Кирилл. Я не успела ни ответить, ни даже задуматься над его словами, потому что загремел замок, дверь приоткрылась, и за ней я увидела девочку лет шести. Она уставилась на нас во все глаза, поняв, что мы не те, кого она ждала. Немая сцена грозилась затянуться. Девочка стояла, открыв рот и переводя взгляд с меня на Кирилла, я тоже молчала. Наконец, Кирилл улыбнулся и дружелюбно сказал:

— Привет. Тетя Валя дома?

Девочка, немного подумав, ответила:

— Привет. Тети Вали тут нет. Только бабушка.

— Бабушку как зовут?

— Валя.

Мы быстро переглянулись, и Кирилл присел напротив девочки.

— Бабушка дома?

— Она в магазин пошла, велела ее ждать и дверь никому не открывать.

— Почему же ты ее не слушаешься?

— Я думала, это она.

— Ясно, — Кирилл с трудом сдерживал улыбку, — бабушка давно ушла?

Тут открылась подъездная дверь, и показалась женщина лет шестидесяти. Она на мгновенье замерла, потом заспешила в нашу сторону, причитая:

— Полина, я тебе что велела? Немедленно иди в дом!

Девочка снова вылупила глаза и скрылась в недрах квартиры. Женщина тем временем оказалась возле нас.

— Вы к кому? — нахмурилась она, посмотрела на меня и ахнула. — Ангелина? Ты?

— Я, теть Валь, — улыбнулась я, она поставила пакет на пол и крепко обняла меня.

— Вот так дела, — заметила оторвавшись и разглядывая мое лицо, — какая красавица стала… Впрочем, ты всегда ей была. Да что ж мы на лестнице стоим, — спохватилась она, — проходите!

Через мгновенье мы оказались в небольшой прихожей (квартира была зеркальным отражением той, в которой мы жили с бабушкой), потом и в кухне. Полина тут же появилась рядом с нами и стала разглядывать. Я ей подмигнула.

— А ты, егоза, — погрозила тетя Валя девочке кулаком, — я тебе сколько раз говорила, перед тем, как открыть дверь, надо спрашивать: кто там!

— Я помню! — ответила Полина, смешно выпятив нижнюю губу.

— Ой, иди отсюда! Пусть родители тебя воспитывают.

Девочка однако пропустила ее слова мимо ушей, скользнув под стол, выбралась на диванчик между мной и Кириллом.

— Полина, не мешай! — снова начала тетя Валя, но Кирилл, широко улыбнувшись, сказал:

— Она нам не мешает, пусть сидит.

Его улыбка подействовала на тетю благотворно, она тоже улыбнулась и засуетилась с чайником.

— Ты расскажи, Гелечка, каким ветром тебя сюда занесло?

— Проездом, — ответила я, — ездила на могилу родителей, захотелось вас навестить.

— Правильно сделала! Очень меня порадовала. Вот уже неожиданность так неожиданность. Как ты живешь?

— Неплохо, — кивнула я, принимая из ее рук чашку с чаем, — вы как?

— Тоже хорошо, — тетя Валя уселась напротив, — вот дочку с сыном вырастила, теперь внуки пошли. Ты замужем?

Она бросила на Кирилла быстрый взгляд, я на мгновенье смешалась. Кирилл этим воспользовался и тут же заявил, улыбаясь совершенно бессовестно:

— Практически.

Эти слова полностью удовлетворили тетю Валю, кинув на Кирилла еще один взгляд, она повернулась ко мне.

— Как твой брат?

Я снова смешалась, но пришлось отвечать.

— Вы знаете… Он погиб.

— Что? — уставилась она на меня. — Как погиб? Когда?

— Около семи лет назад. Авария.

Я не хотела рассказывать правду и углубляться в ненужные воспоминания.

— Горе-то какое… Сначала родители, потом баба Катя, теперь он… Бедная девочка…

— Мне бы не хотелось говорить об этом.

— Понимаю, — кивнула она, — просто все это так… Сколько лет прошло, говоришь?

— Почти семь.

Тетя Валя снова покивала, но вдруг нахмурилась.

— Это получается, он незадолго до смерти приезжал…

— Что? — вскинула я на нее взгляд, — Игорь приезжал сюда? Когда?

— Получается, что как раз перед… Осенью он здесь был, семь лет назад. Я почему запомнила, Ленка моя как раз забеременела Полинкой. Узнали в тот день, когда он приехал. Я еще говорила, мол, две неожиданности приятных в один день.

— Зачем он приезжал? — заволновавшись, спросила я.

— Да как ты, сказал, ездил на могилу к родителям, решил к нам заглянуть, тут же относительно недалеко.

— Он надолго заезжал? О чем вы говорили?

— Ни о чем, — тетя Валя удивленно пожала плечами, — он успел только чаю попить. Спросил, как живем, где дочка живет, про вещи бабы Кати…

— Какие вещи? — нахмурилась я.

— Да ты, наверное, не помнишь. Когда баба Катя умерла, мы же вместе с тобой ее вещи в коробки собрали. Часть у тебя в шкафу осталась, часть мамка моя предложила к ней на квартиру свезти, у нее там антресоли пустые стояли. Не помнишь?

— Что-то припоминаю, — покивала я головой, действительно, начиная вспоминать. Когда умерла бабушка, я в очередной раз была в шоковом состоянии и плохо соображала, потому помощь тети Вали воспринимала как дар небес, полностью отдавшись ей во власть во всех делах, касавшихся похорон и дальнейшего устройства быта. Потом жизнь пошла своим чередом, я устроилась на работу, жила в своей комнате, как и раньше, бабушкина стояла нетронутой. Как и коробки с ее вещами. Выкинуть их у меня не поднималась рука. Уже когда объявился Игорь, он все взял на себя. Продал квартиру, коробки куда-то исчезли, да я о них и не вспомнила тогда. И сейчас бы не вспомнила, если бы тетя Валя не начала этот разговор.

— Значит, бабушкины коробки до сих пор у вас хранятся? — удивленно спросила я.

— Всего две, какие-то бумаги, тетради, я, честно говоря, так и не смотрела их ни разу. Мать не стала выкидывать, оставила вроде как на память, но вот считай уже сколько лет, как умерла, а они там все стоят.

— То есть вы не знаете, что там?

— Я нет. Она, наверное, знала. Они же вместе с Игорем их вытаскивали.

— Когда? — снова задала я вопрос, окончательно путаясь.

— Так приезжал он после вашего отъезда. Через месяц примерно. Расспрашивал мамку о бабушке вашей, и меня тоже. Как жила, чем жила. Ну мать и вспомнила про эти коробки. Тогда-то, когда вы переезжали, никому про них и в голову не пришло, потом вспомнила. Достали с антресолей, Игорь их с собой забрал. Он тогда в гостинице остановился, так нам сказал. На следующий день привез, попросил, пусть, мол, еще полежат у вас, если несложно. А нам-то чего? Лежат и лежат.

— То есть они до сих пор лежат у вас на антресолях?