Читать книгу "Странные дела, или Детектив по-деревенски - Лия Романовская"

– Точно дура. Ну какой нормальный мужик скажет девке, которая ему нравится, что он с какой-то там бабой трахается?

Я не нашлась, что ему возразить. Но глаза закатила. Тоже мне, Казанова… Хм… Получается алиби Ромки проверить не так уж и трудно, наверняка в деревне знают, к кому он там бегает. Хотя проверить все же не помешает. И уж если совсем честно, я была ужасно рада, что Ромка никакой не убийца. Все-таки бабкин внучок, почти родной стал.

В общем, махнула я рукой на его слова, накрыла на стол в столовой и позвала бабку ужинать. А сама, сославшись на то, что нужно кое-чего прикупить, пошла в деревню. По пути прокручивала предстоящий разговор с Митяем, к которому я решила заглянуть вначале. Во-первых, дом его как раз ближайший на моем пути, а во-вторых, нужно уже поговорить с ним о внучке, раз уж она являлась единственной подругой убитой. Наверняка девушке многое известно об Инге, подружки же любят делиться своими переживаниями друг с другом.

Солнце уже почти скрылось за лесом, легкий ветерок слегка покачивал верхушки деревьев. В траве весело стрекотали кузнечики, и кроме их стрекота не было слышно ничего вокруг. Вот поэтому я и люблю деревню.

Тишина здесь особенная, наполненная лишь нежными звуками природы. Она, словно магическая музыка наполняет душу нежной, ни с чем не сравнимой грустью. Шла я по узкой тропинке, с двух сторон от которой возвышалась высокая трава, перемежающаяся кустами и редкими деревцами.

Я вся ушла в свои мысли, как вдруг сзади почувствовала шевеление и услышала шорох. Я обернулась и успела только заметить что-то белое, прежде чем получила удар по голове. Кулем повалилась на землю. Перед глазами все прыгало и рябило, запрыгали мушки. Правда сознание так и не отключилось, и как во сне я с ужасом наблюдала, как некто в белом склонился надо мной и тюкнул меня еще раз по ногам. Удар был ощутимым, и я глухо застонала.

Не знаю сколько прошло времени, прежде чем нечто исчезло, однако по моим ощущениям прошла вечность. Наконец, когда в голове прояснилось, и перед глазами перестали скакать звездочки, я кое-как поднялась, отряхнулась и знатно разозлилась. Страх внезапно покинул меня, потому что в голову пришла, наконец, умная мысль. Теперь я была точно уверена – кто-то просто пытается меня запугать, ну или наказать за что-то. Потому что я твердо уверена, что привидения не носят такие твердые ботинки, и уж найдут способ поквитаться получше, чем пинать меня ими. С другой стороны меня порадовало, что вряд ли все настолько серьезно. Если бы это был убийца, например, то ему бы ничего не стоило добить меня сразу.

Хотя… может это он меня так предупреждает, чтобы не совала свой нос куда не просят. Предупреждал же меня Иваныч. Эх! Я пощупала голову, крови вроде нет и то радует. Зато на макушке нащупывалась вполне знатная шишка. А больно-то как. Кое-как приведя себя в порядок, я все же решила доковылять до Митяя, так как идти было совсем уже недалеко. Я подошла к дому старика и принялась стучать. Но дверь мне никто не спешил открывать. Возле дома, на дороге показалась девочка. О-па… это же вроде сестра убитой Инги. Вот так удача.

– Извините, можно вас на минутку?! – крикнула я ей.

Девочка странно на меня посмотрела и бросилась наутек.

– Карина, подожди… Я только… мне надо… да погоди ты, – кричала я ей в спину, даже не пытаясь догнать. Какой смысл бежать за человеком, который с тобой не хочет разговаривать? Не насильно же выпытывать из нее сведения… интересно, чего это она так ломанулась от меня? Боится ляпнуть что-то лишнее про сестру?

Так ни до чего и не додумавшись, я вернулась к дому Митяя и, понимая уже, что это бесполезно, на всякий случай еще раз постучала. Вначале в дверь, потом в окно, думая, что дед глуховат и мог не услышать. Но тщетно. Пришлось мне не солоно хлебавши развернуться и пойти домой. Сил на душещипательные разговоры с Маринкой и теткой Катей не осталось. Голова раскалывалась на части, и я решила, что сегодня мне следует как следует отлежаться, и обдумать все хорошенько.

Я уже открывала дверь и вряд ли бы заметила ее, если бы у меня не упали ключи. Наклонившись за ними, я увидела камень у коврика, которым была придавлена записка. Озираясь по сторонам, я подняла записку, на которой было написано всего три слова «Вали отсюда врунья».

Весь последующий вечер я ломала голову, кто мог оставить мне эту записку, по законам жанра, составленную из газетных вырезок. А то, что она предназначалась именно мне не вызывало никаких сомнений. Не Христофоровне же ее написали в конце концов.

Во-первых, бабка тут уж черт знает сколько лет живет, с чего бы в друг ей валить из Духовки, а во-вторых, Сандра вроде существует себе тихо-мирно, никого не трогает. Значит остаюсь только я. Интересно, кого я могу так сильно раздражать, что он даже не стесняется шариться вокруг дома. Зато если предположить, что это написал убийца, значит я все правильно делаю. Хотя что я такого особенного накопала-то? Да ведь ничего пока. Но ведь убийце об этом может быть неизвестно, а вот то, что я хожу по деревне с расспросами, его может очень волновать. Что еще раз подтверждает – преступник кто-то из духовских.

20.

Утром пошел дождь. Пришлось доставать резиновые сапоги, чтобы без приключений добраться до деревни. Ромки дома не было, Христофоровна злобно таращилась в телевизор, когда я заглянула к ней в комнату. Прям день сурка какой-то.

На завтрак бабка потребовала сырники и компот. А я порадовалась в очередной раз. Не придется долго стоять у плиты. Переделав все домашние дела, я отпросилась у бабки прогуляться и направилась в Духовку. Дождь к тому времени уже закончился и выглянуло теплое солнышко. В принципе и сапоги-то можно было не надевать, особой грязи не наблюдалось. Земля до того сухая стала, что впитала в себя всю долгожданную влагу, не превращая ее в кашу под ногами.

У дома Митяя вальяжно прогуливался толстый котяра, самого деда видно не было. Я решила снова попытать удачу и принялась долбиться к деду в дверь. Внезапно она распахнулась и старческий голос прокряхтел:

– Чего долбишься?! Чай не глухой!

Тут дед заметил меня и уже вполне доброжелательно сказал:

– А-а-а, Женя, проходи милая, не стой на пороге.

Я разулась и прошла в дом. Дед жестом пригласил меня за стол и принялся суетливо хлопотать вокруг. Из допотопного холодильника достал тарелку с окоченевшими блинами, трехлитровую банку с медом, зажег конфорку на старенькой плите и поставил облупившийся чайник. Вообще, надо сказать, все здесь было какое-то старенькое, как и сам Митяй, впрочем. Видно было, как не хватает женкой руки в доме. На кухне только самое необходимое: плита, холодильник, стол, два стула, да полуразбитый умывальник. Ни тебе занавесок на окне, ни коврика у порога, ни скатерти на обшарпанном столе столетней давности. Некстати вспомнила жилище тетки Кати. Вот уж что значит жилище старого холостяка. Все самое необходимое, по-спартански.

Все это время я молчала, не зная с чего начать расспросы. В итоге дед, не выдержав, спросил сам: