Читать книгу "Поле боя - Василий Головачев"

О том, что к нему направляется Ходок Предиктора, или, как его можно было назвать современным языком – курьер, Спиридон Пафнутьевич узнал по изменению «цвета» приходящего извне потока пси-энергии. Опять же, говоря современным языком, – по изменению астрала, с которым контактировал Спиридон, хотя и называл это информационное поле иначе. Для связи с Предиктором и между собой волхвы не пользовались телефонами и рациями, подверженными воздействию «печати Сатаны», но передавали целевые сообщения посредством «крученого толчка» (сейчас ученые назвали бы этот способ передачи информации «возбуждением спин-торсионного поля») – через астрал, подробности же дела всегда приносили Ходоки.

Спиридон Пафнутьевич на своем веку повстречал немало Ходоков, посланцев Предиктора, людей, согласившихся на внедрение тайных знаний, но этот курьер его слегка позабавил: он оказался молодой женщиной с ярко выраженной аурой ведуньи. На вид ей можно было дать не больше двадцати пяти лет, на самом же деле ей недавно исполнилось тридцать четыре. Одевалась она вполне по-современному, согласно времени года и веяниям моды: полупрозрачный плащик, брючный костюмчик песочного цвета, серые осенние туфли, сумочка «нефертити» в форме пирамидки. Длинные черные волосы она не заплетала в косу и не прятала под шляпкой или беретом, и они, рассыпанные по плечам, в сочетании с черными вразлет бровями и черными глазами придавали ей вид цыганки.

Спиридон занимался в саду ежевечерним тренингом, сохраняя физическую форму на протяжении века не ради долголетия, а для полноценного участия в драме под названием «жизнь». Даже став архимандритом Собора (тогда еще не Предиктора), то есть третьим после патриарха регулятором национального эгрегора, он не перестал быть активным защитником Родины. То есть, будучи философом и наставником, оставался воином, ибо могучая духовная держава, ее физическое тело – народ и духовное тело – культура как никогда прежде нуждались в защите, причем на всех уровнях: ментальном, интеллектуальном, мысленном и физическом. Ибо приближался час выхода в мир Сатаны, прибиравшего к рукам неустойчивые души, и земной мир медленно, но неотвратимо сползал в пучину Тьмы. Единственной опорой светлых сил и надеждой на возрождение и возвращение Творца оставалась Россия. Как бы кто к этому ни относился.

Ходок приехал на собственной машине – «Жигулях» последней модели, что говорило о влиянии технического прогресса и на такой традиционный вид связи, как курьерская служба Предиктора. Впрочем, здесь уместно дать необходимое пояснение.

Русский Предиктор – не есть организация, требующая резиденции, штаба, схрона, определенного места расположения. Это духовная структура хранителей традиций и древней русской культуры, и «рассыпана» она по всем городам и весям великой страны. Предиктору нет нужды собираться физически, как это делает правительство или любая другая политическая и властная структура, его члены (на Западе, где создавались всевозможного рода ордена и союзы, их назвали бы магистрами или генералами) были волхвами и могли общаться (не мысленно – трансперсонально), передавая не аналоговую информацию, а энергоэмоциональную, практически мгновенно. За все время своего существования – семь с половиной тысяч лет – Собор-Предиктор, ставший Русским после исхода арктов с севера на юг, не языческий и не православный, а именно духовный, собирался на физическом плане всего пять раз. Последний сбор произошел в тысяча девятьсот сорок первом году в Москве, предпоследний – в тысяча сто тридцать восьмом году в Киеве. Если же требовалось какое-то физическое воздействие, Предиктор избирал исполнителя, регулятора реальности, и направлял к нему Ходока, который знал весь Замысел. Ходок мог располагаться, жить в любом районе страны, однако же из соображений скорого исполнения миссии его находили как можно ближе к исполнителю. Как оказалось, нынешний Ходок жил и работал в Нижнем Новгороде и прежде, чем стать Ходоком и получить Замысел, был писателем, точнее, писательницей. К этому моменту она издала уже десятка полтора книг фантастической и любовно-авантюрной тематики.

Почувствовав присутствие силы, Спиридон Пафнутьевич закончил зарядку, переоделся в чистую белую рубаху и вышел к калитке, возле которой уже стояла гостья, осматривающая дом и его окрестности. Несколько мгновений они вглядывались друг в друга: оценивающе – посланница Предиктора, с кротким простодушием и смирением – дед Спиридон, потом одновременно поклонились друг другу.

– Издалека? – поинтересовался Спиридон Пафнутьевич.

– Не очень, из Нижнего, – ответила женщина, аура которой вдруг «засветилась» на ментальном плане в нежнейшем и чистейшем изумрудном «цвете». – Здравствуйте, архимандрит.

– Здрав будь, Ходок, – усмехнулся в бороду дед Спиридон. – Проходи, гостем будешь. Не чаял увидеть Ходока в облике богини.

– Так уж и богини, – лукаво улыбнулась женщина. – Скорее ведьмы.

– Это только в последние два века детей стали стращать ведьмами, перевернув и извратив смысл этого понятия, раньше их никто не боялся, потому как ведьма – значит ведунья, ведающая добрыми силами, помогающая людям. Ты – из них.

– Спасибо, архимандрит. Хотя, конечно, я еще только на пути к добрым силам. Зовите меня Марией.

– А ты меня дедушкой. О том, что я архимандрит Собора, посторонние знать не должны.

На крыльцо вышла Евдокия Филимоновна, окинула строгим взглядом гостью, и та, встрепенувшись, ответив на внутренний вопрос-взгляд, замерла на мгновение, потом улыбнулась несмело. Строгость в глазах жены деда Спиридона смягчилась, старуха поняла, кто перед ней.

– Не стой на пороге, старый, – сказала она, – веди гостью в хату, сейчас дождь пойдет. Как звать-то тебя, красавица?

– Мария, – поклонилась Ходок, пряча в душе холодок страха; баба Евдокия и в старости оставалась берегиней мужа и могла легко превратить любого супостата, намеревавшегося причинить зло Спиридону, в слепца, глухого и немого, а то и в безумца.

Они прошли в дом и расположились в светлице с единственной иконой Божьей Матери в красном углу. Евдокия Филимоновна безмолвно накрыла стол, принесла ужин и вышла. Дождь действительно уже начался, тихий шорох капель по листве деревьев проник в дом. Дед Спиридон и Мария, до этого неторопливо ведшие разговор о вещах необязательных, не относящихся к делу, замолкли, и хозяин внезапно стал другим человеком: сосредоточенным, суровым и властным. Глаза его обрели глубину ночи и силу огня.

– С чем пожаловала, Ходок?

– Предиктор обеспокоен, – сказала Мария, в глазах которой тоже вспыхнул огонь. – Иссякает творческий и энергетический потенциал почти всех этносов, кроме российского и двух-трех малых, южноазиатских. Запад и Восток приступили к поиску выходов на космическую энергию русского этноса, в результате и у нас начинается «качание потенциалов», перераспределение психоэнергетических полей.

– Я это знаю, дочка.

– Я знаю, что вы знаете, дедушка. Но без «лирических отступлений» я не сформулирую Замысел, Ходок я все же неопытный, к тому же еще женщина.

– Женщины во многом сильнее и мудрее мужчин, – улыбнулся дед Спиридон. – Ни один волхв не может обойтись без своей берегини.