Читать книгу "Обыкновенный спецназ. Из жизни 24-й бригады спецназа ГРУ - Андрей Бронников"

24 декабря 1983 года я вприпрыжку бежал домой, чтобы успеть пообедать. Путь мой пролегал через стадион, мимо барака офицерской общаги, далее метров пятьдесят по березовому лесу к ДОСу. Из окна общаговской столовки вкусно пахло, и мой желудок бурчаньем выразил своё возмущение тем, что посещение офицерской «кормушки» не входило в мои планы. Впрочем, аппетитный запах был обманчив. Ещё в курсантские годы для меня всегда было загадкой, как отвратительная еда, которой кормили в курсантской столовой, могла источать такой изумительный запах. Но в нашей части холостяков кормили достаточно хорошо.

В мыслях на эту тему я достиг своего подъезда, одним махом взлетел на второй этаж и распахнул дверь. В ДОСе замки имели символическое значение и почти никогда не запирались.

Молниеносно я сбросил рукавицы-шубенки, шапку, шинель, но унты снимать не стал. На столе уже стояла дымящаяся тарелка. Только я собрался пополнить свой организм калориями в виде наваристого борща, как в подъезде хлопнула дверь, и по лестнице затопали солдатские сапоги. Даже спустя многие годы после увольнения из армии стук двери парадного заставлял меня вздрогнуть, а в этот раз я был полностью уверен, что это по мою душу. Так оно и оказалось.

Посыльные всегда назначались из числа молодых бойцов. Эта категория солдат во времени-то с трудом ориентировалась и тем более абсолютно не вникала в перипетии воинской службы. Я это прекрасно понимал и, скорее по инерции, попытался узнать у посыльного, в чём дело:

– Что случилось?

– Не могу знать, товарищ старший лейтенант, – шмыгнул носом боец.

– Комбат там? – я постарался облегчить задачу подчинённому.

– Там, – ответил тот и неуверенно добавил: – Уже все построились.

Последняя новость меня обрадовала, как оказалось безосновательно, и огорчила. Построение в расположении подразделения означало, что проблема возникла внутри батальона, но при этом стало ясно, что времени на обед не остаётся, – необходимо было мчаться немедленно. «А хрен с ним. Пять минут раньше или позже, какая разница?» – подумал я и сел за стол. Это оказалось очень верным решением.

Через несколько минут, уже с набитым брюхом, я вбежал в казарму и оказался далеко не последним. Майор Латаев расхаживал вдоль строя погружённый в свои мысли, и было заметно, что он очень сильно озабочен. Наконец, он махнул рукой и ушёл в канцелярию батальона. Замполит капитан Осипов продублировал жест комбата:

– Товарищи офицеры, всем зайти в канцелярию.

Внутри уже находился командир группы роты минирования капитан Лотоцкий. Его визит быстро нашёл свое объяснение. Оказалось, что Лотоцкий на время отпуска начальника службы артвооружения остался исполнять его обязанности. Перед праздником новоявленный глава службы РАВ решил заработать несколько бутылок водки. Метод был очень прост. Используя служебное положение, Лотоцкий решил проверить состояние и условия хранения вооружения в подразделениях. Когда вместо устранения нарушений выпивка ему была уже обещана, капитан распорядился на всякий случай вскрыть металлические ящики с пистолетами офицеров нашей роты.

Тут выяснилось, что один из ящиков опечатан не печатью командира роты, а дежурного по батальону. Иными словами, последний раз ящик вскрывал солдат срочной службы, а это делать без присутствия офицеров категорически запрещалось. После того как ящик вскрыли, стало ясно, что одного пистолета ПБ, имевшего статус секретного, нет в наличии. Глушитель лежал в ящике, а пистолета не было, и это вызвало как минимум недоумение.

Командир батальона нервно постукивал карандашом по столу. Лотоцкий молчал. Юра Серветник, недавно получивший должность командира роты, стоял белый. За утерю секретного оружия грозило уголовное наказание. По журналу учёта выяснили, как давно ротный вскрывал ящик с пистолетами, но легче от этого не стало. С того момента минуло несколько дней. Наконец, Лотоцкий поднялся и произнёс:

– Мужики, у вас есть три часа. В восемнадцать часов я буду вынужден доложить начальнику штаба бригады.

Возразить было нечего. О водке уже никто и не вспоминал. Исполняющий обязанности службы артвооружения ушел, и в расположении закипела работа. Майор Латаев вместе с замполитом проводили строгий допрос старослужащих солдат и сержантов. Личный состав под видом наведения порядка выносил из батальона всё имущество, включая то, что хранилось в каптёрках. Менее чем через полчаса казарма было пуста. В освободившихся помещениях офицеры внимательно осмотрели стены и пол. Нашли несколько «нычек» с фотографиями для дембельских альбомов и ничего больше.

Затем все вещи и имущество начали заносить обратно в расположение. Каждую постель, каждый ящик с оружием, каждый бушлат или даже тряпку тщательно проверяли дважды. Один раз – на входе, второй – внутри казармы. Тщетно. К восемнадцати часам стало ясно, что пистолет похищен. Дальнейшие события развивались катастрофически.

Латаева вызвали в штаб бригады. Одновременно было объявлено построение личного состава части на плацу. Не более чем через полчаса появилось командование части, наш комбат и ещё начальник особого отдела. Не было ни криков, ни праведного гнева руководства. Подполковник Колб собрал вокруг себя командиров подразделений, поставил задачу и вместе с заместителями и особистом удалился в штаб.

Пока бойцы ужинали, Латаев довёл порядок действий. Задача оказалась очень простой. Развернуться в цепь по хребту высоты 915, на склоне которой располагался наш городок, и вести поиски пропавшего оружия. Далее вниз, в соседний распадок, который назывался «долиной смерти».

Искать потерянную вещь не там, где она могла находиться, а там, где труднее было её искать, – очень действенный способ. Противогазы и комплект химзащиты, как правило, ускоряли поиски. Но раньше это касалось недостающего автоматного магазина или штык-ножа, а теперь всё оказалось гораздо серьёзнее.

После ужина комбат построил офицеров на плацу и долго инструктировал по розыску, разъяснял, каковы могут быть последствия пропажи секретного пистолета. Серветник с каждым его словом бледнел всё больше и больше. Его можно было понять – он нёс персональную ответственность в подразделении. Зато командир соседней роты Витя Ларин только посмеивался. Он только что во второй раз стал капитаном, и генеральская карьера ему не угрожала. Пока Латаев говорил, Витя потихоньку бубнил:

– А ничего, Юрик, отсидишь лет пять. Выйдешь на свободу и пойдешь народное хозяйство поднимать.

У Серветника даже не было сил огрызаться, и он молчал, а Ларин продолжал хихикать:

– А чего тебе? На зоне даже спокойнее. Там тепло, личного состава нет, пистолеты не пи…дят.

В действительности подобный инструктаж никому не был нужен. Мудрый Владимир Ильич ставил целью оставить солдат батальона наедине, без офицеров. Он надеялся, что в результате внутренних разборок пистолет быстро отыщется. Такое не раз использовалось для поисков менее ценных предметов вооружения, но не в этот раз. Офицеры тоже все это понимали и лелеяли слабенькую мечту через пару часов оказаться дома. Тщетно.