Читать книгу "Порочный - Эмилия Грин"

– Я уже объяснил, почему вёл себя подобным образом. И знаешь, ни капли не жалею. Одному из твоих ухажеров стоило бы вообще отрезать яйца…

От его последних слов мне стало не по себе. Повисла тягучая пауза. Но чем дольше мы глядели друг другу в глаза, тем острее становилось желание прикоснуться губами к его лицу. Ладони любимого опустились на мои бёдра, укрытые лишь тонкой тканью шелкового халата. Неожиданно Вильям сказал:

– Через несколько часов у меня самолёт. Нужно срочно вернуться в Нью-Йорк…

Установилась звенящая тишина, во время которой отчетливо слышался стук ударов моего сердца.

– А как же мы? – спросила, часто-часто втягивая ртом воздух – грудную клетку словно перехватило металлическим ремнем. Мне стало нечем дышать.

– Мы вместе, малышка! Всё хорошо. Я вернусь за тобой, как только смогу! Отъезд связан с делами отца… Не имею права его подвести… За одно присмотрю нам новое гнёздышко. Вряд ли тебе понравится та холостяцкая берлога, где я обитаю сейчас…

– Вильям, но почему я не могу поехать с тобой? – прошептала лишенным эмоций голосом.

– Возникли некоторые проблемы. Мне нужно уладить их, – ответил он уклончиво. – Но я вернусь за тобой, как только появится такая возможность. Обещаю! Будем созваниваться каждый день и общаться по скайпу. Ты доверяешь мне?

– А какие еще есть варианты? – отозвалась безжизненно.

* * *

Вильям отвез меня домой, а сам отправился в аэропорт. Лежала в кровати, не в состоянии сглотнуть ком, который встал поперек горла. В какой-то момент душа отделилась от тела, а ресницы задрожали. Я ощутила онемение в кончиках пальцев на руках и ногах, уносясь в пучину тревожных воспоминаний…

Глава 17

4 года назад

– Мона, у меня нет слов! Мы ведь проговорили с тобой ответы на все вопросы, а ты несла какую-то чушь…

– Но мам, журналистка спросила про мои отношения с отцом, и я не смогла соврать… Я ничего такого не сказала! – в карих глазах высокой стройной брюнетки появилось нескрываемое раздражение.

– Может, еще разболтаешь на весь Париж свою постыдную тайну? Слышала, сейчас в моду входит тренд вызывать в людях жалость…

Губы задрожали, а перед глазами всё поплыло.

– Нет, конечно, я не говорила им про… – запнулась на полуслове, почувствовав слабость в коленках.

– Ох, горе мне, горе! – холодно произнесла она, бросая откровенный взгляд на часы. – Симона, главное – не забудь принять таблетки!

– Но, мам, когда я жила у бабушки, уже могла обходиться без них…

– Дочка, у меня нет времени в сотый раз проговаривать одно и то же! В конце концов, за что я плачу твоему психотерапевту? – молодая женщина тряхнула ухоженной головой, поспешно отворачиваясь от меня.

– Мама, постой…

– Что еще? – карие глаза сузились, обдавая с ног до головы раздраженным взглядом. Знала – она опаздывает на интервью для популярного женского издания, но не могла оставить еще один вопрос без ответа.

– Ты запретила рассказывать об этой ситуации Анри. Но можно поделиться с Вильямом? Мне кажется, он сможет понять. Мы хорошо ладим… Устала разговаривать только с врачом…

– МОНА! – глаза матери округлись, и стали похожими на две огромные блестящие луны.

– Мам… – произнесла я одними губами.

– Дочка, ну за что мне такое наказание?! – красивая молодая женщина вскинула аккуратную бровь, а затем повелительно произнесла: – Не забудь выпить таблетку. Надеюсь, скоро ты сможешь обходиться без них, а пока лучше не рисковать! И не вздумай говорить ничего сыну Анри. Ты видела его дружков? Да они разнесут на весь Париж… А тебе здесь еще жить и учиться… И вообще, держись подальше от этого озабоченного блондина! На днях я застукала, как он зажимается в прачечной с домработницей Рози…

– Мадам Жозефин, к вам приехала съемочная бригада с телевидения!

– Иду-иду! – тут же отозвалась мама, быстро клюнув меня в щеку и выбегая за дверь.

Обреченно залезла с ногами на кухонный подоконник, просунув руки под колени. Грудь сотрясалась от беззвучных рыданий. Я сильная и больше не буду пить эти чертовы таблетки… Не дождетесь!

Не знаю, сколько времени прошло, когда я распахнула глаза… и вздрогнула, с ног до головы покрываясь гусиной кожей. Прямо напротив меня на большой кровати, застеленной розовым покрывалом, лежал сводный брат. Он обезоруживающе улыбался, сжимая в руках пухлую тетрадь с единорогом.

– Дай сюда! Это же мой личный дневник! – завопила я, тут же накидываясь на нахала чуть ли ни с кулаками.

– Кто такой Пьер мать его Дюбуа? – угрожающим голосом гангстера из Чикаго тридцатых годов поинтересовался блондин, и я в очередной раз отметила, насколько новый родственник хорош собой.

Почти все девчонки из моего класса признавались, что мечтали заняться любовью с Вильямом Леграном. Губы дрогнули от смущенной улыбки, а по щекам поползли розовые мятежи, когда я неожиданно представила, как он пыхтит на мне полностью обнаженным. Должно быть это очень приятно…

– Так кто такой Пьер Дюбуа? – не унимался сводный брат, вдруг нависнув надо мной и сосредоточенно заглядывая в глаза.

Он так странно смотрел, а еще я вдруг почувствовала… Нет, не может быть… Наверняка это выпирал кошелек или телефон. Словно прочитав мои постыдные мыслишки, парень резко перекатился на другой край, укладываясь на живот. У него на подбородке выступила испарина.

– Новый одноклассник. Все девчонки по нему сохнут.

– А ты? – поинтересовался он тихо.

– Не знаю. Иногда он пялится на мою грудь. Как думаешь, это нормально?

Наши взгляды пересеклись. Ноздри блондина раздувались от поверхностного дыхания. Судорожно вздохнула, отмечая, какие глубокие и умные у него глаза. Вот ведь повезет той женщине, которая родит ему красивых светловолосых детишек…

– Похоже, он полный придурок, – сухо отозвался Вильям, и я обратила внимание, как вздулись желваки у него на челюстях.

– Тогда он мне не нравится, – равнодушно пожала плечами, в спешке пряча личный дневник в средний ящик стола.

Мне казалось, если злоумышленники захотят похитить дневник с кучей моих секретов, в первую очередь будут искать в верхнем или нижнем ящиках, а про средний никто и не подумает…

– Ну, и правильно, – насмешливо заключил сводный брат, хотя его глаза оставались серьезными.

– Но… Как я оказалась здесь? – вдруг удивленно повела плечом, указывая на свою кровать.

– Ты задремала на кухонном подоконнике, и я отнес тебя в комнату, – вполголоса произнес новый родственник. Уголки его сочных губ сложились в лукавую полуулыбку.

– Ясно. Может, тогда посмотрим «Кладбище домашних животных»? – вопросительно прищурилась, совершенно не желая его отпускать.