Читать книгу "Смерть на охоте - Кэролайн Данфорд"

Вдруг я замерла, пораженная внезапной мыслью: а почему, собственно, я решила, что джентльмены сами таскали подсумки во время охоты? Мне в тот день не пришло в голову приглядываться к их охотничьему облачению. Может, патроны были у тех, кто заряжал для них ружья? У меня даже голова закружилась – в этом деле столько вопросов и слишком мало ответов. И вот еще что – у мистера Смита патроны были и в подсумке, и в карманах; я чувствовала, тут есть что-то странное, но пока не могла сообразить, что именно. Интересно, мистер Эдвард допросил джентльменов на эту тему? Вероятно, да.

Меня опять одолели сомнения. Во время прошлого расследования, в Стэплфорд-Холле, я не задумывалась, откуда взялось оружие, которым воспользовался убийца; тогда меня больше занимали психологические портреты вовлеченных в те события людей, то есть я сосредоточилась на личностях и, собирая улики, зашла так далеко, что привлекла к себе внимание преступников, а в одном случае даже добилась признания. Однако человек, который его сделал, не желал мне зла, а преступление он совершил потому, что его к этому вынудил чудовищный поступок жертвы, который превратил бы в орудие мести и самого святого из святых. Я не питала иллюзий – среди обитателей охотничьего домика святых не было.

Мистер Бертрам и мистер Фицрой оказались правы: это дело выше моего понимания. Мне не хватало способности сосредоточиваться на мелочах и видеть целое; единственное, что я умела, – это читать в душах людей, а о гостях Стэплфордов мне почти ничего не было известно, кроме их имен.

Но тут мой внутренний голос возмущенно напомнил, что в Стэплфорд-Холле я не успела пробыть и дня, как наткнулась на труп, и мало-помалу, собирая улики, раскрыла убийство.

Сейчас я находилась на поляне для пикника. Оглядевшись, нашла сухое местечко под деревом с толстями узловатыми корнями, торчавшими из земли, и кое-как устроилась под ним.

Мужская психология до сих пор оставалась для меня загадкой, но я не могла себе представить, что кто-то способен невозмутимо обедать, сидя за одним столом с человеком, которого он собирается убить сразу после трапезы. Значит, в поведении гостей на этой поляне нужно искать нечто такое, что выдаст преступника.

Я постаралась припомнить, кому больше всех не терпелось вернуться на охоту и кто против этого возражал. Первое, что мне пришло в голову: Рори постоянно торопил лорда Ричарда и даже пытался убедить его, что гости уже достаточно выпили и не нужно открывать новую бутылку. Я всей душой желала, чтобы Рори оказался невиновным, и видела вполне достоверное объяснение его настырности – он не хотел допустить, чтобы по лесу разгуливали вдребезги пьяные джентльмены с оружием в руках. Но ведь при этом Рори даже вступил в спор с хозяином, а для дворецкого, который, как он сам дал понять, дорожит своей должностью, это опасно и непозволительно.

Еще я помнила, что Мюллер рвался пойти пострелять. Мистер Бертрам чувствовал себя неуютно на протяжении всего застолья, и это было отлично заметно; но он демонстрировал недовольство всем происходящим с того самого дня, как в охотничьем домике появился первый гость. Мне было неприятно думать, что он повсюду следует за братом исключительно ради материальной выгоды. Быть может, я его недооценивала? Подозревать в мистере Бертраме убийцу я не находила оснований, но по своему горькому опыту знала, что на него не слишком-то можно рассчитывать, и все, что он пообещал рыдающей Сьюзан, скорее всего, так и останется обещанием.

В числе остальных я вспомнила Типтона, который хотел остаться и еще выпить. Возможно, сделав вид, что упился до чертиков, он собирался обеспечить себе предлог не возвращаться на место охоты, чтобы не стать случайной жертвой им самим же подготовленного взрыва? Или же он таким образом хотел улучить минутку, чтобы напасть на меня? Интересно, у него изначально было такое намерение, или алкоголь размыл моральные устои?

Макгилвари пытался действовать дипломатично, положить конец ссоре, и посоветовал обеспечить Типтона выпивкой. Судя по всему, ему было безралично, как проводить время – вернуться на охоту или продолжить пикник.

Мне вспомнилась еще одна важная деталь: когда мистер Смит раньше других встал из-за стола – как мне показалось, чтобы сбежать от нараставшей неловкости, – Фицрой немедленно вызвался его сопровождать. Что, если он рассчитывал подбросить мистеру Смиту неправильные патроны? Может, он намеренно все это время вводил меня в заблуждение?

Поведение Рори и Типтона представлялось мне наиболее странным. Мюллер выразил желание вернуться на охоту раньше других – это свидетельствовало, что он либо не ожидал опасности и был ни при чем, либо не хотел отсрочивать убийство.

Я бы с большим удовольствием назначила главным подозреваемым лорда Ричарда, но он вел себя как обычно, то есть буйно, громогласно и задиристо.

Во время пикника многие имели возможность подбросить патроны в подсумок мистера Смита, однако проще всего сделать это было Рори и Фицрою. И пожалуй, Рори даже легче легкого.

Мне также пришло в голову, что преступник должен был обладать поразительным хладнокровием. У мистера Смита в карманах и подсумке нашлось несколько маленьких патронов, а значит, убийца не стремился выдать его смерть за несчастный случай.

Я откинула со лба мокрые волосы.

Теперь версия мистера Бертрама о политическом убийстве казалась мне более правдоподобной. Все выглядело так, будто преступник не только не старался скрыть свое злодеяние, но и действовал напоказ – смерть мистера Смита была предупреждением для кого-то еще. Такой подход исключал из подозреваемых Сьюзан: даже под влиянием эмоций, ослепленная местью, она ни на секунду не забыла бы о своих детях и постаралась сделать все возможное, чтобы избежать расследования.

Нет, человек, задумавший и осуществивший это преступление, наделен не одним лишь самообладанием, но и острым умом. Он ничуть не сомневался, что хорошо запутал следы, знал, что его никогда не вычислят, и теперь с удовлетворением наблюдал, как все суетятся вокруг и мечутся вслепую, точно обезглавленные курицы. Мой желудок тотчас отозвался на неуместность этой метафоры болезненным спазмом.

Пелена дождевой мороси между тем потихоньку рассеивалась. Было видно, что на поляне передо мной не осталось никаких следов того, что происходило здесь 12 августа. Я прислонилась спиной к шершавой коре дерева и закрыла глаза. Все выводы, которые можно было сделать о личности убийцы, мне либо очень не нравились, либо не имели надежных доказательств.

– Эфимия!

Я быстро открыла глаза – и увидела бегущего ко мне через поле Рори. Я дважды моргнула, решив, что мне это снится.

– Слава богу, я тебя нашел! Мэри рассказала о твоем плане, и я за тебя ужасно перепугался!

Золотистые локоны намокли под дождем и потемнели, но зеленые лучистые глаза сияли по-прежнему ярко и смотрели на меня так ласково… Я почувствовала, как по позвоночнику побежали мурашки. Вероятность того, что Мэри могла кому бы то ни было выболтать мой план, стремилась к нулю.

– Мэри рассказала? – повторила я.