Читать книгу "Мрачные дни в Саннивейле - Эмиль Коста"

Мозг потихоньку начал работать… Значит, она держала курс на Бостон. Что дальше? Могла сесть в самолет в аэропорту Логана и отправиться на запад, как предположил парнишка… Или поехала до Нью-Йорка и раскошелилась на трансатлантический рейс? Последняя версия выглядела правдоподобнее – Франция куда больше подходила Миртл, нежели Калифорния. Но мне на перелет до Парижа и за год не заработать честным путем…

Пока шло служебное расследование, выяснилось, что у миссис Колдуэлл не было ни гроша за душой. Все средства уходили на содержание старшей сестры – полоумной старой девы, которая скончалась недавно в дорогущем доме для престарелых в предместье Бостона. Счета из этой элитной богадельни содержали такие внушительные суммы, что коллеги диву давались. По счастью, скромный образ жизни, которую вела одинокая вдова, рассеял все подозрения. Но я даже приблизительно не мог представить, какое состояние сумела сколотить мисс Гувер.

Я распрощался с парнем и пошел к отелю. Снял самый дешевый номер, чтобы хорошенько все обдумать, и сделал пару междугородних звонков. Если что-то хорошее и осталось у меня в память о службе в военной и гражданской полиции – это старые приятели. Через два часа удалось выяснить, что Миртл Гувер покинула Штаты.

Ночь я провел без сна. Утром рассчитался с заспанным портье, сел в машину, включил радио и через пару минут вырулил на шоссе. Динамик на секунду замолчал, а потом из него донеслась знакомая песня Ив Монтана. Солнце поднималось над дальним холмом. В желудке было пусто, но меня это волновало меньше всего. Я нажимал на педаль газа и смотрел только вперед, на бесконечную дорогу, убегающую на северо-восток. Впору было выть волком, но отчего-то на душе было спокойно.

Миртл… Какая она теперь? Носит костюмы от Шанель? Коротко подстриглась как настоящая француженка или даже стала брюнеткой? Чем занимается: пьет молодое вино где-нибудь в Провансе, а может быть, учится вязать свитера в нормандской деревушке? У меня бензина едва до Бостона. В кармане четырнадцать баксов; десять из них – ее. И, клянусь давно сгнившим сердцем бедняги Шумера, я верну этот долг.