Читать книгу "Мой мальчик - Ник Хорнби"

— Как прошел день, Сьюзи? — спросила ее Фиона.

— Хорошо. Как раз возвращаемся от бабушки.

— А как бабушка? — спросил Уилл. Сьюзи повернулась к нему, открыла рот, чтобы ответить, но передумала и решила его проигнорировать. Это было самое захватывающее зрелище из того, что доводилось видеть Маркусу в реальной жизни, и уж точно самое захватывающее из того, что когда-либо происходило в его собственной гостиной. (Мама и лужа рвоты в "День дохлой утки" не считались. Ничего захватывающего в этом не было. Это было просто ужасно.) Ему показалось, что Сьюзи проявила пренебрежение. Он много раз слышал о пренебрежении, но никогда не видел воочию. Это было здорово, правда, немного страшновато.

Уилл поднялся и снова сел. Если бы он действительно хотел уйти, никто не смог бы его удержать, подумал Маркус. Хотя, конечно, удержать его они могли бы — если бы все сидящие в комнате повалили его и уселись сверху, то уйти бы ему не удалось. (Маркус улыбнулся про себя, представив маму Линдси, оседлавшую Уилла.) Но удерживать его они бы не стали. Так что же он сидит, а не направляется к выходу? Или то вскакивает, то садится? Может, в пренебрежении есть нечто такое, о чем Маркус еще не знает. Может, существуют правила пренебрежения и, согласно им, следует просто сидеть и терпеть, пока тобой пренебрегают, даже если тебе это не нравится.

Меган вывернулась, слезла с маминых колен и направилась к елке.

— Меган, может быть, там для тебя подарок? — спросила Фиона.

— У-у-у-у, Меган, подарки! — протянула Сьюзи. Фиона подошла к елке, взяла в руки один из оставшихся свертков и протянула ей. Меган стояла, сжимая его, и смотрела по сторонам.

— Она раздумывает, кому бы его подарить, — объяснила Сьюзи. — Сегодня она с одинаковым удовольствием и получала подарки, и дарила их.

— Как мило, — сказала мама Линдси. Все смотрели и ждали, что Меган решит: можно было подумать, что малышка разбирается в науке пренебрежения и затевает что-то недоброе, потому что она прошагала к Уиллу и протянула ему сверток.

Уилл не пошевелился.

— Ну возьми же, болван, — рассердилась Сьюзи.

— Это же, черт возьми, не мой подарок, — сказал Уилл. Молодец, подумал Маркус. Теперь твоя очередь проявить пренебрежение. Но в сложившихся обстоятельствах выходило, что Уилл пренебрег не Сьюзи, а Меган, а Маркус считал, что нельзя проявлять пренебрежение к лицам, моложе трех лет. Какой смысл? Меган вроде было все равно, и она стояла, тянула руку со свертком до тех пор, пока он его не взял.

— Теперь что? — спросил Уилл сердито.

— Открой его вместе с ней, — велела Сьюзи. Она сказала это уже терпеливее — казалось, гнев Уилла ее немного успокоил. Если она и намеревалась поругаться с Уиллом, то явно не здесь, в присутствии всех.

Уилл и Меган разорвали бумагу и обнаружили какую-то пластиковую игрушку, которая играла разные мелодии. Меган посмотрела на нее и помахала ею перед носом у Уилла.

— А теперь что? — спросил Уилл.

— Поиграй с ней, — ответила Сьюзи. — Господи, сразу видно, что у него нет детей.

— Знаешь что, — сказал Уилл, — сама с ней играй (он сунул игрушку Сьюзи), если уж я такой бестолковый.

— Может, тебе следовало бы подучиться, чтобы не быть таким бестолковым? — поинтересовалась Сьюзи.

— Чего ради?

— Мне кажется, в твоей работе тебе пригодилось бы умение играть с детьми.

— В твоей работе? — вежливо переспросила Линдси так, будто это был обычный разговор в обычной компании.

— Он нигде не работает, — сказал Маркус, — его папа написал песню "Суперсани Санты", и теперь он зарабатывает миллион фунтов в минуту.

— Он притворяется, что у него есть ребенок, вступает в общество родителей-одиночек и цепляет одиноких мамочек, — поправила Сьюзи.

— Да, но делает он это не ради денег, — заметил Маркус.

Уилл снова поднялся, но садиться больше не стал.

— Спасибо за обед и все остальное, — поблагодарил он, — я пошел.

— Сьюзи имеет право выплеснуть свой гнев, Уилл, — сказала Фиона.

— Да, и она его уже выплеснула, и теперь у меня есть право пойти домой. — Он начал пробираться между подарками, бокалами и людьми по направлению к двери.

— Он мой друг, — сказал Маркус. — Я его пригласил и только я могу ему сказать, когда идти домой.

— Не уверен, что в этом заключается суть гостеприимства, — не согласился Уилл.

— И я не хочу, чтобы он сейчас уходил, — продолжил Маркус. — Это несправедливо. Почему мама Линдси до сих пор здесь сидит, хоть ее никто не приглашал, а единственный человек, которого пригласил я, уходит, потому что все к нему так ужасно относятся?

— Во-первых, — сказала Фиона, — маму Линдси пригласила я, а это и мой дом. И никто к Уиллу ужасно не относится. А Сьюзи просто на него сердита, и у нее есть на то основания, и она ему все высказала.

Маркусу показалось, что он играет в каком-то спектакле. Он стоял, Уилл тоже стоял, потом поднялась и Фиона; Линдси, ее мама и Клайв сидели в ряд на диване и смотрели на них, раскрыв рты.

— Да он всего лишь выдумал себе ребенка на пару недель. Господи! Это ж ерунда. Ну и что? Какая разница? Да ребята в школе вытворяют штуки похуже каждый день.

— Дело в том, Маркус, что Уилл давно вышел из школьного возраста. Он уже слишком большой, чтобы вот так просто выдумывать людей.

— Да, но потом он стал вести себя гораздо лучше, разве не так?

— Теперь я могу идти? — спросил Уилл, но никто не обратил на него внимания.

— А что такое? Что он еще наделал? — спросила Сьюзи.

— Он ведь не хотел, чтобы я каждый день ходил к нему домой. Я сам приходил. А еще он купил мне кроссовки и, по крайней мере, он меня слушает, когда я говорю, что у меня проблемы в школе. А ты мне постоянно твердишь, что я просто должен к этому привыкнуть. И он знает, кто такой Кёрк О'Бэйн.

— Курт Кобэйн, — поправил Уилл.

— И, можно подумать, вы все никогда не совершаете ошибок, — не унимался Маркус. — Я имею в виду, что… — Тут Маркусу следовало быть поосторожнее. Он знал, что ему не стоит распространяться о больнице, да и вообще не стоит о ней упоминать. — В смысле, как получилось так, что я вообще с ним познакомился?

— Это случилось, когда ты швырнул в утку огромным куском батона и прикончил ее, — напомнил Уилл.

Маркус поверить не мог, что Уилл заговорил об этом. Предполагалось, что речь пойдет о том, что все вокруг совершают ошибки, а не о том, что он убил утку. Но тут Фиона и Сьюзи засмеялись, и Маркус понял, что Уилл знает, что делает.

— Это что, правда, Маркус? — спросил его папа.

— Она была какая-то больная, — объяснил он, — мне кажется, она бы и так сдохла.

Сьюзи и Фиона засмеялись еще сильнее. Публика на диване была ошеломлена. Уилл снова сел.