Читать книгу "Приглашение к греху - Сюзанна Энок"

– Конечно.

Она бросила взгляд на спящую служанку.

– Минуту назад вы сказали, что собираетесь воспользоваться мною, а потом стали говорить о коровах. Как прикажете это понимать? Это какой-то намек?

Закери рассмеялся:

– Боже упаси. Никакого намека.

– Слава тебе, Господи! Потому что я совсем не прочь, чтобы мною воспользовались.

Думай о дурнушках. О дурнушках!

– Просто мне показалось, что в случае с Димидиус это упущенная возможность.

– Знаете, сколько требуется терпения, чтобы выращивать скот, Закери? К тому же у папы помимо этого масса других интересов.

Закери понял. Эдмунд, несомненно, сделал бы все от него зависящее, но при отсутствии финансов Димидиус оставалась лучшей, но единственной представительницей новой породы. Мельбурн ни за что не упустил бы такой возможности, особенно если бы знал, что дело выгодное. А в два раза больше высококачественного молока от каждой коровы в стаде – это может принести огромный доход.

Его вдруг как молнией ударило. Выгода, которая придется по вкусу Мельбурну, и выведение новой породы, которое интересно ему! Если он сумеет запустить успешную программу, это потребует от него терпения и ответственности. И обеспечит дополнительный доход Уитфелдам, в котором они так нуждаются.

Ему захотелось сразу же пойти в дом и найти Эдмунда. Ему не терпелось начать действовать. Кто бы мог подумать, что он найдет решение своих проблем в корове?

Кэролайн сидела в двадцати футах от него, поглощенная своей работой. Благодаря этим планам он сможет проводить с Кэролайн и ее семьей еще больше времени, и это было здорово, несмотря на хаос, царивший в этом доме. В ее каштановых волосах играли блики солнца, зеленые глаза блестели, словно изумруды. Как же он ее хотел!

– Как вы думаете, Кэролайн? Что, если я предложу вашему отцу помощь в его программе выведения новой породы коров?

Она подняла голову.

– Я думала, что вы собираетесь пойти в армию.

– Планы меняются.

Она кивнула, опустила глаза и вернулась к работе. Он понял этот взгляд. Он видел его раньше. Так смотрели на него домашние.

– Что? – потребовал он.

– Ничего. Я не хочу, чтобы вы опять рассердились. Закери нахмурился:

– Я же сказал, что никуда не уеду, пока вы не закончите портрет. Так что вы думаете?

– Я подумала, что вы очень быстро и легко меняете свои планы. Мне бы не хотелось, чтобы вы подали папе надежду, а потом отказались, если подвернется что-нибудь такое, что заинтересует вас больше.

Как же хорошо она его знала! А ведь они знакомы совсем недавно. Вернее, она знала того человека, каким он был. Но всего один день – короткий, если считать по минутам, и длинный по времени, необходимому, чтобы подумать и понять, – совершенно изменил его. Больше он никогда не захочет быть тем Закери Говардом Гриффином, каким был.

И также ясно, как он помнил свой вчерашний разговор с Кэролайн, он помнил, что сказал ее отец. Это беспокоило его даже больше, чем ее резкая отповедь. Отныне больше не будет никаких ошибок – от скуки ли или от нетерпения. Пришло время выбрать будущее.

– На сей раз я не изменю своих планов, – твердо заявил он.

– Закери, я надеюсь, что вы переменили свои планы не из-за того, что я вам наговорила.

– Именно поэтому. – Он посмотрел ей прямо в лицо, не обращая внимания на то, что она нахмурилась, потому что он пошевелился. – Многие годы мои близкие дразнили меня за мое отвращение к ответственности. Перед тем как я сюда приехал, Мельбурн, вероятно, пытался сказать мне то, что вы сказали вчера. Но либо он был слишком великодушен, либо я не был готов его услышать. Кое-что изменилось. И я благодарю вас за то, что вы сказали о моих недостатках.

Она бросила кисть.

– Закери, пожалуйста, не сваливайте все это на мою голову. Ради Бога…

Он усмехнулся. Значит, не только он беспокоится.

– Я сваливаю все на вашу голову, моя дорогая. А теперь продолжайте работать.

Глава 14

Когда наступило время ленча, сестры Уитфелд выпрыгнули из кустов, словно садовые феи. По их неоднозначному вниманию к Закери и энтузиазму, с которым они рассказывали ему, чем занимались все утро, Кэролайн решила, что они сдержали слово, данное отцу, и ни одна из них не шпионила за ними.

И слава Богу. Потому что невозможно было объяснить, что именно между ними произошло. Он подошел, похвалил ее работу, а она… растаяла. Если бы она к нему не прикоснулась, то почувствовала бы физическую боль.

К счастью, она оказалась достаточно разумной, чтобы тут же не обнажиться и не погибнуть, но сосредоточиться на работе уже не могла. И тут он вдруг заговорил о коровах.

Наверное, так ей и надо. Она совершенно забыла о своей вчерашней решимости быть спокойной и вежливой. Но он продолжал искушать ее, так что трудно было ждать от нее чего-либо другого. Но дело было не только в этом. Даже с Энн она никогда не была так откровенна, как с ним.

Кэролайн смотрела, как он удаляется, окруженный ее сестрами. Возможно, он подумал, что ее решение отдаться ему пришло внезапно. Но теоретически она обдумывала эту возможность с тех пор, как он снял рубашку. А с прошлого вечера эта идея и вовсе перестала казаться ей глупой.

Поскольку в намерения Кэролайн никогда не входило замужество, а приехав в Вену, она не собиралась делать ничего такого, что могло бы погубить ее репутацию, а тем самым – и карьеру, Закери был лучшим и самым благоразумным шансом познать, что такое близость с мужчиной. А как только портрет уедет из Уилтшира, его покинет Закери, а потом – и она.

Во всяком случае, таков был ее план, когда они целовались. Но потом началась эта дурацкая дискуссия о коровах, и она уже не была уверена в его намерениях. Впрочем, это не имело никакого значения, потому что ее цель оставалась неизменной. Так что план относительно Закери идеален. Никаких эмоций, никаких осложнений, и при этом он был порочно заманчивым.

Одно обстоятельство все же ее беспокоило. Даже, скорее, два. Во-первых, если бы он не отошел, она бы просто набросилась на него, даже рискуя не закончить вовремя портрет. Это было бессмысленно и так на нее не похоже, что даже пугало. А во-вторых, он отложил их свидание в пользу ее работы.

Она совершила ошибку. Глупую необъяснимую ошибку. Но с этого момента и до тех пор, пока портрет не будет закончен, больше ничто не должно ее отвлекать. Особенно лорд Закери Гриффин. Вот потом… От этой мысли у нее появилось восхитительное ощущение внизу живота.

Кэролайн нахмурилась. Вот что происходит, если позволить себе отвлечься. Но ведь это длилось всего минуту! Неужели у нее недостаточно силы воли? Однако если это так, она не достигла бы столь многого. Надо просто помнить об этом.