Читать книгу "Сердце Феникса. Возрождение из пепла - Елена Белова"

- Не смей говорить о них так! - сорвался Алексей. Теперь он не старался разозлить брата, но слышать, как тот говорит о родителях...- Не смей! Они боролись за то, во что верили, ясно? Всю жизнь, всеми силами! Помогали людям! А ты поддался злу...

"Ты слаб," - прозвучала невысказанная мысль.

Глаза Избранного заледенели. Но Алексей не отвел взгляда, хотя от скопившейся в воздухе магии стало трудно дышать.

От напряжения в камере , казалось вот-вот начнут проскакивать искры...

Наконец Вадим разомкнул сложенные на груди руки. Вытянул ладонь и щелкнул пальцами. Резко.

— Я устал слушать дерзости,- объявил он, когда, приглушенно вскрикнув, младший брат схватился за горло.

Невидимые когти сдавили шею до темноты в глазах. Протестующе заныли легкие, требуя воздуха... а его не было... Перед глазами поплыли вперемешку зеленые и оранжевые круги...

Все... Неужели?... Наконец-то...

И тут удавка ослабла, пропала.

Кашляя, смигивая с ресниц непроизвольно проступившие слезы, Алексей повис между тюремщиками. Пол качался, временами словно пропадая в зеленой искристой тьме. Истощение, физическое и нервное, наконец, сделало свое дело, и сознание юноши упорно стремилось покинуть это измученное тело.

- Открой глаза, - послышался знакомый голос,— Ты что, заснул?

- Да пошел ты! - огрызнулся Алексей из последних сил.

Сильный удар по лицу заставил его вскинуть голову. Удар... и детский плач. Что такое?

В камере появилось несколько новых демонов. Пятеро... Каждый держал перед собой ребенка. Ближе всех - светловолосый мальчик лет семи. Господи...

- Кстати, о людях, которым надо помочь. Узнаешь? Это дети твоих дружков. Скажи мне "нет" еще раз, Алекс, и кто-то останется без головы.

На секунду Алексею показалось, что Вадим снова душит его... Потому что ему вдруг перестало хватать воздуха... Сердце взмыло куда-то вверх и застряло в горле колючим комом.

- Вадим...

- Этого не говори. - перебил его молодой Хозяин мира,—Я устал от проповедей. Мне, знаешь ли, поднадоело предлагать тебе мир на блюдечке, а в ответ получать оскорбления. Я хочу слышать только "да". Ты понял? "Да", Алексей! Или эти детишки отправятся на встречу с родителями.

В серо-зеленых глазах Повелителя клубилась тьма.

Алексей молчал, не в силах выговорить ни слова... Боже, помоги мне...

- Ну же, Алексей, выбирай, что дороже - твои нуждающиеся в помощи или твоя память о родителях? Выбирай. Ну!!!

" Я не могу" - пронеслось в голове - Папа, прости, я не могу... Это же дети..."

Он закрыл глаза... И кивнул.

- Это значит "да"? Я не понял.

- Да, - прошептал Алексей, не открывая глаз.

- Повтори, я не слышу!

- Да.

- Да - что?

- Да, я буду... тебе служить.

- Вот так сразу? Я восхищен...- в голосе, однако, восхищения что-то не слышалось. Зато послышалась издевка, - И Клятву принесешь?

Что?!

Клятва, новое изобретение Вадима, сковывало низших демонов по рукам и ногам, вынуждая беспрекословно выполнять приказы... или сходить с ума от боли.

Клятва...Господи, а какая разница? Чуть больше боли...

- Принесу, - голос звучал почти ровно, только губы почему-то плохо слушались... И камера опять закружилась, так что пол под ногами перестал ощущаться...

- Интересно...-прокомментировал Вадим. - Ну, что ж, становись на колени.

Он не встал - просто рухнул. Правда, больней не стало... Куда уж больше...

- Надо голограмму сделать, - холодно сказал Повелитель, - Ты - на коленях передо мной. Хотя не стоит. Ты ведь теперь часто будешь так стоять, верно? Слуга!!!

Слово хлестнуло плетью.

Алексей не вздрогнул. Чего уж теперь.

- Будь ты проклят, Алекс! - вдруг проговорил Вадим, и в голос его прорвалось долго сдерживаемое бешенство,—Значит, моим помощником ты быть не согласен. Ради меня - не согласен. Братом моим быть не хочешь... Но готов стать моим слугой - рабом!—ради своих людишек... Их, значит, выбрал... Так и быть!

Он вытянул руку, и в воздухе перед Алексом завис кубок из темного камня. Плеснувшаяся в нем жидкость была еще темней.

Черная...

- Итак, перед тем, как ты скажешь клятву.... Я хочу, чтобы ты выпил это. У этого зелья есть лишь один недостаток: действует только тогда, когда его пьют по доброй воле, без чар.

- Что это? - шевельнул Алексей похолодевшими губами. Он знал, ч т о, но верить не хотелось до последнего...

- Не узнал? - в открытую издеваясь, усмехнулся старший брат. - А еще постоянно слушал сказочки. Эликсир зла. Лучшие алхимики полтора года делали, по моему личному заказу. Специально для тебя. Пей.

- Не надо, Вадим...

- Пей.

- Нет...

Алексея качнуло, и он опустил голову, борясь с подступающим обмороком. Боже, как больно... Нельзя стать злым... Нельзя остаться добрым... Нельзя... Нельзя. Нельзя!

- Опять "нет", Алексей. А ведь детки еще здесь... - в словах молодого Хозяина заклокотала ярость, - Пей! Я приказываю! Ты ведь собирался стать моим слугой, верно? ТАК ВЫПОЛНЯЙ ПРИКАЗ!

Алексей поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как рука ближайшего демона, крупная, короткопалая, сделала резкое движение. В горле светловолосого мальчишки словно открылась темная щель... взорвавшаяся фонтаном крови.

Мир на секунду обрел невозможную, нереальную четкость - юноша увидел каждую капельку в багрово-алом потоке. А потом - погас...

Лина вырвалась из воспоминания, как утопающий - из-под толщи воды. Ее знобило, сердце бешено рвалось под обжигающим ураганом эмоций Алексея. Нестерпимая боль и чувство вины. Не спас!

- Я ... Я даже не знаю, живы ли они...

Голос Алексея звучал как-то надорвано, хрипло...Отчаянно. И Лина вдруг поняла, что он держится на грани ... Его надо отвлечь. Срочно!!! Сейчас, пока не поздно...Утешать бессмысленно... Ей обычно помогала хорошая оплеуха... Нет! Она не будет его бить. Больше никогда. Никогда в жизни. Есть другой способ. Ну же!

Девушка обхватила ладонями его лицо и прижалась к губам. Алексей вздрогнул, замер, но отстраниться не попытался. Тогда она снова его поцеловала - горячо, нежно, отчаянно.

И на этот раз губы Алексея ответили ей... Никогда в жизни Лина не просыпалась с таким ощущением...

Таким... она поискала слово... таким странным? Живым. Ощущение летящей, прозрачно-чистой, светлой какой-то радости. И живое тепло рядом, и ровное биение другого сердца - то, что раньше она едва терпела - теперь было удивительно нужным, просто необходимым ...прекрасным.