Читать книгу "Бука - Туутикки Толонен"

Папа отогнал всех, до кого смог дотянуться, подальше от скалы. Но Рунарову буку (никто не сомневался в том, что это была именно она) не интересовали люди. Она смотрела на бук, а те смотрели на нее, неподвижно и безо всякого выражения, как и всегда. Это мгновение длилось вечность. Наконец Рунарова бука осторожно, будто ощупью, шагнула к остальным.

– Уруру-руру, – тихо проурчала Уруру.

Остальные прогудели хором:

– Уруру-руру.

– Это ее имя, – прошептал Каапо. – Они называют ее по имени.

Уруру-руру, опустив голову, пошла к своему месту – первому в цепи. По пути она поглаживала серой лапищей плечи остальных бук, касалась их протянутых рук. И наконец встала впереди всех.

Уруру уронила вырванную из книги страницу на землю. Каапо проследил взглядом за листком. Да, он не пропадет вместе с буками, но буки сейчас его затопчут… Листок был измятый, порванный и грязный.

Рунарова бука зарычала, ей хором ответили остальные. Потом она повернулась, медленно зашла за корни поваленного дерева – и пропала. Безмолвные, как окружавший их сумрак, буки двинулись следом. Перед тем как исчезнуть за корнями, Уруру обернулась и сверкнула желтыми глазами на Майкки, словно прощаясь. Майкки всхлипнула и помахала.

– Там дверь, – шепнул Каапо Хилле. – А эта затычка – ключ. Интересно, а как дверь закрывается?

За деревом исчезла уже предпоследняя бука. Еще несколько секунд – и все закончится.

Шедшая последней маленькая, со светлой шерстью бука Альвы и Хенни приостановилась у пробки, выдернула ее и зашвырнула в лес.

В тот же миг где-то заскрежетала и захлопнулась дверь – дверь в страну бук.

Хилла почувствовала, что по щекам у нее бегут слезы. Будто вдруг исчезло что-то важное. Стало как-то пусто.

– Ну вот, скоро они будут дома, – проговорил папа. – Где бы он ни был.

Никто не ответил.

– Идемте тоже спать, – предложил папа. – А где Майкки? – пискнула Алиса. И правда, где Майкки? Лес вокруг дышал тишиной.

– Майкки, – осторожно позвал папа.

Тишина.

– Майкки! – закричала Хилла. – Хватит придуриваться, мы идем домой!

Только ветер шелестел в верхушках деревьев.

– Да куда же она провалилась? – сердито пробормотал папа.

Глава 31

Куда провалилась Майкки

Правду сказать, этого не знала и сама Майкки. Все произошло внезапно и очень быстро. Кое-кто мог бы сказать «необдуманно». Но кто-то другой мог бы поправить – «так, как и было предначертано». Как ни крути, искать виноватых было поздно.

…Майкки смотрела на пыльную, пахнущую погребом череду бук, которые с топотом устремлялись к своему дому. Одна за другой они исчезали в скале, и голоса их становились все тише. Лес будто опустел.

И вдруг Майкки показалось, что халат что-то ей шепчет. Никогда раньше халат не разговаривал, когда был надет, – что с ним вдруг случилось? Собственно, Майкки даже не слышала его как обычно, ушами – она скорее почувствовала (и очень явственно), что халат говорит: «Идем».

– А что, можно? – не поверила Майкки. Но радостное волнение уже захлестнуло ее, захватило, и путей к отступлению не было.

– Идем, – повторил халат.

И они пошли. Никем не замеченные, они скользнули за корни поваленного дерева и увидели (по крайней мере, Майкки увидела), как большой камень сдвигается и вот-вот закроет вход. Майкки подлетела к двери и прыгнула внутрь буквально в последний миг. Камни со скрипом и скрежетом сомкнулись за ее спиной.

Майкки поморгала. Когда глаза привыкли к полумраку, она обнаружила, что стоит в длинном коридоре с замшелыми стенами. Коридор уходил вдаль, насколько хватало глаз. Пахло прелой листвой. Было прохладно. Майкки слышала тяжелую бучью поступь где-то вдалеке, с каждым шагом все дальше и тише.

Майкки сунула руки в карманы халата. Ничего. Скоро Уруру заметит, что Майкки здесь. У нее ведь очень хороший нюх, а Майкки наверняка чем-то пахнет. Может, пеной для ванны или бутербродами.

– И что теперь делать? – спросила она у халата. Халат молчал.

Придется подождать Уруру, решила Майкки. А пока можно немного осмотреться.

Неясное свечение, наполнявшее коридор, исходило от стен. Во мху поблескивали огни, похожие на фонарики рождественской гирлянды. Они загорались и гасли, загорались и гасли, будто в такт дыханию. Майкки шагнула к стене, чтобы получше разглядеть, запнулась о торчащий из земли корень и чуть не упала. Рука коснулась чего-то мягкого и холодного, оно взвизгнуло и ускользнуло. Майкки тоже взвизгнула тихонько. Кто это был? Какая-то ящерица? Ладно, почему бы ящерицам не жить под землей? Ящерицы не опасные.

Фонарики будто перебегали по стенам. Вот это да! Значит, они живые?

Коридор вдруг залило теплым оранжевым светом. Впереди открылась дверь, в комнате за ней горел камин. В проеме показалось невысокое зеленоватое существо. Оно куталось в длинные волосы, как в плащ, и от этого походило на куколку бабочки в коконе. Глаза у существа были темные и маленькие, но поблескивали приветливо.

– Вот оно как, – прошелестело существо, – то-то я и слышу. Человеческая девочка оттуда, сверху. Пришла следом за буками?

Майкки кивнула и сунула руки поглубже в карманы.

Существо открыло дверь пошире и подвинулось, освобождая проход.

– Тебе надо бы поскорее уйти отсюда, человеческая девочка, поскорее. Как бы кто не услышал да не унюхал.

Майкки не шелохнулась.

– Не бойся, человеческая девочка. Я расскажу, все расскажу, только сначала закроем дверь.

Майкки неуверенно подошла поближе и заглянула за дверь. Там оказалась уютная пещерка: каменные стены и утоптанная до каменной же твердости земля. Ни мха, ни фонариков тут не было. Пол укрывали искусно сплетенные из тонких корешков коврики. В сложенном из камней камине потрескивал огонь. Каминная труба уходила вверх, в земляную крышу.

Существо плотно закрыло дверь и задернуло перед ней занавеску.

– Садись, детка, садись. Напою тебя отваром из корешков, а после поговорим.

Существо, пошатываясь, побрело в уголок, где стояла посуда. Волосы колыхались в такт шагам.

– Ты кто? – спросила Майкки.

По зеленоватому лицу разбежались морщинки – существо заулыбалось:

– Привратница я, только и всего. Приглядываю, кто приходит, кто уходит. – Существо вздохнуло. – Нынче редко стали ходить. То ли дело раньше. Садись, человеческая девочка, садись.